Мышка для Капитана (СИ) - Екатерина Богушева

Как у тебя дела? — У меня все в шоколаде! А у тебя? — Ну цвет, в общем-то, такой же.

Солнце смело вышло из-за тучи, все "гадюки" собрались в кучку, прямиком под его лучами. Да-да-да. Те, кто постарше помнят эту удивительную считалку про бомжей и солнце, увы я как раз из их числа. Дети девяностых, племя диких варваров у которых в детстве не было телефонов, а гуляли мы исключительно по клумбам соседских серпентариев, строили дома на деревьях и ели еду "улиц", то, что росло у нас перед глазами. Эх, золотое было когда-то время. С утра до ночи мы гуляли и даже не думали о гаджетах…

Так не будем о грустном, вернёмся к нашим баранам, вернее змеям. Я работала обычным офисным менеджером по продажам в крупной компании по производству парфюмерии. Как назло из мужской половины человечества было не особо много, примерно человек пятьдесят на четыре этажа. Всё остальное строго женская часть гадючьего царства. И именно сейчас в эту самую минуту "шабаш" ведьм готовил что-то невообразимое. Они готовились к встрече нашего нового босса. Ранее мы трудились под надзором Ларисы Евгеньевны.

Лариса Евгеньевна, строгая тётка за пятьдесят, с идеальной фигурой и в дорогих шмотках от Кутюр. Наша босс или "босыня"?! Короче Директор и Хозяйка компании "медовые поцелуи". Шабаш под предводительством их главной ведьмы — Камиллы, синеглазой брюнетки двадцати пяти лет от роду, затевали что-то мутное и странное. В ведьм я особо не верю, а вот инквизиции в лице Ларисы Евгеньевны мне уж очень не хватало. Она легко могла поставить каждую на место и заставить работать. Но, увы, увы, увы…

Женщина так устала от всего этого серпентария, что просто ушла в отпуск. На руководящее место посадила своего сына. Матвея Залесского. Молод, хорош собой, имеет многомиллионные связи с моделями, рекламирующими нашу парфюмерию.

— Матвей Залесский. Тридцать один год. Сын владелицы парфюмерной компании "медовые поцелуи", учился заграницей, заядлый тусовщик, и очень богатый холостяк, завидный жених для многих же… Да хрен там!

Курицы недоделанные! Мой он будет, мой!

— Дорогие дамы, а кто-нибудь этого Принца мажорного уже видел?

Витёк наш сисадмин. Не совсем той ориентации, но мы его обожаем и вообще, он моя лучшая подруга, или друг…ну, вы поняли. Я покачала головой.

— Да нет, у него уже с самого утра встреча, в первый рабочий день. Единственный человек, который его видела, Юленька, его личный секретарь. Думаю, они вернутся, и мы все узнаем. Но я на самом деле не понимаю, к чему такой ажиотаж, мы здесь работаем, а не…романы крутим, так ведь.

Камила снисходительно на меня посмотрела, а затем…

— Ну, да, конечно…

Улыбнулась, подмигнула Нике, которая сидела за столом напротив неё и они обе рассмеялись над шуткой известной одним им.

Хотела поинтересоваться, что во мне не так, с чего эти ухмылки в мой адрес, но не успела. Двери буквально слетели с петель и в приёмную генерального вошёл…О, мой бог…да и вправду ведь — Бог. Вернее божество, совершенство, идеальная статуя, модель глянцевых журналов, сам Гладиатор из Рима, или Аполлон…да много ещё можно было подбирать эпитетов, но…они были излишни. Те, кто увидел его хоть раз, все понял без слов. В нашем офисе появился… замечательный не сосед, босс всея компании. Упс.

Чёрные вихри густых волос уложены модно и строго одновременно. Строгий деловой костюм, не менее суровый взгляд из под густых бровей домиком.

Высокий, широкоплечий, в одном ухе серьга. На шее и на открытой части ладони замысловатые узоры тату. Бог делового стиля прошёл мимо, и каждая из нас ощутила на себе пурпурную ауру его тяжёлого и чёрного словно угли обгоревшего пламени последней надежды. Божество резко развернулось, посмотрело на меня, буквально мгновение, и брякнул Юленьке, бегущей за ним:

— Неужели в этой компании на собеседовании не говорят про дресс-код? Менеджер по продажам ведёт переговоры в одежде моей бабушки. Скажите сотруднице, если она хочет работать здесь, пусть сменит гардероб. Отправить те документы что просила Лариса Евгеньевна Бродскому и известить меня об ответе Захарова. Всё. Исполнять. Остальным работать, увижу что хоть одна гоняет пасьянс, уволю к чертям. Кофе мне. Два сахара, карамель и щепотка соли в сливки.

Божество развернулся и оказавшись в своём кабинете, хлопнул дверью, при чём так, что рамка с фотографией моего младшего брата упала на пол…и…

разбилась.

Мать твою… какое к хренам божество?! Да это же демон. Наглый, страшный и гадкий. Мерзкий кобелина гулящий! Козёл!!! Просто мудак! Фу, и как он мог мне понравиться вначале?! Ужас…. М-да уж… не сработаемся.

Таак…это уже вообще… мерзавец какой! Мерзкий таракан. Тишина конечно стояла в приёмной ну просто жесть жестью, а потом.

— Вот это мужик…

Камилла шире улыбнулась Камилла У меня от его взгляда уже трусы взмокли. Вот увидите.

— Я его трахну.

Моя ш ты девочка…ну, иди, дерзай… Я стояла в туалете и разглядывала свое отражение в зеркале. Ну и что тут страшного такого?! Волосы длинные, снежные. Ну и что в пучок собраны? Мне так удобнее работается. А пиджак и юбка…ну так это же тоже удобно и по-деловому. Нет, а что такого то?!

Косметикой я принципиально не пользуюсь. Кода у меня чистая, даже прыщей никогда не было. Ресницы густые, глаза большие карие, правда они спрятаны под крупной оправой очков. Так я и без них неплохо вижу.

Но работать за компьютером не так-то просто, глаза к вечеру устают. Короче, все нормально, обычная молодая девушка… Зашла в кабинку, сижу значит, делаю свои дела…все чётко как надо…и тут…в дамской комнате стало немного тесно, человека так на два… запах женских сигарет… цоканье каблуков и до жути знакомые голоса.

— Ха, боже, ты это слышала, как он её? Сразу на место поставил эту мышь серую.

Стерва! Камилла…

— Знаешь…все равно это было очень грубо с его стороны. Боже, я бы уже сквозь землю от стыда провалилась. И точно сразу же уволилась бы, так опозорить её перед всем коллективом… ужас…ей должно быть сейчас очень стыдно.

Подпевала…

Камилла усмехнулась:

— Ой, я тебя умоляю. Эта Мышкина, реально крокодил Гена, а таким природой заложено быть съеденными такими хищными кошечками как мы с тобой. А уж этот Лев лишь ткнул её в её же собственную несостоятельность и отсталость. Да посмотри на неё, фу. Ей же уже тридцать один, она