Переводчик: Аннна Мурзина
Бета — редактор: Анна Мурзина
Обложка: Машуля Валеева
Всем, кто любил и потерял, желаю, чтобы вы нашли своё счастье и жили долго и счастливо.
Пролог
Фэй
Я держала своего мужа, Бена, за руку, такую тонкую и хрупкую; за один короткий месяц его сильная мускулатура превратилась в отдалённое воспоминание о том, каким он был. Человек, за которого я вышла замуж и который обещал мне вечность, лишён будущего, что он заслуживал. Цвет его лица изменился за последние несколько часов. И как бы мне не хотелось этого признавать, его дыхание замедлилось. Теперь уже недолго осталось ждать, пока он уйдёт.
Наш сын Брэксли свернулся калачиком рядом с ним. Я не уверена, что позволять Брэксли лежать со своим отцом — это правильно, но в таких ситуациях нет никаких правил. Наш сын хотел спать рядом с папой, кто я такая, чтобы говорить ему, что нельзя? Это последний кусочек физического комфорта, который он может получить от своего отца, и он должен этим воспользоваться. Чёрт, я в двух секундах от того, чтобы заползти к ним. Я действительно не знаю, почему я этого ещё не сделала.
— Я люблю тебя, Бен, — шепчу я, делая всё возможное, чтобы оставаться сильной, как я и обещала ему, и надеюсь, что, несмотря на то, что он без сознания, он всё ещё слышит меня. — Я люблю тебя больше всего на свете, — я еле сдерживаю слезы.
Он не двигается и не отвечает, только медленно, неглубоко дышит. Его светло-русые волосы, как всегда, растрёпаны, и это напоминает мне о том дне, когда мы встретились на пляже у побережья Сиэтла, где мы живём. Его глаза встретились с моими, и прежде, чем мы успели сказать друг другу хоть слово, он поглотил меня. Это был настоящий случай любви с первого взгляда. Я принадлежала ему, и через несколько месяцев мы поженились. Тот день теперь кажется таким далёким; если бы только мы могли вернуться в то время.
Болезнь Бена поразила его быстро и совершенно неожиданно. Вот он был в порядке, здоров и силён, а на следующий день он оказался в больнице, проходя химиотерапию и облучение в надежде остановить рост опухоли, атаковавшей его изнутри.
Его организм не выдержал даже первого курса лечения, и мы были поражены тем фактом, что у нас уже не было выбора. Рак распространился на его костный мозг, он не был кандидатом на пересадку стволовых клеток, и его состояние ухудшалось прямо на глазах. Каждый день делал его слабее, поскольку рак поражал всё больше органов. Мы изо всех сил старались выполнить всё, что могли, из его списка дел, в то время как внутренне я пыталась бороться с неизбежностью его смерти, просто чтобы пережить эти дни. Глядя на одностраничный список того, что он хотел сделать, который он составил, мне грустно, что я не смогла выполнить все его желания. Какая-то часть меня чувствует, что я подвела его.
Ронда, его медсестра, заходит в нашу палату, чтобы сделать свой обычный осмотр, и делает глубокий, долгий вдох, послушав его сердце всего несколько секунд.
— Теперь это не займёт много времени, Фэй.
Я киваю, слезы вырываются наружу, и я знаю, что Бен ненавидит, когда я плачу. Он сказал мне, что не боится смерти; он не против отпустить, он только боится оставить Брэксли и меня. Не в силах сопротивляться желанию быть рядом с ним ещё хоть секунду, я ложусь рядом с Беном, могу видеть Брэксли, спящего на истощённой груди отца. Я обнимаю любимое, знакомое лицо мужа. Он холодный. Господи, он такой холодный.
Отстраняясь, я внимательно смотрю на него и могу сказать, что это происходит.
— Нееееет, — причитаю ему в шею, прижимаясь к нему крепче, чем когда-либо, вдыхая его запах, который я люблю. Никакое количество времени не могло подготовить меня к этому моменту, и даже сейчас я молюсь о чуде, о том, чтобы случилось что-то, что не отняло бы его у нас, пока нет. — Не уходи, детка.
