Инга Максимовская
Правила нежных предательств
Пролог
Жить надо так, чтобы тебя помнили даже сволочи. Нельзя позволять им забыть о том, чего ты не можешь им простить. Предательство, например.
Тихо повернув ключ в замке я скользнула в темный холл нашего дома. Тишина. Мой муж уже спит, тем более приятный сюрприз его ожидает. Разбужу его нежно, настолько, насколько это может сделать соскучившаяся женщина. На цыпочках, стараясь не шуметь, проскользнула через маленький коридор в гостевую ванную, зажав в руке фирменный пакет, выуженный из брошенного прямо у порога, чемодана. Тонкое кружево цвета «бордо» село на уставшее тело неприятно, от чего кожа пошла противными мурашками. Застегнула на запястье браслет наручника, похожий на манжету обтянутую дорогим мехом. Зеркало отразило чокнутую тетку — извращенку, глядящую на свое отражение блестящими от возбуждения глазами. Две недели без обожаемого мужчины — тут любая одуреет. Этот сюрприз я приготовила спонтанно. Просто увидела в витрине торгового центра комплект белья моего любимого цвета и не смогла удержаться. А наручники… Ну, скажем это приятный подарок мужу. Ему нравится чувствовать себя альфой, а мне нравится ему угождать.
Спальня, погруженная во мрак, знакомая мне до всякой мелкой побрякушки, которую я так любовно обставила, вылизала, подстроила под наш с Федькой тихий семейный мирок, показалась мне странно чужой. Но я отринула эти дурацкие сомнения. Все как всегда. Что — то валяется возле кровати, брошенное неряшливым мужем. Завтра выскажу свое недовольство, а сейчас…
Я нырнула под одеяло, и провела рукой по разгоряченной коже лежащего под одеялом Федюни. Скользнула по плоскому животику, удивляясь шелковистости кожи благоверного. Все ниже, рука не споткнулась о резинку трусов, но это меня не насторожило. Муж часто спит без белья. Ниже.
— Ну ты и ненасытный, — прохрипел мой благоверный женским голоском, и я замерла, почувствовав пальцами совсем не то, что искала. Если точнее, анатомия ласкаемого мной тела не соответствовала представлениям о хомо сапиенс мужского рода. Вместо достоинства, вполне себе приличных размеров, я нащупала гладко выбритый лобок, без признаков тестикул и прочих мужских причиндалов. От осознания задохнулась, вскинула руку вверх. Пальцы уперлись в выпуклость женской груди, мне показалось, что я содрала ладонь об чужой заострившийся сосок. И теперь она саднила, как от пореза ножом.
— Феееедь, — испуганно прошептала незнакомка, явно осознав, что ее любовник лежит с другой стороны кровати и всхрапывает во сне. — Быковских, мать твою, — истерично взвизгнула бабенка, откидывая одеяло. Это ее движение привело меня в чувство, точнее вывело из ступора. Я уставилась на ладонь, которой совсем недавно ласкала чужое женское тело, открыла рот и заорала во всю мощь сжавшихся от гадливости и горькой злости, легких: «Сюрприз»
Лежать в кровати с мужем и его любовницей — удовольствие сродни пыткам на «ведьмином колесе». Лично мне показалось, что меня словно провернули несколько раз в мясорубке, а потом кое-как слепили обратно, забыв при этом сотню важных частей присобачить обратно.
— Быковских, это кто? — проблеяла голая баба, безуспешно кутаясь в моё одеяло. МОЕ любимое одеяло на гагачьем пуху. А я при этом лежала рядом с этой шалавой, не в силах даже пошевелиться, не то что слезть с прокрустова ложа. Как парализованная.
— Да, Быковских, кто это? — спросила я, пытаясь придать голосу нахальства и желчи. — И надень трусы, я тебя умоляю. Ты от страха выглядишь жалко, ну ты понимаешь, о чем я.
— Фень, это не то, что ты подумала…
Ну надо же, даже интересно стало, что же придумает успешный адвокат в столь недвусмысленной ситуации. Меня даже профессиональный азарт захватил, очень уж захотелось четко выстроенной линии защиты. Жаль, Быковских все же меня разочаровал.
— Эта женщина проникла в наш дом, чтобы меня подставить. Всем покоя не дает наше счастье. Происки обиженных ответчиков.
