Предательство босса Мафии - Селеста Райли

ВИНСЕТ

В этой комнате сотни людей, но только одной удается привлечь мое внимание. Я не знаю ни ее имени, ни цвета ее глаз. Я не знаю, кто она, откуда она и почему все, на чем я могу сосредоточиться, это она. Ведь на этом медицинском семинаре собралось более трехсот человек, все они врачи, медсестры и даже гробовщики. С большинством из них я уже встречался несколько раз. Так почему же я не могу перестать пялиться на высокую стройную девушку в другом конце комнаты, ведь я абсолютно ничего о ней не знаю, кроме того, что ее вьющиеся пепельные волосы собраны в беспорядочный пучок на макушке, и она чертовски сексуальна в небесно-голубом халате, который на ней надет.

Клянусь, она самая красивая женщина в этой комнате.

Почему мой член все время требует внимания к тому, как круто она выглядит со стетоскопом на шее? Неужели у меня каким-то образом появилась тяга к женщинам в халатах, и я не осознавал этого до сегодняшнего дня?

Прошло два года с тех пор, как я ушел из армии. Перефразирую: два года прошло с тех пор, как мои старшие братья заставили меня уйти из армии после того, как я потерял… Я останавливаю свои мысли, чтобы они не уплывали дальше. Размышления о том, что я потерял, не помогут. Это только усугубит мои кошмары, когда они, наконец, утихнут.

Семинар продолжается еще час, но большая часть того, что говорит оратор на трибуне, становится не более чем приглушенным шумом в моих ушах. Все мое внимание сосредоточено на молодой женщине с пепельными волосами.

— …На сегодня это все. Спасибо всем, кто пришел, и я надеюсь увидеть всех присутствующих на благотворительном мероприятии в понедельник вечером, — говорит профессор Дженкинс с трибуны. Как только он покидает трибуну, в зале раздается возня, и все делегаты направляются к крошечной двери, ведущей из конференц-зала.

Однако девушка с пепельными волосами не двигается с места. Рядом с ней стоит такая же молодая женщина с косами и карамельной кожей, также одетая в медицинскую одежду. Она наклоняется и что-то шепчет девушке, на которой я сосредоточился весь последний час. Обе головы поворачиваются в мою сторону, и два светло-карих глаза приковывают меня к месту.

Эти глаза так прекрасны, что я не сразу могу отвести взгляд и сделать вид, что не смотрел на нее последний час. Краем глаза я вижу, как ее подруга что-то шепчет ей, но девушка, укравшая мое внимание, ничего не отвечает, она просто поворачивается и тащит за собой подругу, когда они выходят из комнаты.

— Я видел, как ты пялился на нее весь семинар, — говорит глубокий голос рядом со мной. Это мой друг Лука. Он почти такого же роста, как и я, с вьющимися темными волосами и постоянным хмурым взглядом. Удивительно, что дети в педиатрическом отделении любят его с таким лицом, и неважно, что он клянется, что они — порождения дьявола и он их ненавидит.

Повернувшись к нему лицом, я улыбаюсь в искривленной улыбкой.

— Ты уже здесь.

— Я никогда и не уходил, — говорит он.

Честно говоря, я уже не могу понять, кто Лука — мой друг или телохранитель, поскольку Доминик настаивает, чтобы он следовал за мной повсюду, куда бы я ни пошел. Лука предпочитает тратить свое время на охоту и убийства людей Каморры, особенно после войны между нашими семьями год назад, он ищет информацию о человеке по имени Элио Валенте. Я не знаю подробностей и не хочу знать. Мафиозные дела — не мое дело. Я знаю только, что Элио руководит делами Каморры из тайного места, и никто из его людей не знает, где он находится. Маркус пытал нескольких из них, но ни от кого не смог получить ни единой полезной информации о местонахождении Элио.

Лука терпеть не может медиков, как он их обычно называет, но раз уж капо приказал, у него нет другого выбора, кроме как действовать соответственно.

— Забавно, но я думал, что ты исчез с лица земли во время презентации. — Его губы подергиваются, и он хмурится, прежде чем подняться на ноги. — Мы уходим или ты потратишь лишний час, глядя на то место, где она стояла?

Я потираю подбородок, обдумывая свой следующий шаг.

— Пойдем проверим палаты, а потом перекусим.

Лука усмехается, его темные глаза сверкают на меня, пока мы выходим из комнаты. Все уже ушли, поэтому здесь царит пустая, жуткая атмосфера.

— Ты больше не боевой медик. Я не могу понять, почему ты одержим этим местом.

Я останавливаюсь перед дверью, так как мое горло сжимается. Он прав. Я больше не боевой медик. Мне не следует посещать медицинские семинары или ходить на обходы в палаты, но меня тянет сюда, и я не могу сопротивляться.

Сначала я вступил в ряды боевых медиков, чтобы искупить грехи своей семьи. Мне было плевать на религию и на то, существует ли Бог или нет, но я надеялся, что смогу очистить мир от того вреда, который нанес ему мой род, моя семья — мафия.

Однако после той ночи два года назад, когда я увидел, как жизнь уходит из глаз одного из моих товарищей, я уже не уверен, делаю ли я это ради своей семьи или же я здесь, чтобы обрести немного покоя для себя.

— Тебя все еще мучают кошмары? — Осторожно спрашивает Лука. Иногда я вижу страх и уважение в его глазах, когда он говорит со мной. Может, я и не похож на своих братьев, но мне кажется, он понимает, что я такой же Романо, как и они. Как будто я хищник, прячущийся в темноте, и ждущий подходящего момента, чтобы напасть на свою жертву.

Я совсем не такой. И никогда не буду. Кровопролитие в мафии, безжалостность и жестокость отвращают меня до глубины души. Я отказываюсь быть частью такого мрачного мира.

— Они не так часты, как раньше, — говорю я ему. Я продолжаю идти, и он следует за мной. — И еще одно: не говори ни слова о моих кошмарах братьям.

— Я хранил это в тайне два года, зачем мне рассказывать им сейчас?

— Тебе удавалось держать это в секрете только потому, что никто из них еще не интересовался этим настолько, чтобы узнать. — Я улыбаюсь, когда мы приезжаем в педиатрическое