— Если не хочешь заработать солнечный удар, надень это.
В отличие от Виргинии климат здесь был очень сухой, и Элисон не замечала жары.
— Со мной все в порядке, Джейс.
— Не спорь. Сегодня сорок пять градусов на солнце. Делай, что я тебе говорю. — Он протянул ей бутылку воды.
— Где ты ее взял? — Элисон надела шляпу.
Джейс указал на пожилую леди в джипе:
— Она дала. Вернешь, когда приедешь в клинику.
— А как же Мария?
— Мария привыкла к здешнему климату, а ты нет.
Элисон взяла бутылку воды и сделала несколько глотков.
— Спасибо за заботу.
— Кто-то же должен это делать, — пробурчал Джейс. — Я отвезу пострадавших, потом снова увидимся.
В клинике Элисон проработала с Марией еще с час. Джейс приезжал и уезжал снова, но поговорить им больше не удалось.
Было уже почти четыре часа, когда она услышала плач ребенка. Конни принесла Пабло, и Элисон взяла его на руки. Когда она положила его головку к себе на плечо и стала покачивать, малыш успокоился.
В кабинет зашел Джейс:
— Надо позвонить в службу связи с населением и узнать, куда его можно пристроить, пока не выясним, что с его матерью.
— А это обязательно? — Элисон вспомнила О своем обещании Сесилии.
— У нас есть выбор?
— Я сказала Сесилии, что позабочусь о нем.
Может, заберем его к тебе?
Джейс посмотрел на нее словно на сумасшедшую.
— Ты шутишь.
— Вовсе нет. Кто-то же должен позаботиться о Пабло. И я обещала Сесилии. Понимаю, это несколько некстати…
— Я ни черта не смыслю в детях? — Джейс пришел в ужас.
— Все очень просто. Им нужна еда, сухие пеленки и много-много любви.
Сдвинув указательным пальцем шляпу на затылок, Джейс бросал взгляды то на Элисон, то на ребенка, мирно устроившегося у нее на плече.
— Ты уверена, что хочешь взвалить это на себя?
— Да. И нам нужно достать пеленки, молочную смесь и кроватку или коляску.
— Ой, у меня есть кроватка, я клала туда спать внуков, когда они приезжали ко мне, улыбнулась сиделка. — Пожалуйста, возьмите ее.
Джейс пожал плечами.
— Ну что ж… Составь список, я все привезу.
— Когда будешь покупать бутылочки, — тихо попросила Элисон, — постарайся взять такие, у которых соски похожи на женскую грудь. Чтобы они были упругими и плоскими.
Густой румянец залил Джейсу щеки.
— Это обязательно?
— Сесилия кормила его грудью, и такие соски только помогут.
— Ладно, — ответил он так же тихо и перевел взгляд с Эдисон на Марию. — Как долго она будет тебе еще нужна?
— Мы почти все уже сделали. Думаю, не дольше часа.
— Хорошо, — кивнул он. — Элисон, составь список, я поеду и все достану.
— Спасибо, Джейс, — нежно сказала она.
Спустя час Джейс снова был в клинике, чтобы забрать Элисон. Как только они приехали домой, она заметила, что уже работают увлажнитель и вентилятор и повсюду лежат детские принадлежности. Под окном в гостиной стояла детская кроватка, и Элисон сразу же опустила в нее Пабло.
Пока она открывала банку и готовила молочную смесь, Джейс подошел к телефону и набрал номер.
— Пост на четвертом этаже, пожалуйста.
Это шериф Макгроу из Ред-Блаффа. Меня интересует пациентка, которую вам доставили на вертолете. Ее имя — Сесилия Натчез. Вы можете сообщить мне о ее состоянии?
Через несколько минут он повесил трубку.
— Ей сделали дренаж. Сейчас она спокойно спит.
Элисон прошла по гостиной.
— Хорошо бы ей передать, что ее ребенок под присмотром, чтобы она зря не переживала.
— Я позвоню еще раз позже и посмотрю, можно ли оставить для нее сообщение. Сейчас мне нужно вернуться на работу и заполнить бумаги по поводу аварии. У тебя все здесь будет в порядке?
— У нас будет, — Элисон взглянула на Пабло.
В дверь постучали, и она увидела на крыльце Глорию.
Едва войдя, та сразу направилась к кроватке Пабло.
— Ну разве он не восхитительный? Я слышала об аварии и о том, что вы привезли домой ребенка. Вам нужна помощь?
Элисон мило улыбнулась женщине.
— Конечно. Я как раз собиралась покормить его.
Джейс только покачал головой.
— Возможно, вернусь через два часа, но и это неточно. Не беспокойся об ужине для меня.
Элисон взяла ребенка на руки.
— Я приготовлю салат с тунцом или что-нибудь еще в этом роде.
— Я могу приготовить замечательное фриттата, — вмешалась Глория. — Шерифу обязательно понравится.
— До встречи. — Джейс страдальчески закатил глаза.
Провожая его взглядом, Элисон думала: как же он все-таки относится к детям?.. Он чувствует себя неловко с Пабло потому, что никогда рядом с ним не было детей, или потому, что вообще не хочет их иметь?
Когда Джейс остановил машину перед домом, солнце давно село. Он разобрался со всеми делами в офисе, но домой не торопился. Он и сам не понимал, почему вид Элисон с ребенком на руках доставлял ему боль.
Джейс переступил через порог и замер.
Элисон кормила ребенка, покачиваясь в кресле-качалке. И выражение нежности па лице, с которым она смотрела на Пабло, сильно тронуло Джейса.
Услышав его, она подняла голову:
— Привет.
Он сразу заметил, что щеки, шея и плечи у нее сильно покраснели.
— Ты сгорела, — произнес он так, будто никуда не уезжал.
— Немного, — удивленно ответила она. — Я оставила тебе тарелку с едой в холодильнике, если хочешь — подогрей. Глория приготовила очень вкусное фриттата.
— Она не заболтала тебя до смерти?
— Собственно, она здорово мне помогла.
Мы выкупали с ней Пабло на кухне. Узнал что-нибудь еще о Сесилии?
— Она спала, и я попросил медсестру передать ей твои слова. С мужем пока не могут связаться. Он где-то в командировке в Калифорнии.
— Когда бутылочка опустела, Элисон усадила Пабло на колени и стала поглаживать его по спинке.
— Пойду поужинаю, — пробормотал Джейс.
Он не долго расправлялся с ужином. Отпив из банки несколько глотков газированной воды, он вместе с ней пришел в комнату. Элисон все так же покачивалась и что-то напевала ребенку, но Пабло, казалось, уснул.
— Разве ты не хочешь опустить его в кроватку?
— Мне очень нравится держать его на руках.
Жаль… — Тут она замолчала.
Джейс заметил, как задрожал у нее голос, и спросил:
— Жаль чего?
— Что у меня нет ребенка.
Он присел на диван.
— А почему? Ты не можешь иметь детей?
Поднявшись с ребенком на руках, она подошла к кроватке и стала осторожно укладывать его.
— Насколько я знаю, могу.
— А Дейв?
— Не думаю, чтобы у него были проблемы.
— Тогда почему?
В ее глазах отразилось смятение. Наконец она произнесла:
