"Глициния?" – Она посмотрела на Анну в ожидании.
Анна смотрела в глаза Грэм, завороженная их выразительностью. В это мгновение она была уверена, что Грэм ее видит. Она бы все отдала, чтобы это было так! Грэм почувствовала ее эмоции, рука Анны дрожала в ее руке.
"Анна?"
Анна выдохнула, так и не поняв, что она задержала дыхание.
"Молодец. Ты снова права", – сказала она, ее голос был полон чувства, названия которому она не знала.
Грэм взяла цветок из руки Анны и положила в карман рубашки.
Этот простой жест тронул Анну. Она не понимала, почему, но ей нравилось ухаживать за садом для Грэм. Каждая улыбка на лице Грэм, даже мимолетная, была подарком. Ей даже нравилась их физическая близость. Несмотря на то, что Грэм прекрасно могла ходить по саду одна, она не предприняла попыток забрать свою руку из руки Анны. Анну очень интересовали пульсирующие мышцы под ее пальцами, пока они гуляли. Она обратила внимание на неровную землю, стараясь игнорировать непривычное волнение в животе.
Грэм внезапно остановилась, ее лицо было озадаченным. Она повернулась в правую сторону и протянула руку.
"Здесь же должна быть сирень?"
Анна испугалась, как Грэм узнала место. Ее способность ориентироваться на местности продолжала поражать Анну.
"Ты права, конечно. Она тут, но она так ужасно разрослась, что давно не цвела. Я ее обрезала. Через год или два она снова зацветет".
Грэм облокотилась на трость и вздохнула. Столько всего исчезло!
"Жаль. Она всегда была такой прекрасной, моей любимой, наверное, после роз".
Анна накрыла своей рукой руку Грэм и прошептала: – "Она вернется".
Грэм покачала головой, выражение ее лица снова стало мрачным. – "Есть вещи, Анна, которые если потеряешь, больше не вернешь. Бессмысленно пытаться. Это ведет лишь к еще большему разочарованию".
"Я не согласна," – настаивала Анна. – "Всегда нужно надеяться".
Грэм молчала, когда они возвращались к дому. Она слишком хорошо знала, что со временем умирает даже надежда.
***
Хэлен принесла поднос в музыкальную комнату, как и каждый вечер, и поставила его на стол перед Грэм. Сегодня Грэм была погружена в свои мысли. Она держала в руке цветок, автоматически водя по лепесткам пальцами. Когда Хэлен развернулась, чтобы уйти, Грэм окликнула ее.
"Хэлен?"
"Да, дорогая?"
"Присядь на минутку, ладно?"
Удивленная необычной просьбой, Хэлен в ожидании присела. Хотя они с Грэм часто разговаривали, темы их бесед обычно были бытовыми. Грэм никогда не обсуждала свои сокровенные мысли и не спрашивала у Хэлен советов. Даже в детстве она обычно заявляла о своих намерениях, как тогда, когда она сообщила отцу, что не вернется в школу. И не вернулась. Ей было восемь лет.
"Выпьешь шампанского?" – спросила Грэм, наполняя свой бокал из бутылки.
"О боже, ты же знаешь, какой дурой я становлюсь, когда выпью!"
Грэм улыбнулась. – "Ты просто начинаешь больше говорить, ты не дура".
Хэлен научилась аккуратно касаться руки Грэм.
"Все хорошо, дорогая? Ты хочешь о чем-то поговорить?"
"Об Анне," – ответила Грэм через мгновенье. – "Как думаешь, она здесь счастлива? Наверное, молодой женщине очень одиноко жить так далеко от города, от друзей".
Хэлен знала женщину, сидящую перед ней, с самого дня ее рождения. Она была свидетелем ее триумфа и трагедии. Она видела, как та закрывает свое сердце, душу и талант в пустых комнатах этого дома уже десять лет. Это был первый раз за все десять лет, когда Грэм поинтересовалась другим человеком, заметила его настолько, чтобы поинтересоваться его счастьем. Присутствие Анны вывело Грэм из самоизоляции, и это было почти что чудом. Хэлен осторожно подбирала слова.
"Кажется, ей здесь нравится, Грэм. Я уже забыла, каково здесь было до ее приезда".
Грэм сделала нетерпеливый жест. – "Я тоже. Но дело не в этом. Ярдли – наш дом, мы сами его выбрали, эту жизнь, ты и я. Анна не выбирала. Мы не должны злоупотреблять ее добротой и заботой".
Хэлен показалось, что она догадывалась, что на самом деле волновало Грэм. Анна была необычной женщиной. Она уважала талант Грэм, осознавала ее былую популярность, но, тем не менее, не была этим ошеломлена. В жизни Грэм было немного людей, которые осмеливались предлагать ей дружбу. Ее импозантная личность и публичность персоны практически не допускали обычных отношений. Люди либо боялись ее напора, ее характера, или им было что-то нее нужно. У нее было много поклонников и много потенциальных друзей, но редко кто-то хотел узнать ее по-настоящему. Личные отношения Грэм чаще всего были источником ее самых сильных разочарований. После стольких лет в одиночестве она с недоверием относилась к любому проявлению близости.
"Грэм, Анна – взрослая женщина. И в жизни она принимала много сложных решений. Решиться на развод тяжело, даже когда брак не самый удачный, и я представляю, как нелегко ей пришлось одной снова строить свою жизнь. Но она сильная и независимая, и она знает, чего хочет. Она тут, потому что сама так хочет, и если она станет несчастной, думаю, она сама сможет об этом позаботиться. Не думаю, что есть, о чем переживать".
Грэм заметно расслабилась. – "Хэлен?"
"Да, дорогая?"
"Как она выглядит?"
Хэлен понимала, как тяжело было Грэм задать этот вопрос. Грэм знала описание каждого предмета одежды в своем гардеробе, и настаивала на том, чтобы после чистки вещи возвращали в определенном порядке. Она никогда не просила помощи, чтобы одеться, никогда не просила помощи, чтобы поесть, вообще никогда не просила о помощи. Единственным ее требованием, исходящим из того, что она не видит, было не передвигать мебель. Было невероятным то, что она так прямо напомнила о своей слепоте.
"О боже, сложно сказать", – сказала Хэлен в замешательстве.
Грэм в нетерпении встала, касаясь рукой скатерти, и обернулась к камину.
"Я знаю, что она почти моего роста, и сильная. Я почувствовала это, когда она взяла меня за руку в саду. Она мягко смеется, когда что-то ей нравится, и любит землю. Она знает, как донести до меня красоту цветов".
Она остановилась в растерянности, не способная закончить описание женщины, которая так часто бывала рядом, но которую она не видела.
"Ты знаешь о ней самое лучшее, Грэм: ее доброту, теплоту и невероятную любовь к жизни".
Грэм обернулась, сжав кулаки. – "Да, но как она выглядит? Какого цвета ее волосы? Глаза? Что она носит? Хэлен, я ее не вижу!"
Хэлен очень хотела подойти к ней и обнять, чтобы избавить ее от злости и растерянности. Она хорошо знала, что Грэм этого не позволит – проявить какие-либо признаки симпатии.
"У нее светлые волосы, медового оттенка, забранные назад с лица. Глаза очень синие, как океан августовским утром. Когда ей что-то нравится, она слегка краснеет, а глаза блестят. В мое время ее бы назвали крепкой. У нее сильное тело, она в хорошей форме, но довольно женственна".
