–?Вроде как вторсырье? – вдруг скаламбурил Андрей.
–?Совершенно верно. И все же именно она вторая причина, потому что, не приди я с ней несколько дней назад в ее ресторан, не послушай, как твоя мать играет на скрипке, я, наверное, и дальше жил бы спокойно, не зная, что существует Каролина Сенчковская и ее прелестные дети. Посему – за Мишу и за тетю Арину!
–?Ладно, так и быть, – строптиво согласилась Динка, ей не терпелось попробовать это какое-то особенное шампанское. – Но зачем в один тост все сваливать?
–?Затем, что потом последует второй тост. Особый.
Глазастое дитё заметило, что при этих словах ее мать покраснела. Динка с удовольствием сделала глоток и подумала, что в принципе никакой разницы – что советское, что голицинское, только пузырьков больше... Но тут ей вдруг стало весело, она расхохоталась, а когда Алекс спросил, чему она смеется, сказала, что вспомнила Пушкина. За точность не ручается, но примерно звучит так: «Вели открыть шампанского бутылку иль перечти „Женитьбу Фигаро“».
–?Так что извольте быть нашим Бомарше.
–?С удовольствием, но прежде выпьем за вашу маму, дети, за прекрасную скрипачку, чья скрипка столь выразительно поет о любви, что ее слушают даже в кабаке, за очаровательную женщину и милую хозяйку стола!
Каролина выпила, закашлялась, смутилась, опять покраснела, словно девушка на первой вечеринке, и от смущения вдруг выпалила:
–?И все же она гадина!
–?Арина?
–?Да нет, при чем здесь Ариша... Рита. Как она посмела увести Мишку с его торжества, его вечера?
–?Вы уверены, что она увела, а не он?
–?Уверена.
–?Я маму предупреждала, еще когда думали, приглашать ли ее. А мама боялась, что Мишке будет скучно сидеть с двумя старыми тетками. Вот и посидел недолго...
–?Я сразу заметила, – перебила дочь Каролина, – что у нее глаза после первой же рюмки стали блудливыми и она притулилась к Мишке. Лиса... Мальчик на пять лет моложе ее... Сказала бы я, кто она, только вот перед нашим Бомарше неудобно.
–?Почему же, – с преувеличенной серьезностью заявил Алекс. – Бомарше не чурался крепкого слова. И в совершенстве владел простонародным языком. Он ведь и сам был сыном часового мастера и в юности работал подмастерьем... Кстати, вы знаете, что именно он изобрел такую важную деталь в часах, как якорь.
Никто, естественно, этого не знал.
–?Благодаря этому часы приобрели современный вид... Он вообще был очень талантливым человеком. Сделал многомиллионное состояние, был послом Франции в Англии, получил орден, дающий право на дворянство. Иногда его имя пишут с полным правом «де Бомарше». Сидел в тюрьме, разорился, снова сделал состояние, предсказывал революцию и даже давал советы, как избежать ее, – кстати, очень разумные...
Пока Алекс произносил свой краткий спич о Бомарше, Каролина немного успокоилась и отошла от обиды, которую нанес ей Мишка. Этому способствовало и то, что она вдруг задумалась – как понимать слова Алекса, что он бы и дальше жил спокойно... Уловив смену в настроении, Алекс пригласил ее танцевать.
–?Он маме нравится? – спросил сестру Андрей, когда старшие ушли в большой зал.
–?Кажется, да...
–?Хорошо бы. Нормальный мэн. И много знает.
Динка не была уверена, что это так уже хорошо – много знать и немедленно выкладывать эти знания слушателям, но кивнула.
Возвратившись к столику после пятого танца, Каролина заметила, что дети откровенно скучают. И, собрав всю силу воли, заставила себя сказать, что пора и честь знать, надо собираться домой. Тут произошла маленькая перепалка, Алекс нацелился расплатиться по всему счету, а не только за оговоренное им при заказе шампанское, но Каролина была непреклонна и конец вечера оказался слегка скомканным ненужным препирательством, как будто мало было демонстративного ухода Арины и наглого поведения Риты, осмелившейся увести Мишку с его праздника...
В уютной машине они помирились и весело болтали всю дорогу, Динка заспорила с Алексом, что он не запомнил дорогу, а тот подыграл и утверждал, что найдет дорогу к дому Лины с закрытыми глазами, и при этом свернул не в Тихвинский, а чуть раньше, у перекрестка под светофором на Палиху. Динка возликовала и стала объяснять, как можно повернуть на Тихвинскую улицу, а оттуда рукой подать до Тихвинского переулка, но оказалось, что в переулке одностороннее движение и им пришлось ехать до Вадковского переулка и затем до Савеловского вокзала, где только и имелся разворот, чтобы ехать обратно. Каролина все смотрела на чеканный в полумраке машины профиль Алекса, не вслушиваясь в болтовню дочери, и мучительно думала, как ей понять поведение этого интересного, яркого, необычного мужчины, свалившегося в ее жизнь из каких-то заоблачных высот, и если интуиция ее не обманывает, то как ей теперь разговаривать с Ариной. Мысли были все больше мрачными, хотя и Алекс и Динка непрерывно смеялись, и даже сонный Андрей вдруг оживился и подавал реплики...
Каролину разбудил звонок подруги.
–?Как я должна все это понимать? – спросила Арина, не здороваясь.
Поскольку именно об этом Каролина думала ночью, и ни к какому выводу не пришла, она невнятно ответила:
–?Я сама ничего не понимаю... я ничего не делала...
–?Ты ничего не делала? Ты кокетничала, как никогда в жизни...
–?Я не кокетничала, не выдумывай.
–?Будто я тебя не знаю. Глазки опускала, как святоша, и со скрипочкой своей извертелась...
–?Не было у меня вчера никакой скрипки.
–?Не вчера, не изображай дурочку. Ты поступила, как самая последняя дрянь. И то, что ты пытаешься оправдаться, говорит об одном только – что ты сама все понимаешь. А я... в кои веки... Да как только ты посмела! Даже если ты не навязывалась ему... как только ты увидела, что он на тебя запал, ты обязана была, как моя подруга, как моя скрипачка, бежать от него...
Выражение «моя скрипачка» больно резануло слух Каролины. А подруга продолжала кричать в трубку, распаляясь:
–?Но не вешаться ему на шею со всеми своими замечательными отпрысками. И Динку втравила. Ты что, не понимаешь, что он с тобой поиграет, а потом на Динку перекинется?
Эти слова больно резанули Каролину.
Почему?
–?Не смей Дину сюда впутывать! – крикнула она в трубку.
–?Ах, значит, ты смеешь, а я молчи? Она простая душа, проговорилась, что он вас катал на машине после того, как ты для него играла, когда я, дура старя, доверчивая, наивная, слепая, уехала в Усть-Нарву за этими угрями, будь они прокляты! А ты воспользовалась моментом... как последняя шлюха... Как была шлюха, так и осталась!
–?Я не для него играла, я каждый вечер... – продолжала с разгона оправдываться Каролина, и тут до нее дошло последнее, что выкрикнула Арина, и она умолкла на полуслове, ошалело соображая – когда она была шлюхой?
