Судьба - Эбби Брукс

Перевод https://t.me/ansttep

Анджела

Я все разрушила.

Разрушила мечту моего отца.

Уничтожила семейное наследие.

Я должна быть той, кто ведет нас вперед, в наше будущее, но одной наспех нацарапанной подписью, я нанесла смертельный удар по отелю Хаттон.

Знание не дает мне спать по ночам и ждет меня каждое утро. Насмехается надо мной. Дразнит меня. Тянет мое сердце, как ребенок тянет руку своей матери.

Нуждающи. Настойчиво. Непереставая.

Ты все разрушила, Ангел. Ничто не будет прежним, и это все из-за тебя.

Я сделаю все возможное, чтобы решить проблему, которую я создала. Я пожертвую своим временем, своей энергией, своей всей жизнью, если это то, что нужно, но я не позволю отелю сдаться без боя.

Я Хаттон. Это то, что мы делаем.

— Анджела. — Хмурый взгляд отца говорит о том, что он назвал мое имя не один раз.

Сидя напротив него за его столом, я перебираю стопку бумаг — прогнозы, оценки, финансовое будущее нашего отеля изложено черным по белому. Я провела последнюю неделю, перебирая их. Изучая их. Смотрю на цифры под разными углами.

Что бы я ни делала, это нехорошо.

— Да. Прости. — Я моргаю, похлопываю по бумагам на столе моего отца, чтобы расправить их, затем кладу их ровно. — Я слушаю.

Лукас Хаттон — пугающий человек. Морской пехотинец, раненый при исполнении служебных обязанностей, он подходит ко всему с отношением «взять холм или умереть, пытаясь». Отцовство. Отель. Исправление ошибки, которую я допустила, напоминая мне, что он все еще доверяет мне.

— У тебя преимущество на завтрашней встрече с Гарреттом Купером. Мы с Уайаттом будем в комнате с тобой, но ты главная.

Итак, это будет, как мой худший кошмар.

Я вздыхаю. Зажимая уголки бумаг, выпрямляя их, даже если они и так прямые.

— Папа, я…

Медленный подъем его бровей останавливает мое опровержение.

— Ты берешь инициативу на себя.

Так много плавает в подводном течении его слов. Папа хочет, чтобы я знала, что он все еще верит мне. Он все еще верит в меня. Он хочет, чтобы я вернулась на коня, прежде чем страх помешает мне поверить в себя.

Слишком поздно для этого.

Несколько месяцев назад я думала, что у меня все под контролем. Я думала, что мое образование означает, что я непогрешима. Что моя мечта о расширении нашего отеля на другие рынки не может потерпеть неудачу.

Чрезмерная самоуверенность объединилась с наивностью и ослепила меня правдой. Теперь я сомневаюсь в каждой идее, которую я придумала. Как эта встреча с Гарреттом Купером из Vision Enterprise.

Еще одна компания, так похожая на ту, которая привела к этой катастрофе. Я исследовала их до чертиков, прежде чем обратиться к ним, и не нашла ничего, кроме положительных моментов, но я все еще нервничаю. Что, если я совершаю еще одну ошибку?

Папа сцепляет пальцы под подбородком, глядя на меня сверху вниз, как будто я была морским пехотинцем под его командованием, а не его дочерью. В детстве его интенсивность ошеломляла меня. Когда я стала старше, я поняла, что под его суровым лицом скрывалось сердце, которое обожало своего единственного ребенка, и разум, настолько полный глубоких мыслей, что он не всегда мог найти слова, чтобы выразить их.

— Давай еще раз обсудим план атаки. Изложи мне это шаг за шагом.

Я расправляю плечи. Спина прямая. Выше голову. Не позволяй ему увидеть сомнения. Я буду притворяться, пока не сделаю так, что он и отель Хаттон будет в безопасности.

— Шаг первый. Предположим, что Гарретт Купер — враг с самого начала.

Довольный, папа кивает.

— Он обещает нам звезды и луну, но, в конце концов, он здесь, чтобы зарабатывать деньги для своей компании. Мы можем извлечь из этого выгоду, если будем умны, но эти инвестиционные парни…

— Все для себя. Теперь я это знаю. — Я скрещиваю ноги и складываю руки на коленях, изображая спокойствие. Уверенность. — Один мудрый человек однажды сказал мне: «Уроки, полученные на горьком опыте, — это уроки, которые остаются актуальными.»

Папа улыбается, когда я повторяю совет, который он давал мне каждый раз, когда я попадала в беду в детстве. Морщинки в уголках его глаз меня успокаивают. Что бы ни случилось, он всегда будет любить меня.

— Что еще?

— Все, что говорит мистер Купер, все, что он излагает в письменном виде, предназначено для того, чтобы заставить меня думать, что он на нашей стороне, а это не так. Проверять все, пока он не докажет, что заслуживает доверия. — Это дерьмовый способ действовать в этом мире, но к нему мне придется привыкнуть.

— Я знаю, что это неестественно для тебя, Ангел. Ты доверяешь каждому быть именно тем, кем и чем они говорят, они являются. И иногда они…

— Просто не при делах. Теперь я это знаю.

И я должна была знать это тогда. Если бы я не была такой доверчивой, такой самоуверенной, такой глупой и наивной…

— Что еще? — Голос папы теперь мягче, как будто он знает, что происходит у меня в голове, и хочет смягчить удар.

Я опускаю голову. Это так унизительно. Я знаю эти вещи. Я верю. Это все так просто. И все же я доверяла всему, что говорил человек из последней инвестиционной компании, видела в нем друга, как он и хотел, затем не смогла проверить изменение контракта, и вот я здесь. Смотрю на конец наследия, вместо начала нашего будущего, на частной встрече с моим отцом, освежая основы, перед самой важной встречей в моей жизни.

— Все контракты, все изменения, все, все проходит через юристов, прежде чем подпись попадает на линию.

Папа откидывается на спинку стула, сцепив руки за головой.

— Именно.

И вот так моя маска профессионализма падает, и я маленькая девочка, разговаривающая со своим отцом, оскорбленная тем, что подвела свою семью.

— Мне так жаль, что я все испортила, и я ненавижу, что этот разговор необходим. Я знаю, что ты бы даже не встретился с этим новым парнем, если бы я не поставила нас в положение, когда нам нужны деньги.

Я чувствую себя физически больной, смахивая слезы, выступающие на моих глазах. В сотый раз за этот час я внутренне обещаю посвятить всю свою энергию тому, чтобы развернуть корабль. Я пожертвую всем, если придется.

— Ангел. — Папа наклоняется вперед, чтобы взять меня за