Рафа начинает покачиваться. Вскрикнув два раза, замечаю, что сейчас он сдастся. Я не мешаю ему. Мне нравится то, что он не может сопротивляться. Я вспоминаю о падающей звезде, в которую превратился Кристиан, и обо всех остальных мужчинах, встреченных за мою жизнь, и даже о тех, что еще будут. Никогда не представляла их столь ясно. Мой крик уносится вдаль, и наверняка его услышали в домиках, построенных на холме.
– Сфотографируй меня вот так, со спущенными штанами.
Рафа не заставляет себя упрашивать и щелкает мой силуэт своим третьим глазом.
– Улыбайся, – просит он меня и немножко приближается ко мне.
Позирую, гордая от того, что в ночи неожиданно становлюсь моделью.
– Пошли уже! – устало говорю ему.
Садимся в машину и, прибавив скорости, продолжаем свой путь. Мы приезжаем в маленькое селение на холме, и оттуда открывается бесподобная панорама Лимы. Детишки окружают машину и бегут за нами. Мы останавливаемся.
– Сфотографируй город, – прошу я Рафу. – И детей. Сможешь?
– Конечно, начальница. Но сиди смирно, пожалуйста! Не хочу иметь проблем с этими людьми. Взгляни, как они на нас смотрят.
Собираются любопытные. Люди выходят из баров, сооруженных из картона и дерева, чтобы узнать, кто осмелился сунуться на их территорию.
На хижинах виднеются антенны.
– Однако у них есть антенны! Даже я в Испании не могу позволить себе такую! – говорю я, сбитая с толку.
– Правительство заставили провести им воду и электричество. Это кажется невероятным, но это так. С рассветом они спускаются в город. Многие в центре Лимы продают фрукты и потом возвращаются домой, – объясняет он и наводит камеру на детей.
А те корчат гримасы и показывают нам языки.
– Снимай, Рафа!
– Именно это я и пытаюсь сделать.
В этот самый миг замечаю, что на моих штанах расстегнута ширинка. С трудом пытаюсь застегнуть ее, но сильные удары по машине мешают мне. Подняв голову, вижу, что озлобленные люди пытаются опрокинуть авто.
– Держись, начальница, мы убираемся отсюда! – кричит Рафа.
Он бросает мне на ноги камеру и, сильно нервничая, включает первую скорость.
Люди постепенно исчезают из виду, за нами только пыль, поднявшаяся за автомобилем.
– Тебе удалось сфотографировать? – я первой нарушаю молчание, и то лишь когда мы уже подъезжаем к отелю.
– Да, начальница. Но, чтобы ты знала, ехать туда было безумством. Все могло плохо закончиться.
– Конечно, Рафа. Могло.
19 апреля 1997 года
Несмотря на сильный испуг, который мы вчера пережили, сегодня я полна сил, у меня хорошее настроение… и желудочные колики. Звонок в компанию, которую я должна посетить, полностью изменил мой график: директор по маркетингу Принса ждет меня в Трухильо, это город, расположенный в пятистах километрах от Лимы. Поэтому я должна срочно лететь туда.
– Директор примет вас в два часа дня, – сказала мне его секретарь.
Вряд ли я успею добраться до аэропорта, долететь и явиться вовремя на встречу.
Собираюсь взять с собой Рафу, но он не хочет вставать. Толкаю его локтем несколько раз, чтобы он поднялся, и после душа, из-под которого не хочется выходить, мы мчимся на такси в аэропорт. Испуганный таксист, должно быть, думает, что я сумасшедшая, когда говорю ему, что очень спешу. Для него время имеет другой смысл.
– Меня не волнует, что перед нами едут другие машины. Езжайте по тротуару. Мне наплевать на полицию. Все под контролем. Так что быстрее!
В аэропорту у кассы очередь. Думаю, что мы не сможем улететь вовремя. В конце концов мы улетаем, и я успокаиваюсь.
После взлета подходит стюардесса и предлагает обед, который ни я, ни Рафа не можем есть.
– Может, сделаешь несколько фотографии в самолете? – говорю я Рафе.
– Вы фотограф? – спрашивает стюардесса. Она подошла с тележкой забрать подносы, к которым мы даже не притронулись.
– Да.
Стюардесса робко улыбается.
– Ты ей нравишься, – говорю я Рафе на ушко.
– Откуда ты знаешь?
Кажется, он разволновался. Это нормально, что Рафа нравится женщинам. Он очень привлекательный мужчина и также немножко застенчивый.
– Женская интуиция.
– Тебя это не беспокоит?
