Покорить Генерального (СИ) - Айрин Лакс

— Где твоя помощница с кофе?

Хотелось сказать: туточки я, просто немного опаздываю! Терпеть не могу опаздывать. Идеальным помошницам в принципе нельзя опаздывать. И я бы не опоздала, если бы тупица-курьер не перепутал посылки…

Теперь приходится бежать, уворачиваться от опаздывающих сотрудников и постараться не разлить любимый напиток моего босса — матча латте на кокосовом молоке и веганский чизкейк с черникой.

Увернувшись от очередного балбеса, я все-таки пролила несколько капель напитка на черное платье и, матюкнувшись под нос, решила исправить недоразумение.

Буквально в метре от входа в кабинет генерального.

Быстренько стирала салфеткой пятно, протерла крышечку и вдруг услышала:

— Наверное, решила пончик прихватить, — хохотнул Громов, он же Гром.

От звука его мелодичного смеха пульс участился. Впрочем, как у любой другой женщины. В целом, имею ввиду, по нему девки сохнут, не в нашем офисе. В этой части офиса, женщин, к слову, очень мало. Наш отдел — конструкторский, сугубо мужской. Инженеры, технари, программисты — мужчины.

Из женщин только уборцища Халида, я и Валерия-Вэл, абсолютно плоская, сухая, как доска, дымящая, как паровоз, женщина сорока пяти лет.

Громов — босс всего конструкторского отдела.

Все, что нужно о нем знать, это три слова: гениальный, сексуальный, аморальный.

Красавчик, которого многие по ошибке принимают за студента при первой встрече.

Умный, как компьютер, гениальный, как боженька, сексуальный и аморальный, как сам дьявол.

Девушек меняет как перчатки. Мне ли не знать!

Я не только на работе его идеальная помощница, но и в жизни — тоже.

Что бы мой красавчик и умник-босс делал без меня, а? Ну, вот что? К реальной жизни он приспособлен так же, как первоклассник к защите диссертации..

— Пончик? Может быть, сразу штук десять? — протрубил голос второго директора нашей компании, Дубинина Ростислава.

— Десять? Нет, дружище. Думаю, штук пятнадцать. Для первого завтрака! — снова рассмеялся Громов.

Это смех подхватил Дубинин и поинтересовался лениво:

— Честно, до сих пор не понимаю, почему ты держишь именно эту девушку в качестве помощницы.

Невольно я прислушалась и была готова услышать дифирамбы своей собранности, исполнительности и незаменимости в исполнении Громова.

Но вместо этого я услышала кое-что другое.

— Что, нравится моя Церберша? — цинично усмехнулся Громов.

— Каждый раз вздрагиваю. Просто у всех помощницы-красоточки, модели, а у тебя… У тебя — баба! Гром-баба!

Моя рука с салфеткой опустилась и повисла безвольно вдоль тела.

— Есть-есть такое. Мне красотка здесь и не нужна. Зачем? Отвлекать от работы меня и моих увальней? Нет, Виолетта со своей задачей справляется на отлично.

— Анти-секс, что ли? Немудрено, вид у нее, как настоятельницы женского монастыря!

Что?!

Я побледнела, став одного цвета со своими белокурыми волосами.

Посмотрела на свое отражение: косметики нет, платье в пол — черное, длинное, но сам Громов на этом настоял несколько лет тому назад!

Мужчины ржали, продолжая смаковать детали моей внешности.

— Погоди, это еще не все, — захлебываясь смехом, продолжил Громов. — Знаешь, еще какая польза от Виолки моей?

— Ну? — поинтересовался Дубинин.

— Баб прилипчивых только так выгоняет! Вылетают из моей хаты, как пробка от бутылки с шампанским! Когда опаздываю, прошу Виолку мою приехать, помочь собраться…. Некоторые соски думают, что это заявилась моя… мама! — заржал Громов. — Или тетушка…

Тетушка? Охренел, что ли?! Мне тридцать, Грому тридцать два… Какая, к черту, тетушка?!

— Да-да, с ее комплекцией, — подхватил Дубинин. — Или ты просто любишь девушек покрупнее, а? Признайся! Пышечку хочешь?

— Ктооо?! Я?! Пышку? Ты же видел, кого я трахаю. Модельки! Одна к одной…

— А ты подумай, ну… Может, под монашеским балахоном скрываются титьки четвертого размера и обалденная задница?

— И трусы… Парашюты. Как банное полотенце тетушки… — съязвил Громов.

— Трусы тетушки-матронушки!

Мама?!

Тетушка?!

Это уже перебор!

Я думала, что Громов меня ценит.

Кто бы еще выдержал его ублюдский характер, манеру общаться, взрываться по пустякам, выдумывать на ходу и требовать, чтобы разбирали его каракули?!

Ах ты…

Пиздюк.

Больше на ум ничего не пришло!

Не думала я, что Громов может так низко и мерзко шутить насчет моей комплекции и немаленького роста!

Вот так, значит…

Тетушка?

Матронушка?

Трусы, как парашют?

Гад…

Схватив его ублюдский матча латте и десертик, я вошла в кабинет.

Нет, не вошла. Влетела!

Смех двух мужчина сразу же оборвался.

Дубинин закашлялся и отошел к окну, внезапно заинтересовавшись скучным видом высотки напротив, а мой босс даже не шелохнулся.

Немудрено, он тот еще… бессовестный хам. Эмоциональный инвалид!

— Виола, ты сегодня опаздываешь? — поинтересовался Громов.

— Для вас, Виолетта Павловна! — огрызнулась я и поставила на стол стаканчик с латте.

Потом толкнула его так, что он заскользил по длинному столу и опрокинулся на ширинку.

— Да что с тобой такое?! — возмутился он и вскочил.

— Простите. Я еще про десерт забыла!

Трясясь от гнева, я подошла к нему и… шмякнула о рожу красавчика его десерт.

Черника, листики мяты, красивые завитушки из какого-то веганского крема…

Шмякнула и тааак хорошенечко по роже размазала.

Даже модную прическу задело.

— Приятного аппетита. И да, сегодня я отпрашивалась. В больницу. После десяти…

Потом я помчалась на выход.

Чувствовала, что мне вслед потрясенно смотрят.

Наверное, еще и думают: топает, как слониха.

Меня трясло от обиды. Еще никогда так меня не унижал.

Никто…

Многие еще в школе шутили насчет моего немаленького роста.

Я могла бы стать моделью… Если бы не была пятидесятого размера…

Шутили! Но у меня всегда друзей было много, подруг… Шутили беззлобно.

Никто… Никто меня не обзывал и не унижал так… как этот…

Боже!

Говорил, что я незаменимая.

Самое обидное, Громов ни слова не сказал про мои качества, зато по внешности вдоль и поперек проехался, высмеял эти черные жуткие балахоны, в которые сам же приказал одеваться и не краситься!

Это все он…

Он запретил мне одеваться, как я люблю! И краситья тоже запретил… В первый же день приказал стереть красную помаду и отправил переодеваться.

Ууууу…

Урод…

Урод.

Тетушкой меня назвал!

Трусы-парашюты!

Я умылась холодной водой, но это не очень помогло.

Трусы-парашюты, значит!

Меня колотило, как никогда в жизни.

Потом я сделала кое-что…

Совершенно не думая.

Потом я, конечно, об этом пожалею…

Но сейчас я вернулась в кабинет босса.

Гений.

Красавчик.

Авантюрист.

Экстремал.

Ублюдок…

Он снимал с лица крем.

Я подошла и вытерла его лицо.

Кое-чем…

Ярко одеваться Громов запретил мне давным-давно, но под платье он мне