Безусловно, если бы я имела возможность заняться собой и посещать нужные салоны красоты и хороших визажистов, из меня можно было бы слепить нечто трогательное. Я худенькая, но не слишком костлявая. Ноги у меня вполне пристойной формы, и с некоторых пор я осмеливаюсь надевать укороченную юбку. То есть не совсем короткую, конечно. Чуть выше колена.
Еще у меня ровная гладкая кожа, практически без единой морщинки. Поскольку, благодаря заботе наших государственных руководителей, питаюсь я чрезвычайно правильно (ничего жирного, ничего острого, почти ничего сладкого), то сосуды мои не забиты холестерином, и я имею вполне сносный цвет лица. В последнее время он еще улучшился из-за работы на свежем воздухе.
Черты лица у меня не особенно отталкивающие. Просто мелкие. Маленькие глазки размытого голубого цвета, острый носик, небольшой рот…
Волосы у меня густые и пышные. Вот только привести их в нормальную форму перманентно мешает то отсутствие времени, то отсутствие денег.
В общем, я имею то самое лицо, на котором можно нарисовать все что угодно. От голливудской дивы до Фредди Крюгера. Нашелся бы желающий.
— Здравствуйте!
Голос у незнакомца оказался неожиданно высокий. Не люблю такие голоса.
— Здравствуйте, — ответила я настороженно.
Он еще раз окинул неприязненным взглядом галдящий пляж и попросил:
— Можно я вам оставлю ключи от машины?
Уловил мое колебание и добавил:
— Невыносимо жарко…
— Жарко, — согласилась я. — Вы долго купаться будете? Вообще-то, я уже уходить собиралась…
Это была неправда. Уходить я не собиралась, но нести ответственность за чужую собственность, к тому же дорогую, не хотелось.
— Минут десять, не больше.
Повода для отказа не было.
— Давайте, — сказала я и протянула руку.
Мне на ладонь лег симпатичный черный брелок с кнопочками и ключом зажигания.
— А вещи можно возле вас положить?
Я нахмурилась. Похоже, мужчина становится навязчивым.
— Только ценности из карманов уберите, — холодно ответила я.
— Да какие ценности! — отмахнулся он, стаскивая с себя рубашку. — Тут и карманов-то нет!
Суперсамец ловко стряхнул с себя светлые брюки и оказался в симпатичных серых плавках. Небрежно бросил одежду в кучку, деликатно разместил ее на краю моего полотенца и припечатал светлую ткань легкими туфлями.
Я содрогнулась. Впрочем, если ему не жаль испачкать примерно полтысячи долларов, то мне какое дело?
Мужчина неторопливо потрусил к воде, а я беззастенчиво разглядывала его сзади.
Да, судя по белизне тела, в отпуске в этом году мы еще не были. Но это пустяки. Я на месте богатых людей тоже не стремилась бы летом в теплые края. Насколько я знаю, в это время года они не просто теплые, а раскаленные. И потом, что может быть лучше уютного подмосковного местечка? Симпатичный кирпичный коттеджик в два с половиной этажа, неописуемой красоты вид из окна на лес и реку, банька во дворе, окрестности, не загаженные интеллигентными соседями… Нет, на море нужно отправляться в конце слякотной московской осени. Тогда, когда по городу начинают гулять разновидности гриппа, с серого неба непрерывно капает какая-то жидкость, а городской асфальт скрывается под разводами неизвестно откуда взявшейся грязи.
Или зимой. Когда снежные сугробы, посыпанные ядовитой солью, превращаются в хлюпающее болото, а от новых сапог отваливаются подошвы.
Но мы замечтались.
Я встряхнула головой и зашарила глазами по головам водоплавающих, выискивая нужную голову пшеничного цвета. Как назло, в реке барахтались сплошные блондины. Ну, ничего. В конце концов, не сбежит же он от собственной машины?
Я крепче зажала в кулаке брелок с ключом и уткнулась в книжку.
Прошло примерно полчаса, прежде чем я начала беспокоиться. Я, конечно, не надеялась на абсолютную точность моего доверителя и готова была извинить опоздание минут в пять-десять. Но полчаса!
Я поднялась с полотенца и двинулась к реке. Оглянулась, увидела фирменные тряпки, оставшиеся без присмотра, и рванула обратно. Нет, возмещать такой ущерб мне не по карману.
Я снова уселась на место, выискивая взглядом то ли знакомого, то ли незнакомца. В голове начали копошиться нехорошие мысли.
А если утонул?
Я сплюнула через плечо. Почему мне всегда мерещится все самое худшее? И не утонул он вовсе! Просто получил солнечный удар и валяется где-нибудь в кустах.
А может, он встретил знакомого? Или знакомую. И пригласил ее в ресторан.
«Забыв о такой мелочи, как машина?» — резонно возразила логика.
И потом, в ресторан он, что, в плавках намылился? Тоже не годится.
Через час я забила тревогу. Собрала все носильные вещи в охапку и начала медленно бродить по берегу, глядя на воду с такой тоской, словно вживалась в роль Пенелопы. Из реки вылезали мокрые мужчины разного веса и конфигураций, выбор имелся самый широкий, но нужной мне модели среди них не было. Меня обуяла тихая ярость.
Где этот мерзавец? Может, он так шутит? Или он просто-напросто забыл о мелкой сошке, которая смиренно дожидается, когда большой босс накупается и получит удовольствие? Знаете, есть такая категория начальников, любящих заставлять народ часами дожидаться аудиенции?
Я бросила дорогие шмотки прямо на грязный берег. Плевать мне, испачкаются они, не испачкаются… Домой хочу!
Я посмотрела на часы. Ничего себе! Прошло почти полтора часа с того момента, как суперсамец растворился в Москве-реке, как в азотной кислоте!
Я снова огляделась вокруг. Пляж кишел людьми. По-моему, народу даже прибавилось. Солнце раскаляло город с такой яростью, что даже теплая мутная водичка казалась панацеей для тех несчастных, которые не могли уехать на дачу. Пляж, повторяю, был переполнен, но серых заветных плавок мне отыскать взглядом не удалось.
Я уселась рядом с брошенными вещами.
Вот ведь ситуация! Уходя из дома, я была намерена не возвращаться в душную квартиру, наполненную отвратительным едким дымом, как можно дольше. Но теперь, когда почти незнакомый человек лишил меня права выбора, до одури захотела домой, в ванную. Поближе к любимым журналам моего детства.
Загадка природы!
Рядом со мной расположилась группа молодых людей подросткового возраста. Таких юношей и девушек я часто опрашиваю, когда трудолюбивая компания «Риглис» желает выяснить, нравится ли потребителю вкус новой жвачки. Потребители жвачки делятся на три возрастные категории: от четырнадцати до семнадцати, от восемнадцати до двадцати и от двадцати одного до двадцати пяти лет.
Проще всего установить контакт с двумя первыми группами. Подростки вообще тащатся от возможности пожевать жвачку на халяву и зачастую приводят к нам множество друзей и подружек.