Я иду против всех обещаний, которые я дала ему, что отпущу его спокойно, и умоляю его остаться. Он хватает ртом воздух, и когда я смотрю на его лицо, одна единственная слеза скатывается по его щеке, сопровождаемая его последним вздохом.
Я качаю головой, не желая, чтобы это было правдой.
— О, Боже, — кричу я в ладонь, уставившись на него, ожидая, что он снова начнёт дышать. Кажется прошла вечность, но он не дышит, и, о Боже… этого уже никогда не будет.
Соприкасаясь нашими губами, я целую его и вдыхаю его аромат в последний раз. Моя рука тянется к Брэксли, не желая, чтобы он проснулся и увидел своего отца в таком состоянии. Я только хочу, чтобы он запомнил Бена живым и энергичным, а не таким. Отпуская руку Бена, я встаю и перехожу на другую сторону кровати. Я черпаю силы в нашем маленьком мальчике и поднимаю его, крепко прижимая к себе его растущее пятилетнее тело, когда выхожу из комнаты, оставляя половину себя там с моим мужем, зная, что ничто уже никогда не будет прежним.
Глава 1
Фэй
Я проснулась, хватая ртом воздух, в 1:01 ночи. Это то же самое время, когда Бен скончался более года назад, и хотя прошло так много времени, кажется, легче не стало.
На самом деле, каждый день такой же тяжёлый, как и предыдущий. Мне постоянно напоминают о воспоминаниях и времени, которое мы провели вместе. Оглядываясь назад, когда Бен был ещё жив, я надеялась, что смогу найти утешение в этих воспоминаниях, но я этого не сделала и, боюсь, никогда не сделаю.
Каждая улица, по которой я проезжаю, напоминает мне о нём, каждая песня, которая звучит по радио, каждый светловолосый парень, которого я вижу, — всё это напоминает мне о человеке, которого я потеряла, моем муже, моем единственном и неповторимом.
Я часто задаюсь вопросом, почему Бог забирает определённых людей. Почему не я? Почему он? Я бы поменялась с ним местами в мгновение ока. Но в этом мире всё устроено по-другому, и мы это знаем. Какими бы запутанными ни были ситуации, иногда ты оказываешься в тупике, из которого нет выхода.
Встав с кровати, я вижу Бена. Моя грудь сжимается, представляя, как он делает свой последний вдох прямо здесь. Зная, что мой разум не перестанет работать, я встаю и проверяю Брэксли, чтобы убедиться, что он крепко спит и в безопасности. В последнее время я стала одержима желанием проверить, как он, и я думаю, это потому, что я боюсь, что тоже потеряю его. От одной мысли об этом у меня мурашки бегут по коже. Без Брэксли я не знаю, что бы со мной случилось. Желчь подступает к горлу; этот властный материнский инстинкт настолько силён, что я не уверена, как его контролировать, и не думаю, что должна.
Закрыв дверь в его ярко-синюю комнату, которую мы покрасили всей семьёй, я спускаюсь на кухню и наливаю себе бокал вина. Отражение лунного света мерцает в бассейне на нашем заднем дворе.
Я всё ещё могу представить Бена и Брэксли, играющих в воде, и себя рядом с ними на надувном матрасе, который теперь лежит пустой на поверхности зеркальной воды. Я не могла заставить себя плавать с тех пор, как умер Бен. Однако Брэксли всё ещё купается, и я благодарна, что он достаточно мал, чтобы не понимать истинной боли смерти и того, что он никогда больше не увидит своего отца.
Хотела бы я сказать то же самое о себе, но не могу. Я всегда буду помнить момент, когда я потеряла Бена, и месяц, предшествовавший этому.
Направляясь в гостиную, мои ноги тихо ступают по грубому деревянному полу, ещё одно напоминание о Бене. Он планировал отшлифовать и отполировать доски… но, как и на многие другие вещи, у него так и не появилось возможности.
Я ложусь на диван, потягиваю вино и закрываю глаза, ища немного покоя и тишины от постоянных мучений, которым подвергает меня мой мозг. Но всё, что я вижу, это Бена, как он борется, морщины боли отпечатались на его лице, а затем последний глоток воздуха, который он сделал, прежде чем покинуть меня.
