И придет весна - Анна Яфор

— Вы не можете быть донором.

— Но почему? Анализы ведь показали, что я подхожу по всем показателям, — надежда, едва затеплившаяся внутри, стремительно угасает.

Взгляд доктора на несколько мгновений застывает на моем лице, а потом спускается ниже, останавливаясь на округлившейся талии.

— Какой у вас срок?

— Двадцать вторая неделя.

— Вы же понимаете, чем это чревато? Ребенок не перенесет операцию. А экстренное прерывание… он родится нежизнеспособным.

Врач молчит, испытующе глядя на меня.

— У вас есть другие дети?

Я мотаю головой.

— Нет. Мы хотели, давно. Только не получалось никак.

Его взгляд делается еще мрачнее.

— Вам 35? Вера Аркадьевна, это может быть ваш последний шанс завести ребенка. А после аборта, еще и на таком позднем сроке… — он разводит руками. — Я боюсь, потом уже ничего нельзя будет сделать. Подумайте еще раз как следует.

— О чем подумать?! — я не замечаю, что почти выкрикиваю эти слова. — Чью жизнь мне хочется сохранить сильнее: мужа или ребенка? Вы на самом деле считаете, что этот выбор у меня есть?!

— Мне жаль, — доктор смотрит в упор, и я поражаюсь застывшей в его глазах усталости. И вдруг понимаю, как сильно он похож на старичка-волшебника из сказки, которую любила пересматривать, даже повзрослев. Те же косматые брови, тронутые сединой волосы, морщинистые, но ухоженные руки. В кино эти руки часто держали волшебную палочку. Один взмах — и множества проблем как ни бывало. Вот бы и в жизни так. Хотя бы одно-единственное чудо. Сейчас. То, что нужно больше всего на свете. Но удручающая чернота в глазах мужчины не оставляет надежды.

— Сколько времени у нас… осталось?

Он качает головой.

— Нет никакого времени. Если мы не сделаем операцию в ближайшие часы, ваш муж не выживет.

Я зажмуриваюсь на мгновенье, чтобы сдержать застилавшие глаза слезы. Сглатываю ком в горле.

— Тогда не о чем больше говорить. Давайте не будет тянуть.

— Ну и где твой идеальный и горячо любимый муж? — Ирина берет в руки меню, открывает, листает страницы, бесцельно скользя по ним глазами. Снова закрывает, откладывая в сторону. — Мы уже час тут сидим. Я успела забыть, что решила заказать. Позвонить ему не хочешь?

— Звонила, — не собираюсь признаваться, что таких звонков было уже больше десятка. Как и отправленных Максиму сообщений. И ни одного ответа. — Задержался на смене наверно. Ты же знаешь, какая у него работа.

— Главное, чтобы ты это знала, — подруга пожимает плечами. — И была согласна с тем, что он может не явиться на твой день рожденья. Из-за работы, разумеется.

— Конечно, из-за работы! — перевожу взгляд на темнеющую за окном улицу. Ветер треплет голые кроны деревьев, и в тусклом свете ночных фонарей они кажутся мрачными растревоженными тенями. Настроение с каждой минутой становится все хуже и хуже. Тут не до праздника уже, внутри бурлит обида вперемешку с волнением. Ну куда же он пропал на самом деле? Договаривались же, обсудили все много раз. Сам предложил поехать в этот ресторан и отпраздновать здесь, чтобы мне не пришлось возиться с готовкой. А теперь мы с Ирой сидим тут, а его носит непонятно где. И телефон молчит.

— Вер, ну друзьям его позвони, коллегам. Кто-то же должен что-то знать, — подруга тянет через стол руку, накрывая мою ладонь. Наверняка заметила, что места себе не нахожу. Хотя как это можно не заметить? Я изо всех сил стараюсь улыбаться, болтаю о какой-то ерунде, но сосредоточиться все сложнее. Мысли разбегаются в стороны, путаются, и приходит одна дурнее другой. А звонить кому-то еще… стыдно же. У меня день рожденья, и большинство друзей Максима об этом знают. Язык не поворачивает признаться, что мужа до сих пор нет в ресторане, где мы собирались отпраздновать.

— Давай все-таки сделаем заказ, — я берусь за меню. — Пока все приготовят, а там и Макс подъедет. Я проголодалась.

Только не получается у меня сосредоточиться на выборе блюд. Вообще не понимаю, что за названия читаю, а картинки расплываются в какое-то сплошное и неясное пятно. Бессмысленно листаю страницы, уговаривая себя не волноваться. Все будет хорошо. Должно быть хорошо. Он просто задержался и скоро приедет, с извинениями и цветами. Пусть даже без цветов, лишь бы приехал. Не могу больше ждать, нет сил, с каждой минутой все труднее справляться с нарастающим волнением.

— Извини, я сейчас вернусь, — поднимаюсь из-за стола, едва не роняя стул от резкого движения. — Ты выбирай пока.

Ира что-то говорит вслед, но я не слышу, ускоряя шаг почти до бега. Со стороны это, наверно, выглядит нелепо: в ресторане так себя не ведут. Но чужие мнения — последнее, что меня сейчас волнует.

Почти врываюсь в уборную и поворачиваю кран на полную мощность. Подставляю руки под холодную воду, пытаясь немного остыть и собраться с мыслями. Чтобы друг Максима, которому все же решила позвонить, не понял с первой секунды разговора, что я на грани.

— Привет, Тем, не отвлекаю? Есть минутка? — мы частенько созваниваемся и с самим Артемом, и с его женой, поэтому ничего удивительного в моем звонке нет. И я очень надеюсь, что он ничего не заподозрит. — Я до Максима дозвониться не могу, — изо всех сил стараюсь, чтобы голос не дрожал. Совершенно не хочется выглядеть истеричкой перед лучшим другом мужа.

— Вер, так он в операционной, — беззаботно отзывается Артем.

— А разве… — машинально отодвигаю телефон от уха, рассматривая часы на экране. Может быть, ошиблась? Забыла, до сколько сегодня работает Макс? Маловероятно, конечно, но должно же быть этому какое-то логичное объяснение! — он не до шести сегодня?

Мне в ответ раздается раскатистый смех.

— Верунь, ну что ты, мужа своего не знаешь? К нам после аварии парня тяжелого привезли. Перелом там интересный, ну и Макс сказал, что сам его возьмет. Ты не жди, надолго это, хорошо, если к полуночи управятся.

Я выдавливаю из себя дежурную благодарность и отключаю телефон, но еще долго продолжаю стоять, рассматривая экран. Расплескавшаяся внутри боль обжигает, сдавливает грудь, мешая свободно дышать. Меня душит обида. Рвет сердце на части. То, что услышала от Артема, не укладывается в голове.

Максим не мог забыть о моем дне рожденья. Мы столько раз обсуждали планы на этот вечер. Даже сегодняшним утром. И ресторан выбирал именно он. А это могло означать только одно… Как там сказал Артем? Интересный