— Да ты че! Антон! Да перестань! — оцепенение полностью ушло, и Гуля взяла привычный саркастический тон — так ей было легче разговаривать с Антоном. Отвернулась, чтобы убрать юбку в чехол, снять сережки…
— Помочь? — насмешливо спросил Антон.
— Держи при себе свои ручонки. Сама справлюсь, — буркнула недовольно.
— Ну, как скажешь. Юбиляр в восторге, все прекрасно…
— Ты здесь каким макаром?
— А я — приглашенный гость, Гуль. Юбиляр — мой знакомый. Так что имею право немного отдохнуть и посмотреть на артистов. Не все же время работать, правда?
— М-м-м. Наверное.
Гуля запихивала в сумку свои вещи: уже не до аккуратности, как придется. Руки чуток дрожали, и было немного не по себе.
Завалился как медведь к ней в гримерку.
Какого хр. на?
— Выступаешь? — Гуля собирала вещи и на Антона старалась не глядеть. А тот подпер стенку, скрестив руки на груди (Гуля все же бросала редкие негодующие взгляды на красавчика) и нагло лыбился, наблюдая за суетящийся Гулей.
— В смысле, с огнем сегодня здесь выступаешь? — надо было что-то спросить. Гуля не переносила тишины, когда Антон находился рядом. Никогда, даже в прошлом. Нужно говорить — неважно о чем, но говорить. Тишина всегда была для нее гнетущей и опасной.
— Здесь? Не-е. Должен же я когда-нибудь отдыхать и смотреть на других артистов?
Гулю как холодной водой облили. Да ладно, нет! Не может быть!
— Я так подозреваю, мне заказ достался не случайно. Правильно?
— Уважаю за догадливость.
— Это что? Извинение за тот заказ, который достался тебе?
— Фу! Таким не занимался никогда. Я не мешаю тебе, но и не помогаю. Как и ты мне, кстати.
А вот здесь Антон говорил неправду. Он очень-очень мешал Гуле развивать свой бизнес. Забивал профессионализмом и предприимчивостью…
— О, да! Антоша решил отдохнуть и посмотреть, как корячится и работает Гуля. Посмотрел? Молодец! А теперь вали из гримерки! — Гуля чуть дрожала от еле сдерживаемого гнева.
Хорош заказчик, мать его!
— Это ты мне деньги платить за работу будешь? Да подавись!!!
— Ну-ну, Гуль, успокойся, — Антон примирительно прикоснулся к ее локтю, и Гулю тут же бросило в жар.
— Я просто порекомендовал тебя знакомому. Юбиляр тебе платит, кстати. Он захотел на праздник артистов, а я лишь подсказал, какие неплохие. Порекомендовал Катюху, тебя… Ничего личного, Гуленька.
Гулю чуть отпустило. Она неодобрительно покосилась на пальцы Антона, будто случайно задержавшиеся на ее локте.
— Ручонки убери от меня, я сказала, — процедила ледяным тоном, но уже без былого пыла.
Антон все понял, и руку убрал.
Гуля запихнула в сумку лак и несколько резинок. Почему Марат так долго едет?
— Значит, я типа неплохой артист. Спасибо за комплимент, Антон! Раньше ты о моих танцевальных возможностях был не очень высокого мнения, — проговорила Гуля почти вежливо.
Признание со стороны Антона ох как льстило.
— Ну, Гуль, все еще проще. Захотелось посмотреть, как ты выросла в хореографическом плане. Давно не видел твоих сольников, да честно — вообще ни разу не видел с того времени, как работали вместе, и ты показывала мне свои танцевальные комбинации. Есть несколько моих в татарской постановке, тех, которые я тебе придумал, да? — Антон понимающе улыбнулся.
Он все помнит, отметила Гуля. Ничего не забыл, пусть и прошло четыре года. Она действительно тогда только мечтала выступать сольно, думала, какие же ей поставить танцы, чтобы были востребованы на праздниках и банкетах.
Конечно, Гуля подошла к Антону с вопросом. А к кому еще? Тот танцевал в «народном» коллективе и прекрасно знал лексику народного танца. Гуля как таковой татарский номер поставила два года назад (долго не решалась, но спрос все-таки заставил вернуться к задумке), и движения, подсказанные и объясненные когда-то Антоном, ей очень пригодились.
— Ну что? Посмотрел? Так выросла я в хореографическом плане или нет?
— В хореографическом — не очень. Но зато как женщина — очень даже.
Краска залила даже шею и уши Гули.
— Придурок.
Она ждала чего угодно, только не такого.
Начинать кипятиться рано, Гуля решила с этим повременить: Тоша никогда просто так ничего не говорил. И Гуля никогда не фантазировала, что он питает к ней тайную страсть.
— Я так понимаю, тебе все еще нужна партнерша для дуэта? И ты такими сомнительными комплиментами хочешь растопить мое сердце? Антон, брось фигней страдать!
Антон расхохотался, прищурился, и в глазах, как показалось Гуле, вспыхнули искорки.
— Так ответ твой какой?
— Нет. Мой ответ не поменяется. А теперь — вали. Или пройти дай! За мной Марат уже приехал, наверное…
— Точно? — Антон перегородил дорогу Гуле, вскинувшей на плечо сумку и подхватившей костюмы, — точно, Гульмира?
— Да! Точно, точно!!!
Гуля не могла никуда подвинуть Антона, посему хоть и метала глазами молнии, но не подходила очень близко.
Антон равнодушно пожал плечами:
— Окей. Тогда на тебя перестаю рассчитывать и открываю кастинг на партнершу. Теперь на это почетное место тебе возможно попасть лишь в порядке конкурса.
— Да засунь сам знаешь куда свой кастинг с конкурсом! — не выдержала Гуля.
— Эй, эй, Антон! Ты зачем обижаешь Гулечку? Ребята, не ссорьтесь, — крикнул с порога Дима. Посмотрелся в зеркало, что-то стряхнул с пиджака и протянул конверт Гуле.
— Гульмира! Гонорар. Вы сегодня были великолепны. Ну, как всегда, впрочем. Я чуть не всплакнул вначале восточки, ей-богу…
— Я вот ей тоже об этом говорю, Дим. А она мне не верит. Ну что за женщины, а? — незаметно подколол Гулю Антон.
— Это влияние телевидения. Не ценя-ят себя…
— Там вышли подышать? Пойду тоже выйду, — Антон потерял к Гуле всякий интерес. Правильно: Гуля же не согласилась на его просьбу. А те, кто не согласны — зачем они нужны?
— Пока, Гуль, был рад работать с тобой, — Дима откланялся со всей возможной галантностью. Антон ограничился коротким «Пока!»
Через несколько секунд Гуля осталась в гримерке одна.
Подышала спокойно, покусала губы. Открыла конверт, пересчитала деньги. Все правильно.
— Извини, начальник, телефон дома забыл, — Марат с извиняющимся выражением лица зашел в гримерку, — Давай сумки. Дотащу.
Гуля, опустив голову, шла за Маратом по коридору к выходу.
— Чего какая стремная? Косяки вышли? Музыку не там выключили? Лифчик на беллиденсе слетел?
— Очень смешно, Марат! — вскинулась Гуля.
— Идешь тухлая, вот и спросил…
