Поверь мне... (СИ) - Анастасия Рул

— Молодой человек! Как не стыдно спать во время концерта! — чей-то укоризненный детский голосок прервал мирный храп мужчины. Откинув голову на сиденье мягкого кресла, под музыку легендарного композитора Шопена, Слава сладко дремал. Услышав голос возмутителя спокойствия, он с трудом разлепил глаза. Перед его сонным взглядом всплыло видение миниатюрного гномика в белоснежном концертном платье. Слава протер глаза, весьма недовольный, что его сон прервали.

— Знаете, что сделал Иоганн Моцарт, когда увидел, что на его концерте люди засыпают? Слава разинул рот в зевке, потер выступившую щетину и вопросительно уставился на недовольную рожицу крошки.

— Он написал концерт, в котором нежная мелодия внезапно прерывалась громкими аккордами, — глубокомысленно закончила поучать его малышка. Он нехотя подтянул ноги к стулу и с усмешкой посмотрел на крошку:

— И что, ты решила стать вторым Моцартом? Девочка обиделась:

— Думаешь не обидно, когда ты тратишь столько сил на разучивание пьесы, а тебя не слушают? Со стороны сцены донеслась зажигательная грузинская мелодия, весьма кстати прервав их милый разговор. Девочка наклонила голову к плечу, прислушалась. Узнав мелодию, она гордо произнесла:

— Это моя мама играет. «Лекури». Слава лениво перевел взгляд с девочки на сцену и… замер, забыв закрыть рот. Посреди огромной сцены на маленьком стуле сидела женщина. И что за женщина!

Шикарные золотистые волосы волнами разбегались по плечам, окутывая ее склоненную над гитарой миниатюрную фигуру ласковым покрывалом. Ее лицо, казалось, светилось неземным свечением, растворившись в музыке. Большие серые глаза были устремлены в даль, никого не видя и не слыша. Полные губы чуть шевелились, беззвучно напевая ноты.

— Правда, она классно играет? — скорее утвердила, чем спросила девочка, не замечая потемневших глаз и резко обострившиеся черты лица «Дяди».

— Да, — еле выговорил тот, пытаясь унять бешеный стук сердца. Он с трудом оторвал глаза от прекрасного ведения. — Как зовут тебя? И маму?

— Ирина, а мою маму — Лена, — тут же последовал ответ. — А что?

— Ничего, — буркнул тот. В голове запоздало пронеслась разочарованная мысль: женщина замужем, раз имеет дочь.

— Ну ладно, я пошла, — девочка улыбнулась на прощание и понуро направилась к сцене. Но вдруг остановилась, будто что-то вспомнив, и попросила, оглянувшись на него:

— Пожалуйста, постарайтесь не уснуть, когда я буду выступать, а? Я буду петь. Тот удивленно на нее воззрился. Девочка грустно пояснила:

— Мне будет приятно, если вы будете слушать меня.

— Тебя все будут слушать: зрители, мама, папа, не волнуйся, — попытался успокоить он ее.

— Зрители почти все спят, — Слава огляделся: сосед слева изо всех сил таращил глаза, пытаясь не заснуть, соседа справа то и дело подталкивала локтем его жена, чтоб не храпел. Крошка тем временем продолжала, — мама, конечно, будет слушать, но она слышала это песню тысячу раз, а папа… папы нет.

Слава внимательно всмотрелся в лицо девочки. Ее карие глаза усердно смотрели в пол.

— Обещаю, я не усну, — серьезно сказал он. Крошка просияла.

— Спасибо! А… как Вас зовут?

— Слава. Удовлетворенно кивнув головой, девочка беззаботно упорхнула за кулисы.

* * *

Лена напряженно следила за выступлением дочери. Золотистые брови сошлись на переносице, образуя легкие морщинки. Она хмурилась. Во время выступления со сцены она видела, как маленькая фигурку в белом концертном платье пристала к развалившемуся на стуле, как барон, мужчине и о чем-то весело защебетала с ним.

Мужчине это явно не нравилось, скорее всего щебетание крошки помешало ему сладко посапывать. Издалека она лишь разглядела, что фигура мужчины внушает уважение. Мощным мускулам явно было не уютно в тесном строгом костюме. Красавчик, и эгоист, пренебрегает всем, кроме денег, — вынесла она ему вердикт. Странно, что Иришка, обычно сторонившаяся людей, так легко подошла к этому снобу. Всегда замкнутая, осторожная, она относилась к другим с настороженностью. Привычное чувство вины горькой волной окотило молодую женщину. Она отдавала дочери всю себя, но… отца ей не заменить. Из зала послышались аплодисменты в благодарность за выступление. Отбросив грустные мысли, она поспешила к дочери с поздравлениями за успешное выступление.

Но, к ее удивлению, она была не первой в очереди к дочурке. Перед сияющей Ирой на корточках сидел тот самый мужчина из зала. Он протянул смущенной Иришке букетик из сорванных листьев рябины, клена, осины, и получил в награду поцелуйчик в щеку. А Лену неожиданно кольнул укол ревности: непривычно было видеть, как сердечко ее дочери впускает кого-то еще, кроме нее. С сумрачным лицом она подошла к ним и обратилась к спине незнакомца:

— Извините, но мы, кажется, незнакомы. Мужчины вздрогнул. Он медленно распрямился и повернулся к ней лицом. «Боже мой» — ахнула Лена. На нее совершенно невозмутимо смотрели черные, как уголь, глаза. Чувственные губы согнулись в вежливой улыбке. Черные волосы свободно падали на широкий лоб, густые брови почти срослись на переносице. Воздух из легких куда-то исчез, а сердце замерло на миг и рванулось снова вперед с удвоенной силой. Стало нестерпимо жарко, что-то тугое свернулось внутри нее.

— Это надо исправить, — мягкий баритон подействовал на нее успокаивающе. Мужчина протянул руку, — Белов Вячеслав Викторович. Лена, зачарованно глядя ему в глаза, осторожно пожала его руку:

— Игишева Елена Николаевна. Эй, мам! — разорвав напряженность, в их диалог ворвался детский голосок. Оба одновременно неловко отвели друг от друга взгляды. — Давай пригласим к нам на ужин дядю Славу? Лена с трудом взяла себя в руки и укоризненно посмотрела на дочь:

— А как же дедушка? Мы же обещали прийти к нему в гости. Ирина стыдливо покраснела:

— Ой, я забыла…

— В таком случае не откажитесь ли вы в пятницу сходит со мной в цирк? — предложил Слава, и склонившись к девочке прошептал ей на ухо. — Я люблю цирк, а ходить стыдно — я же взрослый. Ирина захихикала. А ее мать растерялась.

— Я не думаю, что… — начала она, но ее перебила Ирина, задергав в нетерпении ее рукав и умоляюще на нее глядя.

— Ну мам, ну, пожа-а-алуйста! — быстро затараторила она. — Мы так давно не ходили в ци-и-ирк! Кусая губы, Лена заколебалась. Сердечко шептало «Вперед», а разум кричал: «Не смей! Хуже будет»!

— Обещаю мороженное… сладкое …мммм… — дразнил он ее, демонстративно облизывая губы.

Лена как околдованная уставилась на его губы. Нервно сглотнув, она встретилась с насмешливым взглядом мужчины. Казалось, он легко разгадал ее мысли. Слегка заалев, она пробормотала:

— Хорошо. Считайте, что вы нас соблазнили.

— Я был бы только рад, — ответил он хриплым голосом, вкладывая в их разговор