— Разочаровываешь ты меня, Феденька, — хмыкнула я и сдернула одеяло с испуганной бабы. А она ничего, фигуристая. И титьки силиконовые торчат задорно заострившимися сосками Прекрасная пара — у Дюши все поджалось и скукожилось, а у этой бляди заострилось. От этой мысли мне стало смешно и я истерично захохотала.
Отсмеявшись сползла с кровати, споткнулась о валяющееся на полу барахло прелюбодеев. Опа, плетка. Тяжелая плетеная ручка удобно легла в оскверненную руку, которую я автоматическим движением вытерла об кружевные трусишки обтянувшие мой зад. Затейники, мать их. Так вот чего не хватало любимому. Так вот о каком разнообразии он все вякал. Ну что ж, сейчас я его удовлетворю. Нежно приласкаю.
— Не надо, Фень, — взвыл Быковских, когда я обрушила на его спину первый удар свитых в косы, кожаных хвостов. Второй удар пришелся по поджавшимся яйцам изменщика. Федюня взвыл, заверещала шлюха лежащая в моей кровати, увидев, что я направляюсь к ней.
— Не ссы, не трону. Забирай свое, хм, профессиональное орудие и проваливай. Не терплю в своем доме дешевых блядей.
Девка молча юркнула с кровати, и сверкая голым задом, ломанулась в сторону выхода, забыв об одежде. Интересно, как она будет по улицам передвигаться? Да и черт с ней. Мне то какое дело. Я уставилась на скрючившегося буквой зю мужа, налитыми кровью глазами, и вдруг поняла, как устала. Буйство, так не свойственное мне, выжало последние силы. Я обвалилась на пол и зарыдала в голос. Рядом подвывал любимый муж. но мне до него уже не было никакого дела.
Глава 1
Правило первое — никогда и ни за что не прощать предателей.
Единожды предав — кто тебе поверит.
— И ты просто так этого козла простила? Не отрезала ему чертовы причиндалы ржавыми ножницами? И даже не наподдала по прыщавой заднице туфлей со шпилькой? — хмыкнула Янка, проглатывая десятую порцию горящей самбуки, и при этом играя во рту кофейными зернышками. — Дура ты, Фекла Феофановна. Конечно дура, иначе не стала бы жить с таким именем хренову уйму лет. С именем и козлиной изменщиком. Комбо у тебя, Фенька. Знаешь, имя то ведь на судьбу очень влияет.
— Ян. Не надо, — поморщилась я. Нотации подруги меня сегодня не веселили. Скорее раздражали. И чертова водка никак не помогла мне отвлечься от грустных мыслей. Развод. Смешно. Мы же поубиваем друг друга в «процессе». Два лучших адвоката страны, специализирующихся именно на этом горестном событии в жизни людей. Хотя порой развод — радость, еще более сильная чем бракосочетание. Битва будет долгой и жаркой. А результат, скорее всего убойным.
— Что делать думаешь дальше? Или простишь Быковского в очередной раз?
— Прощу? — тупо повторила я, все еще пытаясь осознать пережитый мною час назад позор. И руки все еще горели от прикосновений к телу любовницы моего мужа, хотя я их даже с хлоркой помыла. И теперь сижу и воняю, как уборщица городского морга.
— А отомсти ему. Вон, смотри какие самцы, — показала пьяная Янка на двух быковатого вида, мужиков, плотоядно провожающих взглядом каждую проходящую мимо них юбку. — У левого вон руки какие большие, значит член толщиной с мою ногу, уж поверь. В народе знаешь как говорят? Маленькие руки — маленькие брюки. А тут явно хрен по колено, толщиной с полено. Ща, подожди, я их сниму.
— Не… — я не успела даже притормозить свою подругу, которая походкой падшей женщины направилась в сторону намеченных воспаленным мозгом объектов. Просто опрокинула в себя полстакана водки и вдруг почувствовала, что просто отлетаю. Видимо организм все же решил, что довольно с него стрессов и решил сжалиться надо мной. Жаль, что очень не вовремя.
— Я никого не простила, — пропыхтела, одергивая любимую юбку карандаш. Соскочила с высокой барной табуретки и едва удержалась на ногах. — Мстить, так мстить. Только вот я себя не на помойке нашла. Трахаться с уродами, на которых Янка глаз положила — это не мщение, а падение ниже плинтуса. Особенно с тем, у которого по версии моей подруги, что — то там по колено. Да хоть оглобля — он не в моем вкусе. Терпеть не могу быдлоганов.
