Annotation
— Детей бросают каждый день.
— Пусть так!.. Но Серега…
— Прямо сейчас кто-то бросает своего ребенка и уходит из роддома с чистой совестью и легким сердцем!
— Нет!
— Ты наивна.
— Нет же!
— Сними уже свои розовые очки. Всех не спасешь! Ты — девочка, которая хочет поиграть в дочки-матери.
— А вы один из тех мальчиков, что ни во что не верит и играет в войну…
Так началась история одного брошенного ребенка, одной смелой девушки и одного мужчины с ледяным сердцем!
Ксюша Левина
Нулевая
Первая. О тайнах детского голода
Вторая. Еще немного о тайнах детских организмов
Третья. О шантаже
Четвертая. Драматичная
Пятая. О робкой надежде
Шестая. Два плюс один
Седьмая. Проваленный квест!
Восьмая. Жилищно-коммунальная!
Девятая. Космических размеров дом
Десятая. Про чайник, плиту и Матренины золотые руки
Одиннадцатая. С добрым утром!
Двенадцатая. Вольная для крестьянки
Тринадцатая. Сериал из нулевых
Четырнадцатая. Пожалуйста и нет
Пятнадцатая. Да сколько можно?
Шестнадцатая. Горемать
Семнадцатая. Хитрюга-варюга
Восемнадцатая. Только между нами. Начало
Девятнадцатая. Обнаженные люди
Двадцатая. Заразная
Двадцать первая. Бабуля-красотуля
Двадцать вторая. Уговор дороже денег
Двадцать третья. Сплетничья
Двадцать четвертая. Милая зараза
Двадцать пятая. Серьезная
Двадцать шестая. Сонная
Двадцать седьмая. Яйца имени Бенедикта Скрэмбла
Двадцать восьмая. День второй
Двадцать девятая. Про турпоходы
Тридцатая. Ночи в огромной кровати
Тридцать первая… провокационная…
Тридцать вторая. Треш и садомия
Тридцать третья. Волнительная
Тридцать четвертая. Болтовня на балкончике… раз
Тридцать пятая. Щекотать нервы
Тридцать шестая. Неожиданно, мать!
Тридцать седьмая. Последняя попытка
Тридцать восьмая. Вмешательство в личную жизнь
Тридцать девятая. Приятного аппетита
Сороковая. Искренний порыв
Сорок первая. Страсти-мордасти!
Сорок вторая. А что ты сделала, чтобы он тебя полюбил?
Сорок третья. Воробей птичка певчая
Сорок четвертая. Серенаду надо?
Сорок пятая. Обидчивые люди
Сорок шестая. Знакомство с родителями
Эпилог. Эпилог. Эпилог
Ксюша Левина
Неожиданно мать!
«Дети созданы милыми, чтобы мы их полюбили,
и чтобы о них заботились. Это их защита от внешнего мира!» Наталья Мамлеева
Нулевая
— Это не ваш ребенок.
Не вопрос, а утверждение.
Девушка сжимающая ручку пластиковой больничной люльки вздрогнула и вскинула голову, словно ужаленная, а мужчина, который это произнес, покачал головой.
— Это я не вам, — шепнул он, отстранив телефон от уха.
Девушка медленно, растерянно кивнула и уставилась прямо перед собой.
А мужчина вдруг заулыбался. По-дьявольски так, лукаво. Только девушка ничего не заметила, она вся напряглась, вытянулась будто струна и стала остукивать носком туфли.
Лифт от постукиваний быстрее не поехал. Он дергался и скрипел, а все стоящие в нем могли только молиться, чтобы не застрять между этажами.
— Украли значит… — произнес мужчина и девушка снова повелась.
Не выдержала и обернулась.
— Я не… — начала было она, но мужчина вновь мягко покачал головой и одними губами обозначил: «Не вам».
Только вот стоило девушке отвернуться, как он снова еле сдержал смех.
— Его уже ищут! — таинственным тихим голосом сообщил мужчина.
Лифт остановился, резко дернувшись.
Двери чертовски медленно разъехались.
