Карли Филлипс
Опрометчивый шаг
Итан Бэррон ехал по Мейн-стрит в свой особняк в Серендипити, штат Нью-Йорк, с горечью думая о том, что от прошлого никуда не деться. Ему следовало бы давно понять эту простую житейскую мудрость, но смириться с ней было нелегко.
Он по-прежнему пытался убежать, спрятаться от прошлого, именно поэтому сделка с приобретением старого поместья Харрингтонов была совершена под прикрытием — от лица корпорации. Для этого у него были веские основания. О своем возвращении он намеревался известить только братьев, но не весь город. Местные жители и так уже зашевелились, удивляясь, кто же приобрел местную достопримечательность на аукционе, проводимом Комиссией по ценным бумагам. Итан надеялся, что судьба бывшего владельца поместья не станет дурным знаком для него самого. Ему хотелось, чтобы новая жизнь в Серендипити складывалась лучше той, прежней.
Десять лет спустя он опять столкнулся со своим прошлым. Он пытался загладить вину, но из этого почти ничего не получалось. Поскольку младшие братья не проявляли никакой заинтересованности в сближении, он первым сделал шаг навстречу. Когда-то его безответственность и сумасбродство разрушили всю их жизнь. Уехав из города и оставив братьев на попечение социальных служб, он лишь усугубил свою вину. Конечно, они не торопились его прощать.
В этом не было ничего удивительного.
И все же Итан надеялся заслужить их прощение.
Нэш и Дэр уже стали взрослыми. Но Итан чувствовал себя перед ними в долгу, поэтому всеми способами старался дать понять, что они могут рассчитывать на его помощь. Он надеялся, что со временем их мнение о нем изменится в лучшую сторону, а пока приготовился к долгому ожиданию. Приобретение самого заметного дома в городе стало первым шагом на этом непростом пути. Наглядным свидетельством его успешности и подтверждение желания крепко осесть в родном городе. Он не хотел быть эгоистичным ослом, хотя причинил столько неприятностей, что не смог бы даже их все вспомнить.
Подъехав к дому, в котором жил всего три недели, Итан увидел женскую фигуру возле подъездной дороги, ведущей к особняку. Притормозив, он свернул к дому, остановился и не торопясь выбрался из «ягуара» — еще одно наглядное свидетельство его преуспевания.
Разглядывая незнакомку, Итан направился к ней. Светлые волосы девушки ниспадали до плеч. Несмотря на жару, на ней были темные джинсы и неопределенного цвета жакет, по виду очень дорогой. Услышав шум машины, девушка обернулась. Но рассмотреть ее лицо за большими солнцезащитными очками было невозможно. Итан не узнавал ее, однако какое-то смутное, давно забытое воспоминание мелькнуло в памяти и тут же растаяло.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил он.
— Нет. — Девушка помотала головой. — Я просто здесь гуляю.
Ее голос опять всколыхнул что-то глубоко спрятанное в его памяти, но что именно, он не знал.
— Простите, но это частные владения.
Он кивнул в сторону шоссе, надеясь, что она поймет вежливый намек.
Сейчас у него не было никакого желания вступать в разговор с незнакомыми людьми. Хотя это стройная симпатичная девушка пробудила в нем интерес, но Итан вернулся в город ради своих родных, с целью исправить прошлые ошибки. Не ради развлечений, тем более с такими сексуально привлекательными особами. По личному опыту он знал, насколько опасны девушки подобного рода.
Сняв очки, она взглянула ему прямо в лицо. Она смотрела долго, не отрываясь. Ее сверкающие золотом глаза, казалось, пытались проникнуть ему в душу, более того, в них читалось осуждение.
— М-да, все такой же самонадеянный осел, — буркнула она.
Голос, только что такой мелодично-приятный, задрожал от злобы.
Какой знакомый голос.
Солнцезащитные очки вернулись на прежнее место. Вздернув голову, она повернула к шоссе.
— Стойте, — вдруг повелительно окликнул ее Итан.
— Буду я слушаться какого-то придурка, — не останавливаясь, бросила она через плечо.
Но теперь он не мог позволить ей так просто уйти.
— Я же сказал — стойте.
Он сделал несколько быстрых шагов и схватил девушку за руку.
— В чем дело? — вскрикнула она, пытаясь вырваться.
Наклонив голову, Итан всматривался в ее лицо, не понимая, что происходит.
— Мы знакомы? — задал он вопрос, хотя, похоже, ответ он уже знал.
— Догадайся сам.
Она сдвинула очки на макушку, позволяя как следует разглядеть ее лицо.
Мягкая бархатистая кожа с симпатичными веснушками, золотисто-карие глаза, идеальной формы нос, пульсирующая голубая жилка на шее. Внезапно в его памяти ожило прошлое. Итан вспомнил точно такой же жаркий день: он — на мотоцикле, она — в короткой юбочке и форме чирлидера возвращаются из школы домой, в тот самый особняк, который стал теперь его домом.
— Черт меня побери, — сдавленным голосом произнес он, охваченный давними воспоминаниями.
В тот день он предложил подвезти ее на мотоцикле. Неожиданно для него она согласилась, чем несказанно его удивила. Вместо того чтобы подняться на холм, он отвез ее в городе в заброшенный дом, где они долго-долго целовались. Итану хотелось большего, но она воспротивилась.
Он был прав: от прошлого никуда не деться.
— Я вижу, ты все вспомнил, — с насмешкой сказала она.
Он кивнул и ответил колкостью на колкость:
— А как же, Принцесса из особняка на холме.
Она уперлась рукой в бок:
— И как же тогда называть тебя, нового владельца дома? Прекрасный принц?!
Итак, его тайна выплыла наружу. Вероятно, тут постаралась Розалита, его домработница. Она перешла к нему вместе с домом, ей нужна была работа. Розалита была чрезвычайно болтливой, не умолкая даже во время работы. Она сообщала, хотя Итану это было нисколько не интересно, все новости о жителях Серендипити. Понятное дело, именно она рассказала дочери бывшего хозяина, кто именно купил особняк.
— Ну? — подхлестнула его подружка юности.
Итан ухмыльнулся. Ему нравились ее смелость и решительность. Не удержавшись, он рассмеялся.
— Не припомню, чтобы ты когда-нибудь важничала.
Ее брови удивленно изогнулись.
— Ты просто меня не очень хорошо знал, — надменно обронила она.
— А кто в этом виноват?
Он поддел ее намеренно. До сих пор было неприятно вспоминать об ее отказе.
Она поняла, куда он клонит. Это было заметно по ее взгляду. Да и ее душа была открыта, словно книга. В юности это действовало на него неотразимо, ее непосредственность и чистота выглядели удивительно трогательно. Другие девушки буквально вешались ему на шею. Перед ним пасовали даже девчонки, строящие из себя гордячек, и все из-за того, что у него была на редкость дурная репутация, которая не только не мешала, а напротив, даже помогала ему.
