Мой безумный Новый год - Наталия Веленская

— Валерия Александровна Штейнке?..

— Да, — кивнула я, и видя, как сосредоточенно хмурится сотрудник отеля, глядя в монитор.

— Сожалею, но… я не вижу в системе вашей брони.

— Что значит, вы не видите брони?

— Ни один из номеров не зарегистрирован на данное имя и фамилию, я перепроверил несколько раз… Возможно произошла какая-то ошибка.

«Захаров! Вот она — главная ошибка всей моей жизни!»

На мгновение мне показалось, что я сейчас задохнусь от ярости. Всё, что я позволила проконтролировать этому болвану — это бронь в отеле! И, судя по всему, зря!

Но тут меня осенило:

— Посмотрите, пожалуйста, номер люкс на имя Захаров Константин Игоревич, это мой… молодой человек, — последние слова я постаралась произнести как можно более спокойно, не выдавливая из себя.

Сергей забарабанил по клавишам, но вскоре печально замотал головой:

— Сожалею, но такой брони нет.

Я яростно сжала кулачки. Как же мне хотелось сейчас удушить Захарова кружевным боди, который я, как дура, везла с другого конца страны. И зачем я только с ним связалась, прости господи!

— Хорошо, тогда я поселюсь в любом другом свободном номере…

— Это невозможно.

Я никогда не уезжала далеко вглубь России. Огромные бескрайние снежные просторы, забытые богом и людьми деревушки, однотипные серые пятиэтажки — все это мне было чуждо, и проплывало будто во сне перед моими глазами, пока такси медленно мчало меня из аэропорта. Точка назначения — небольшая деревушка близ горы Арданай[1], о которой я знала только две вещи. Там находится горнолыжный курорт, который мне как человеку равнодушному к зимним видам спорта, был абсолютно неинтересен. А второе, то, ради чего я всё-таки подняла свою пятую точку и посадила себя на самолет — здесь находился недавно построенный гостично-парковый комплекс, с потрясающим видом из окна и не менее потрясающим SPA. Идеальное место, чтобы провести время вдвоём с Костей.

Назвать Костю парнем было бы неправильно — тот более шести лет числился в рядах счастливо женатых, любовником — избито и несовременно, «мужчина, с которым я иногда сплю» — довольно длинно и выставляло меня в не самом презентабельном свете. И потому в моём обиходе закрепилось короткое и довольно размытое определение «мужчина».

Моральная сторона вопроса перестала меня интересовать ещё года за три до начала моего романа с Костей. По сугубо личным и не самым радостным обстоятельствам, вспоминать о которых мне не хотелось. Да, пусть это было и аморально, но не аморальнее многих других вещей, которые творились в мире. В конце концов, наши отношения стали для меня как нечто само собой разумеющимся, как еженедельные поездки за продуктами в магазин по воскресеньям. Когда ты уже не задумываешься над причиной свой действий, просто это превращается часть рутины, которую время от времени ты вынужден был делать. Правда, следовало признать — к отношениям с Костей меня никто не принуждал (короткий, но увлекательный этап завоевания моей персоны с его стороны не считается). Эти грабли я выбрала сама и вполне добровольно, полностью отдавая себе отчёт о возможных последствиях. Но пока для волнения не было никаких причин. Ведь в распоряжении Кости имелся лишь доступ к моему телу, а не к сердцу. И такое положение вещей меня полностью устраивало.

Половина пути от аэропорта в Новомежинске осталась позади, так подсказал мне навигатор, на который я изредка поглядывала. Никогда ни в чём нельзя быть уверенным до конца, особенно с излишне улыбчивыми и разговорчивыми людьми, к категории которых относился мой водитель. При встрече с ним первым делом критике подвергся мой маленький чемодан, который на его взгляд «содержал недостаточно много зимних вещей». В ответ, я лишь пожала плечами и сообщила, что горнолыжный костюм мне не нужен. И добавила уже про себя, что кружевные боди и трусики много места не занимают.

Таксист, обладатель курчавой тёмной шевелюры и добрых, но с чертовщинкой лукавых глаз, неодобрительно поцокал языком и чуть убавил громкость магнитолы. Я вздохнула, в ужасе представляя себя втянутой в полуторачасовой диалог. Для жителя мегаполиса, который большую часть своего времени общался с цифрами и аналитическими данными, чем с живыми людьми, это было уж слишком. К счастью, таксист (он же Ильич) пробурчав что-то по поводу моей антипатии к лыжному спорту и удостоверившись, что ни друзей, ни родственников в Междуречье, где и находился курорт, у меня нет, решил для разнообразия помолчать.

Но недолго.

— И на собак, не пойдете смотреть? — угрюмо поинтересовался он, спустя какое-то время.

— Каких собак?

— Ездовых. Уже третий год у нас тут недалеко устаревают соревнования. А ещё ярмарку и катания на упряжках для детишек и гостей мероприятия, — пояснил Ильич, — Малому моему уж очень эти псины нравятся. Всё просит такого же ему купить, чтобы этот пёс его катал. Да только это вам не простой бобик, его разве ж укупишь! А содержать такую псину ещё дороже…

Я вежливо угукала в ответ, в надежде, что разговор рано или поздно угаснет. Усталость после перелёта давала о себе знать, хотя мне и удалось поспать в самолете около часу. Почему-то неожиданно пришла в голову мысль, что Костя мог бы сам приехать за мной в аэропорт. Хотя в наших отношениях это было вполне нормально — мы просто весело проводим время вместе, и никто никому ничего не должен. Да и, с другой стороны, я была рада, что он присоединится ко мне в отеле только завтра к вечеру. У меня будет достаточно времени, чтобы выспаться, отдохнуть и быть готовой к насыщенным выходным.

В Новомежинске Костю удерживала пара неприятностей: бизнес, по которому в конце года нужно срочно было порешать какие-то дела, и семья, с которой нужно было провести немного времени до Новогодних праздников, чтобы компенсировать его отсутствие на Новый год.

«И всё-таки это свинство оставлять жену одной в новогоднюю ночь», — подумала я, поправляя кашемировый шарф цвета топлёного молока. Иногда (я бы даже сказала — очень редко) во мне просыпалась этакая тётка-судья, с кучей моральных принципов, которая была строга и к самой себе, и к окружающим. Правда, идея провести вместе праздники принадлежала вовсе не мне, а Косте. Поэтому не было никакого смысла распекать себя на все лады.

— Малыш, ты не брала отпуск больше года. Да и сколько можно мне наматывать мили к тебе в