Почему это должно меня беспокоить? Я не ревнивая. Наоборот. Мне приятно знать, что мужчина, который сидит рядом со мной, привлекает другую женщину. И, кроме того, как я могу просить мужчину хранить мне верность, если сама сплю со всеми, кто мне нравится? Мне очень хочется рассказать ему о том, что произошло у меня с Роберто в первый день по приезде в Лиму, но не сделаю этого, потому что не хочу его расстраивать. Как он это воспримет? Я боюсь его реакции и понимаю, что не все готовы принять мое философское отношение к жизни.
– Ничуть. Я не ревнивая, – это единственное, что я могу ему сказать.
Примерно через час мы садимся в Трухильо. Рафа и стюардесса в конце концов обменялись телефонами, потому что, по ее словам, она ищет профессионального фотографа для церемонии причащения своего племянника.
Плакаты, висящие в аэропорту, предупреждают нас о холере. Этот вирус преследует меня, куда бы я ни приехала, но, по словам одного специалиста по тропическим заболеваниям, европейцы не могут заболеть холерой, поскольку у них нет голодающих, а желудочный сок убивает бактерии холеры. Но лучше все-таки не пить воду из-под крана.
Идем прямо в офис, на деловую встречу. Она не приносит хороших результатов, как я надеялась. Чтобы я немного успокоилась, мы бродим по городу. Узнаю, что в черте города находятся спаржевые поля. Большая часть спаржи экспортируется в Испанию. Среди этих плодородных пустынных земель я чувствую ярость и печаль. После общения с директором по маркетингу Принсой я понимаю, что время моего пребывания в Перу подходит к концу. Я добилась встречи, которой хотела, и теперь оставаться здесь нет смысла. Но Рафа еще не знает об этом. Я боюсь сказать ему это. Я знаю свой недостаток: откладываю важные дела на потом. Очевидно, что я не влюблена, но я так привязалась к нему!
Вечер 21 апреля 1997 года
– Там кто-нибудь есть? Я здесь! Пожалуйста, вытащите меня отсюда! Я задыхаюсь.
В полной темноте я безнадежно ищу лучик света, чтобы сориентироваться. Болит все тело, прежде всего ноги. Не могу произнести ни звука. Челюсти разжаты и словно парализованы.
– Помогите хоть кто-нибудь!
Не могу пошевелиться. Не чувствую ни рук, ни ног. Кажется, меня похоронили и я лежу в гробу. Но я не мертва.
Возможно, это похищение и меня держат в подвале, как тех, из ЕТА.[7] Почему? Это не может быть реальностью. Я не имею никакого отношения к проблеме басков. Но что за черт! Я в Перу, а не в Испании. У меня только что была встреча с директором по маркетингу Принсой. Тогда что происходит? Это «Сендеро Люминосо»?
– Я гражданка Франции, живу в Испании.
Напрягаю память: Гусман в тюрьме, лидеры организации погибли, и какое-то время не было покушений. Так что этого не может быть. Ничего не чувствую. Наверное, это дети с холмов удерживают меня как заложницу. Но это невозможно. Если мне не изменяет память, мы уехали оттуда невредимыми. Тогда остается предположить, что это Божья кара за грехи, которые я совершила в своей жизни. Но я никому не навредила! Всего лишь искала немного удовольствия.
– Выпустите меня отсюда! Вы это сделаете, если я успокоюсь? Ответьте кто-нибудь, я больше не могу.
Не хватает воздуха, у меня начинается приступ клаустрофобии, и я чувствую себя очень плохо. Наверняка меня накачали наркотиками, поскольку кружится голова. Хочу почесать нос, но не могу и пальцем пошевелить. Пытаюсь двигать глазами, но кажусь себе старой слепой лошадью.
Послышался шум. Шаги, голоса. Чувствую себя настолько плохо, что уже не знаю: то ли мне кажется, то ли действительно кто-то приближается.
– Я здесь!
На мгновение прислушиваюсь. Кажется, на меня обращают внимание. Но что происходит? Чувствую сильный шум и резкие удары, которые не могу объяснить. Землетрясение? Вот и объяснение. Меня заваливают руины разрушенного землетрясением здания.
– На помощь!
Уверена: они знают, что есть уцелевшие. И они соберут спасательную команду с собаками, потому что в Перу землетрясение – обычное явление.
Пытаюсь успокоиться. Чувствую неожиданный страх: а если меня парализовало? Едва ощущаю свое тело. Начинаю читать молитву:
– Отче Наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наши…
Свет! Я вижу его. Он услышал мою молитву! От света больно глазам, но я ощущаю чье-то присутствие. Кто это?
Роберто, мой толстячок!
– Роберто! Я здесь! Помоги мне, пожалуйста! Как же я рада тебя видеть! Что с тобой происходит? У тебя лицо негодяя!
Роберто приближается ко мне с угрожающим видом, и я пытаюсь понять, чего он от меня хочет. Он резко хватает мою голову и наклоняет ее к своей расстегнутой ширинке. Не успеваю перевести дух.