Девушка схватила, лежащего в люльке, ребенка.
Пнула люльку под ноги мужчине, блокируя выход из кабины.
И бросилась наутек.
— Стой, дура! — только и успел выкрикнуть ей вслед мужчина, но девушка уже шарилась по парковке, медленно седея от ужаса и паники.
— Она что, украла ребенка? — шокированно шепнула одна из пассажирок лифта.
— Может полицию вызвать? — испуганно вздохнула еще одна дама.
— Так это ж медсестричка, не? Ну она в форме была! — протянул больной на каталке, которого везли на процедуры.
— Так может того… переоделась для виду и швыть ребятеночка, — предположила медсестра, которая этого самого больного и везла.
— Ну дела-а… — пробормотала бабуля-лифтер.
Мужчина с телефоном, в свою очередь, отодвинул люльку и пошел на выход из больницы вслед за девушкой с ребенком.
С этого и началась большая история одного брошенного ребенка, одной слишком доброй и безбашенной девушки, и одного мужчины с каменным сердцем.
Первая. О тайнах детского голода
Девушка с ребенком все еще металась по парковке и даже оглядывалась, не бежит ли кто за ней, когда мужчина с телефоном вышел из здания больницы и притормозил на крыльце. Он стоял чуть прищурившись и наблюдал за девушкой какое-то время, а потом сошел со ступенек и направился к своей машине. Девушка же даже не обратила на это внимания, поглощенная своим побегом и перепуганная до смерти.
Ну и что это мы… девушка, да девушка. Упростим себе задачу!
Звали эту странную особу Мотей и была она никакой не подставной, а вполне себе настоящей сотрудницей больницы. Не медсестрой, конечно, но санитаркой!
Так вот!
Мотя же даже не обратила на это внимания, поглощенная своим побегом и перепуганная до смерти.
Ребенок поступил, как истинный ребенок в стрессовой ситуации и просто заплакал.
И ровно через секунду, будто в ответ на это завыли сирены. То ли это был сигнал подъезжающей скорой помощи, то ли пожарная тревога, то ли кортеж какого-нибудь важного шишки, проезжающий мимо, но заполнивший парковку визг, заставил Мотю застыть на месте. Она прижала к себе квакающий сверток и начала медленно пятиться назад, окончательно растерявшись.
— Соберись, блин! — прошипела Мотя сама себе, зажмурилась, а потом за одну секунду оценила ситуацию вокруг и предприняла самое сумасшедшее решение из возможных.
Вытянула свободную от кулька руку и «остановила» ею огромную черную машину, медленно выезжающую с парковки.
В том, что водитель не станет давить девушку с ребенком — сомнений не было, но на секунду у Моти что-то екнуло, намекая на предчувствие скорой смерти.
Пронесло! Смерти не случилось.
Мотя мигом оказалась у задней двери машины, открыла ее и запрыгнула, тут же согнувшись в три погибели, будто это могло сделать ее невидимкой.
— Скорее! Гони! — прокричала она водителю. А сидящий на том же заднем сиденье, что и она, мужчина медленно кивнул, глядя в зеркало заднего вида.
Да, Мотя еще не поняла, что вляпалась по самые уши. Она не заметила, как эта машина медленно к ней подъехала, будто специально, чтобы оказаться единственным спасением. Не заметила ледяной ухмылки водителя и его заинтересованного взгляда. И конечно же не заметила сидящего рядом мужчину и не определила, что это тот же тип, что болтал по телефону в лифте.
Мотя просто зажмурилась и шепнула:
— Пожалуйста, тише, — обращаясь к ребенку, который надрывался как и прежде.
Она решила, что дальше уже не может быть хуже. По крайней мере, никто ее не схватил.
Водитель, к счастью, ударил по педали газа, машина тронулась, а звуки сирены становились все тише. И тише. И тише…
— Ты. Украла. Этого. Ребенка? — вкрадчивый, тихий голос мужчины-без-телефона заставил Мотю дернуться, а ребенка замолчать.
А нет… он просто переводил дух.
