Предатель. Нелюбимая жена (СИ) - Надежда Марковна Борзакова

InessaVlady:”Ты сам виноват, что женился на этой курице, Слава”.

ViacheslavSvechkorenko:”Я женился на ней, чтоб тебя забыть. Напомнить, почему?!”.

InessaVlady:”Любовницей я тебе больше не буду. Пока не разведешься с ней, между нами ничего больше не будет”.

ViacheslavSvechkorenko::”Разведусь в ближайшее время, обещаю. На днях с ней поговорю”…

И дальше, дальше… Слова любви, клятвы, обещания, обвинения. Телефон выпал из моих рук и тихо приземлился на кровать. Я застыла, глядя в пространство перед собой. Но не видела ни дорогих обоев с изящным рисунком, ни своего туалетного столика с большим зеркалом с подсветкой и аккуратно стоящими на столешнице баночками, ни огромную, королевских размеров, кровати с белыми простынями.

Перед глазами снова и снова пробегала переписка. Случайно, случайно увиденная переписка моего любимого мужа с его бывшей женой. С другой женщиной. С любовницей. Слова, от которых сердце на куски…

Я шла наверх чтоб позвать Славу ужинать. Зашла в спальню, а его там нет. Только телефон. С оповещением о пришедшем сообщении на экране.

“Привезешь мне свидетельство о разводе, тогда поговорим”.

Я не из тех, кто копается в телефонах и карманах и никогда не была такой. Случайно увидела. Взяла телефон в руки. Ввела пароль, который случайно подсмотрела, но никогда не использовала. До этого дня. Не знаю, почему я так поступила сегодня…

Сквозь пульс, барабанящий в ушах, я услышала шаги. Дверь спальни открылась и зашел Слава. Босой, в одном только полотенце на бедрах, с влажными после душа темными волосами. Высокий, красивый, широкоплечий и накачанный. С самыми красивыми на свете изумрудными глазами, в которые я без памяти влюбилась давным-давно. С лживыми глазами предателя.

— Женечка? Ты чего? — пытливо заглянул в глаза.

Обеспокоенно так. Заботливо.

— Что-то случилось?

Может быть это просто сон? Или какое-то наваждение? Невозможно, просто-напросто невозможно, чтоб мой любимый, заботливый и нежный Слава мог поступить со мной вот так…

— Н-ничего, — выдавила я. — Идем ужинать, все уже готово…

— Конечно. Сейчас только оденусь, — с облегчением выдохнул он.

Я вышла из комнаты как на автопилоте. Спустилась по ступенькам. Зала. Столовая. Накрытый белой скатертью стол. На нем зажженные свечи в изящных подсвечниках, пузатые бокалы, белоснежные тарелки с красиво выложенной на них едой. Красная рыба, овощи на гриле. Все только что приготовленное к его приезду с работы. Слава не ест разогретое, только свежеприготовленное.

Я женился на ней, чтоб тебя забыть.

Разведусь в ближайшее время, обещаю.

Комната качнулась перед глазами и я схватилась за спинку стула, боясь упасть. Колени стали мягкими, а все тело словно кипятком окатило. А после — холодом. Жутким холодом, до дрожи.

— Красота какая, хозяюшка моя.

Поцелуй в щеку. Холодный и колючий. Щетина больно царапнула кожу. А раньше казалось, что щекотала, приятно покалывала, когда любимый муж целовал меня. Боже… Он же со мной после нее… Как так можно? Как долго это продолжалось?

— Как дела на работе? — спросил Слава, усаживаясь за стол.

— Х-хорошо.

— Точно? Все получается?

— Да, все получается, Слава, — я посмотрела в его глаза.

Те глядели открыто, спокойно, буднично. Словно ничего особенного не происходило. Словно это не он час назад обещал своей любовнице развестись со мной.

— Хотя, чего я спрашиваю. Ты же у меня умница. Еще пару лет попрактикуешься и фору Вадьке дашь, я в этом уверен.

Он наколол кусочек рыбы на вилку и отправил в рот. Слегка зажмурился от удовольствия. Ему вкусно. Я знала, что вкусно. Хорошо готовила. Научилась это делать для него. Успевала заниматься домом, создавать уют и за собой следить несмотря на интернатуру и начало практики врача-стоматолога. Уставала, как собака, но успевала. Все ради него.

— А как же ребенок? — услышала я собственный голос.

— Какой ребенок? — голос мужа зазвенел. — Мы же предохранялись…

И было у нас всего несколько раз в прошлом месяце. Пять. Всего пять раз. Я это точно помнила. Слава пропадал на работе, уставал. Его только недавно повысили до коммерческого директора агентства недвижимости, потому приходилось задерживаться. А иногда даже ночевать в офисе. Он так объяснял. А я верила. Я верила ему. Всегда верила…

— Я не беременна, нет.

Он с таким очевидным облегчением выдохнул, что это не заметить было просто нереально.

— Но мы женаты уже два года…

Господи, что я такое несу? Что я несу, всего несколько минут назад узнав, что у моего мужа есть любовница?

— Женечка, ты шесть лет училась. Грызла гранит науки днями и ночами. С красным дипломом мед окончила и только-только самостоятельно работать начала. Тебе нужно опыта набираться, карьеру строить…

И бла-бла-бла. А я раньше думала, это он говорит из заботы обо мне. Предлагает отложить планирование ребенка и декрет, чтоб не просрать мое образование. А оказалось, вот в чем дело. Вот, почему он не хочет ребенка.

Волна злости накатила и утопила меня с головой.

— Да еще и ты обещал своей любовнице развестись со мной. Поговорить об этом на днях. Чего ждать, давай говорить сейчас!

К концу фразы голос сорвался. Горло сжалось, глаза наполнились слезами, но я все равно увидела, как побледнело и застыло красивое лицо Славы.

— Ты… Как ты узнала? — выпалил он.

— Как ты мог, Слава? — разрыдалась я. — Как ты мог так поступить со мной?

— Женечка, послушай…

— Не называй меня так! — я вскочила из-за стола. — Я ненавижу тебя, понял? Ненавижу!

Сдернула со стола скатерть. На пол полетели тарелки, бокалы, приборы. Разбились вдребезги о кафельный пол.

— Пусть тебе Инесса твоя готовит…

— Женя, приди в себя! — рыкнул он, схватив меня за плечи.

— Как ты мог изменять мне, Слава? Я же так люблю тебя, — захныкала я, глядя в его глаза. — Как ты мог?

— А чего ты ждала, Женя? Я что тебе в любви когда-то клялся или что? Когда мы сошлись, я только развелся… Сам не свой был.

— Тогда зачем, Слава? Заче-е-е-ем?

— Я женился на тебе, чтоб отомстить ей, Женя, понятно? И чтоб попытаться ее забыть! И я пытался, честно пытался, но ничего не вышло. И теперь мы снова вместе.

Он убрал руки, отошел от меня. Запустил пальцы во влажные волосы, растер макушку.

— Ты мог мне сказать, — едва слышно прошептала я.

— Мог. И собирался. Много раз собирался. Но жалко тебя было. Ты же таскалась за мной всю жизнь, как собачонка. Стелилась тряпкой у ног. Да и твой брат. Я ощущал перед ним