— Правда?
— Я много лет читала в газетах о твоей благотворительности. Ты присылала Теган открытки на день рождения с тех пор, как ей исполнилось пять лет. Я чувствовала, что тебе трудно держаться на расстоянии, но ты не вмешивалась в нашу жизнь, и мы это оценили.
Нелл порадовалась, что Джин понимала.
— А потом эта последняя неделя после несчастного случая. Я действительно хорошо узнала тебя, ты очень добрая.
Нелл было интересно, что думает об этом Джекоб, но сейчас его спокойное лицо не выражало никаких чувств. Она повернулась к Джин.
— Думаю, с разрешением властей не будет трудностей?
— Никаких проблем. Мой адвокат говорит, что ты хорошо известна в кругах законников, многие люди с радостью порекомендовали бы тебя.
— Похоже, что дело в шляпе, Нелл, — сухо заметил Джекоб.
— Существует испытательный период, — предупредила Джин. — Мне сказали, что он займет около месяца, пока не будут рассмотрены все юридические аспекты, и ты получишь полное попечительство. Но мы можем отдать тебе Сэма временно в любой момент.
Нелл задумчиво кивнула.
— А когда вы хотели бы отдать мне Сэма?
— Думаю, тебе нужно немного времени подумать.
— Мне не нужно время. Я совершенно свободна и с удовольствием позабочусь о Сэме.
— Ах, Нелл. — Глаза Джин заблестели от слез, но у нее был довольный вид. — Благослови тебя Господи. Это замечательно.
— Назовите только день.
Джин покраснела и прижала руки к лицу.
— Должно быть, это ужасно, но завтра не слишком скоро?
— Знаю, о чем ты подумал, — заметила Нелл, когда Джекоб вел машину обратно в Вильямстаун.
— О чем я подумал?
— Что Джин не учла, что и ты мог бы заботиться о Сэме.
— Это неудивительно. Джин ведь совсем не знает меня.
— Но ты по-прежнему чувствуешь, что права отцов часто недооцениваются.
— Но ведь это чистая правда, верно?
— К сожалению, да. — Нелл смотрела на проносящиеся мимо пригородные дома. — Очень трудно, правда? Мы ведь не хотим затевать борьбу за опекунство, и я, как мать…
— Ты — бабушка, Нелл, — поправил ее Джекоб, улыбнувшись. — Дело в том, что мы оба имеем права, но Брауны не знают меня. И мы не можем разделить бедного парнишку на две части.
— Конечно, не можем. Но, если быть честным, ты должен признать, что тебе будет тяжело заботиться о ребенке.
— Не уверен.
— Подумай, Джекоб. Представь, как ты ухаживаешь за ребенком на своей ферме в буше.
— В буше тоже растут дети.
— Без матерей? Он пожал плечами.
— Правда, я не знаю никого персонально.
— Потому что почти невозможно управлять огромным скотоводческим хозяйством и одновременно ухаживать за маленьким ребенком. Ты, наверное, представляешь себе Сэма маленьким мальчиком верхом на лошади, а ты подумай, что включает в себя уход за маленьким ребенком. Все эти бутылочки, пеленки и бессонные ночи.
— Хватит, — Джекоб поднял руку.
— Но я выдвигаю веские причины. — Мужчины всегда не принимают во внимание повседневную работу.
Он грустно улыбнулся.
— Не волнуйся, Нелл. Я не собираюсь отнимать у тебя Сэма. Я очень рад, что ты будешь заботиться о нем. У тебя это здорово получится.
Она поняла, что напрасно волновалась. Возможно, Джекоб не станет отстаивать права на Сэма, но он расстроен, что его снова исключили. Как все это грустно.
Они перестали говорить на эту тему, пока не доехали до ее дома. Джекоб выключил зажигание и продолжал сидеть, положив руку на руль.
Нелл смотрела на его профиль: высокий лоб, прямой нос, милая ямочка на подбородке.
— О чем ты думаешь? — спросила она.
— О фотографиях в альбоме Браунов. Все эти моменты жизни Теган. Все эти вехи. Я был ее отцом, но меня там не было. И тебя, Нелл, тоже не было. Мы никогда не были частью жизни нашей дочери.
У нее так перехватило горло, что она не могла говорить.
— Я не хочу, чтобы это повторилось с Сэмом. Она спросила:
— А что мы можем сделать?
— Не знаю. Позволь мне отложить решение вопроса до утра.
— Отложить на ночь?
— Ты против?
— Я и так в последнее время плохо сплю. — Она уже несколько дней не могла как следует спать, с тех пор, как узнала об аварии Теган. Особенно мучительной была последняя ночь. Встреча с Джекобом лишила ее сна, а сейчас она была в возбуждении из-за Сэма. Как будто ей давали тонизирующие лекарства.
Джекоб выбрался из машины и подошел к ее стороне. Когда он открывал дверцу, она подумала, не собирается ли он снова поцеловать ее, и у нее внутри все затрепетало. Она до сих пор помнила, как этот мужчина любил ее.
— У меня есть идея получше, — сообщил он, когда она вышла на дорожку. — Почему бы нам не поговорить об этом сегодня за ужином?
— За ужином?
От одной мысли, что ей надо будет одеться и пойти в ресторан с Джекобом Такером, у нее зашумело в голове.
Джекоб сверкнул глазами.
— Ты ведь понимаешь, что значит пойти поужинать? Двое людей идут в ресторан, садятся за столик и получают удовольствие от еды. Обычно это бывает вечером.
Она кинула на него гневный взгляд. Пойти обедать с ним значит то же, что пойти с ним на свидание. На свидание с Джекобом после двадцати лет…
— Если ты собираешься забрать ребенка завтра, то тебе нужно хорошо провести вечер, — настаивал он. — Кто знает, какой будет твоя жизнь после этого? Может, это станет последним вечером твоей свободы.
— Это верно.
Джекоб наклонился, чтобы уловить выражение ее глаз.
— Ты согласна?
Когда он так улыбался, ему нельзя было отказать.
— Согласна. Спасибо. Но только поужинать. Я не хочу засиживаться.
— А как насчет итальянского ресторанчика на Лайгон-стрит?
После наплыва итальянских иммигрантов Лайгон-стрит стала самым известным районом ресторанов в Мельбурне. Нелл провела там много теплых летних вечеров, получая удовольствие от дружественной атмосферы и прекрасной еды.
— Почему бы и нет?
Засунув руки в карманы и опустив голову, Джекоб бесцельно шагал по деловому району Мельбурна. Проходил мимо прекрасных магазинов, кафе и книжных лавок, но не обращал на них внимания.
Он никогда не любил больших городов, с их бесконечными потоками машин и уходящими в небо бетонными зданиями, заслоняющими небо. Всегда жалел одетых в черные костюмы бледнолицых прохожих, которых постоянно призывают рекламой тратить, тратить, тратить.
После нескольких дней в Сиднее или Мельбурне ему хотелось поскорее вернуться в буш, с его широкими полями, огромным небом, запахом листьев эвкалипта и ясным солнечным светом.
