Глава 1. Босс меня (не) выберет
Кира
— Хм... А что, в принципе, сойдешь, — слышу за спиной задумчивый голос начальницы. — Кира, пойдем со мной. Быстрее, времени нет.
Я застываю. В одной руке держу на весу практически пустую банку с кофе, во второй — ложку.
Потом до меня доходит смысл сказанного начальницей. Я недоуменно хлопаю ресницами. Что значит «в принципе, сойдешь»? Куда это я сойду? Для чего сойду?
И вообще, если уж на то пошло, меня тут быть не должно, ведь рабочий день закончился два часа назад.
Я печально вздыхаю. Что начальнице понадобилось от меня в такое время?
Хочется притвориться, что меня нет... Мимикрировать под стену. Жаль, не выйдет: на мне красная кофта. На фоне светло-бежевых стен офиса я смотрюсь ярким пятном.
— Ки-и-ира-а-а... — недовольно и будто бы нервно тянет начальница.
Щелк. Это выключается чайник, и я тоскливо смотрю на струю пара, что идет из его носика. Судя по всему, выпить кофе и спокойно разгрести накопившиеся бумаги мне не удастся.
Я с сожалением возвращаю банку с кофе на стол, разворачиваюсь и надеваю на лицо дежурную улыбку.
— Да, Светлана Николаевна? Что случилось?
Мне не показалось: начальница явно нервничает. Вон как хмурится и прикусывает губу. А ведь она всегда предельно собрана и невозмутима.
Ее нервозность передается и мне. Да что произошло-то?
— Ничего такого, — машет она рукой с тонкими длинными пальцами, — тебе всего лишь нужно постоять с девочками-моделями в зале. Минут десять, ну, от силы двадцать. Пойдем, по пути все объясню.
До зала, где тренируются модели, идти несколько минут. Всего-то и нужно, что спуститься на этаж ниже.
Я не успеваю даже пикнуть, как Светлана Николаевна разворачивается, одергивая полы белого пиджака, и цокает шпильками по кафельному полу. За ней тянется шлейф ее любимых духов с жасмином.
— В общем, к нам вот-вот приедет... — начинает она, но в это время звонит ее телефон, и она отвлекается.
Кто к нам приедет? Жаль, она не успела договорить, остается только гадать.
Я нехотя спешу за начальницей и думаю о своем. Точнее о том, что инициатива явно наказуема. По крайней мере сегодня вечером. Не останься я в офисе, не топала бы сейчас за начальницей, не понимая, что к чему.
Те, кому есть для чего и к кому торопиться домой, разошлись.
Я бы и рада тоже спешить с работы домой, да не к кому. Мои последние двухлетние отношения бесславно закончились больше года назад, и с тех пор я одна.
Короче говоря, дома меня ждут только три кактуса, так что я частенько задерживаюсь, чтобы потрудиться в тишине.
В модельном агентстве, где я работаю офис-менеджером, днем шумно настолько, что я не слышу даже собственных мыслей. Вечер — самое спокойное время. Обычно.
За день я так набегалась с разными поручениями, что ноги гудят, но я послушно топаю за Светланой Николаевной. Кто я такая, чтобы отказывать начальству? Тем более что работаю тут всего два месяца.
Иду и пытаюсь понять, с какой такой целью мне надо стоять рядом с моделями. Светлана Николаевна это что, серьезно? Где я и где они?
Тем временем начальница кладет трубку и останавливается у дверей в зал так резко, что я за малым в нее не вписываюсь.
Она разворачивается ко мне и проникновенно смотрит в глаза.
— Кира, времени объяснять нет, Максим Романович уже подъезжает. Он попросил собрать в зале десять лучших моделей, и десятая застряла в пробке. Ты ведь знаешь, как он не любит, когда опаздывают и тем более когда не выполняют его приказы?
Я лишь округляю глаза. Вообще-то не знаю.
Но о генеральном директоре нашего модельного агентства ходит немало легенд. И сплетен. И слухов.
Мне пока не доводилось видеть его в офисе, потому что он решает все вопросы через заместителей, а сам появляется тут крайне редко.
Однако даже на фото он производит впечатление. Рокотов Максим Романович — высокий брюнет с темно-карими, почти черными глазами. Есть в нем что-то такое, хищное. Аж мурашки по коже, стоит только воскресить в памяти его образ.
Он — владелец и генеральный директор огромного холдинга «Империал». Зачем ему еще и наше модельное агентство, которое не входит в холдинг, — непонятно.
Однако причина сплетен вовсе не в его активах. О нет, она в его яркой личной жизни. Рокотов меняет женщин как перчатки, судя по таблоидам и офисным слухам. И в нашем агентстве многие активно по нему сохнут, желают стать очередной пассией.
Каждая из его женщин мечтает, что уж вот с ней-то он точно остепенится. Мечты, само собой, остаются мечтами.
Так, не о том я думаю. Интересно, для чего ему десять лучших моделей? Да еще и вживую? Может, хочет снять рекламу для холдинга? Да ну, стал бы он сам выбирать для этого моделей? Как обычно, поручил бы помощникам. Значит, дело в чем-то другом. Но в чем? Странно это все...
Внутри прочно поселяется ничем не необъяснимое чувство грядущего звездеца. Как будто моя жизнь вот-вот развернется на сто восемьдесят градусов.
Может, отказаться? Пусть Светлана Николаевна ищет другую жертву.
Только открываю рот, как она продолжает:
— Кира, у тебя нет выбора. Ты единственная, кто более-менее подходит. Ну не звать же мне Таисию Егоровну, в самом-то деле!
Ну да, Таисия Егоровна — наша уборщица, и ей почти шестьдесят.
— Зачем генеральному модели? — бурчу я прежде, чем успеваю подумать.
— Он передо мной не отчитывается, — суровеет Светлана Николаевна.
В ее ответе я слышу другой подтекст: «Не собираюсь перед тобой отчитываться».
— Разве я многого прошу? — замечает мое состояние она.
Ее тон едва уловимо меняется, становится более вежливым. Может, наконец-то вспомнила, что рабочий день давно закончился?
— Рокотов тебя и не заметит. Постой в уголке, и все. Иначе я потом не оберусь проблем. Я знаю, что ты ответственный работник и я могу положиться на тебя. Ведь могу?
Ну, если ставить вопрос именно так, то конечно.
Ее «не оберусь проблем» значит только одно: проблемы, если что, будут не только у нее, но и у меня. Оказаться крайней мне совсем не хочется, так что я киваю.
— Вот и славно, — улыбается она. — Ну, иди.
Что ж, сосредоточусь на том, что исполню мечту многих, пусть и не свою: увижу Максима Романовича. Посмотрим, что он представляет собой не на фото, а в жизни.
В конце концов, Светлана Николаевна права: наш генеральный меня и не заметит.
Начальница открывает дверь в зал и подталкивает меня в спину так, что я спотыкаюсь о невысокий порог и едва не падаю, влетая внутрь.
Мое эффектное появление замечают все присутствующие. Гул в зале мгновенно стихает, и на меня устремляются девять пар глаз.
Девять пар офигенски красивых глаз. У меня захватывает дыхание, а ведь я не мужчина. Каждая из стоящих тут девушек — образец красоты и уверенности в себе. И каждая из них — в полной боевой готовности. Укладка, макияж, подчеркивающие фигуру наряды и высокие каблуки.
Я опускаю взгляд на свою яркую, но скромного покроя кофту, джинсовую юбку почти до колена и белые кроссовки на платформе. М-да... Впору закаркать — я точно белая ворона среди них.
Да и старовата я, по сравнению с девчонками. Мне уже двадцать четыре. Для моделей едва ли не пенсионный возраст.
К тому же во мне всего сто шестьдесят сантиметров, у меня светло-каштановые волосы и непонятного цвета глаза: серо-зеленые, с вкраплением коричневого. Короче, ни разу не модель. Зато работящая.
Ладно, спрячусь за какой-нибудь из девушек. Начальство нужно выручать. Потом, может, премию выдадут, а она мне точно не будет лишней: на лекарства маме уходит куча денег.
Здороваюсь со всеми и получаю в ответ нестройный хор голосов. Иду в конец зала и подпираю собой стену.
Девчонки снова разбиваются по кучкам, и мне остается лишь наблюдать за ними.
Через пару минут начинает трещать голова. Помещение не очень большое, и каждая из моделей, разумеется, надушилась. И вот теперь все эти ароматы, наверняка классные сами по себе, смешались в один, и я болезненно морщусь.
