Никакого ответа. Она даже не замедлила шаг. Томас поскользнулся, громко выругался и только чудом устоял на ногах.
А Хлоя вынуждена ходить здесь утром и вечером!
Куда смотрит хозяин дома? Почему не чистит дорожки? И где освещение? Этот тип просто мерзавец. Слизняк. Нужно снизить Хлое сумму ежемесячных платежей в счет долга, чтобы на оставшиеся деньги она смогла нанять квартиру поприличнее. Он немедленно скажет ей…
— Хлоя!
Конечно, именно в этот момент ей приспичило резко обернуться. Его ноги опять разъехались. Томас пошатнулся и со всего размаха рухнул в снег.
— Господи, Томас! — испуганно воскликнула Хлоя. Звонкий голос эхом разнесся в тишине квартала.
Томас закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на влагу, медленно проникающую сквозь брюки.
— Томас!
Он неохотно поднял веки и увидел стоящую на коленях Хлою. Томас ожидал, что она посмеется над ним или начнет злорадствовать. Но она смотрела на него с неподдельной тревогой.
— С тобой все в порядке? Не ушибся?
Еще как! Напрочь отшиб задницу! Подавив желание потереть ноющие ягодицы, Томас осторожно привстал.
— Нет, пожалуй, пострадала исключительно моя гордость.
Легкая улыбка коснулась губ Хлои.
— Ну это скоро пройдет, уж поверь мне.
Их взгляды встретились, и тут произошло чудо. Время остановилось. Глядя в ее глаза, Томас снова ощутил непривычный трепет в левой стороне груди. Такое ощущение, словно дрогнуло сердце. Но это же чистый вздор, потому что у него нет сердца!
Снег падал большими пушистыми хлопьями. Ветер усиливался. Котенок поднял головку и чихнул. А Томас и Хлоя по-прежнему не шевелились.
— Я должна идти, — неуверенно пробормотала девушка, все еще глядя на Томаса. И он почему-то сразу вспомнил тот день в роще, когда она пыталась уговорить его не уезжать из городка. Тогда в ее взгляде светились сочувствие и симпатия к нему. Совсем как сейчас, с ужасом осознал Томас. Нужно немедленно положить этому конец!
Он знал, что нравится женщинам. Они липли к нему, как мухи к меду, привлеченные богатством и положением, не говоря уже о том, что Господь наградил его — или наказал, в зависимости от того, как на это посмотреть, — приличной внешностью. Женщины не раз говорили, что он похож: на романтического киногероя. И что лицо его просто невозможно не заметить. Сам Томас ненавидел свое лицо. Но во взгляде Хлои не было дурацкого телячьего обожания. Только искренность и симпатия. И это сводило его с ума. Расслабляло. Нет, следует убираться отсюда. И поскорее. Но сначала он должен доставить ее домой.
Томас подхватил Хлою под руку и повел по крошечному двору, поеживаясь от неприятного прикосновения мокрой одежды к коже.
— Какая квартира?
— На третьем этаже.
Она поцеловала котенка и сунула поглубже за пазуху.
— Тише, солнышко.
— Мяу!
— Пожалуйста, — отчаянно взмолилась Хлоя.
Томас недоуменно поднял брови, не понимая, о чем она волнуется.
На двери одной из квартир нижнего этажа висела табличка: «Управляющий». Именно эта дверь распахнулась, и на пороге возник лысый коротышка лет сорока с узким нервным лицом. При виде Томаса он вытаращил глаза.
— Говорили, что ты вернулся, да только я не поверил.
— Как видишь, ошибся.
Томас потянул за собой Хлою, но человечек не отставал.
— Твой па задолжал деньги моему.
— Неужели?
— Точно. Целую кучу. Мой па умер, так что я его наследник.
Томас едва сдержал тяжкий вздох. Неужели ему вечно придется платить за грехи старого мошенника?
— Улаживай это с ним.
— Но погоди…
— Мистер Торнтон, — поспешно вмешалась Хлоя, — вряд ли Томас отвечает за поступки отца. Тем более все это случилось много лет назад. Ну, а теперь простите…
— Отопление опять не работает, — проворчал Торнтон.
— Ясно, — кивнула Хлоя и потянула Томаса к лестнице. — Спасибо.
— Что это с вами? — прошипел Торнтон вслед. — Ни единой жалобы?
— Именно, мистер Торнтон, — пропела Хлоя, боясь, что тот заметит котенка. В доме было строго запрещено держать животных, и если она в очередной раз нарушит правило, возможно, придется искать другую квартиру. А это ей сейчас не по карману. — Пока, мистер Торнтон.
Котенок, не подозревая о снедавшем новую хозяйку страхе, высунул головку и жалобно замяукал.
— Что это? — мгновенно насторожился управляющий, пытаясь заглянуть через плечо Хлои. Та изобразила нечто вроде громкого кашля, многозначительно уставилась на Томаса, очевидно, умоляя его молчать, и пробормотала:
— Это все моя простуда, мистер Торнтон. Ничего особенного.
Котенок заорал еще громче. Хлоя начала оглушительно чихать.
— Вы? — недоверчиво осведомился управляющий. — Да вы в жизни не болели!
— Ужасный насморк, мистер Торнтон, — прогнусавила Хлоя.
— Больше похоже на кошку, — пробормотал Торнтон. — И не старайтесь меня провести, Хлоя. Я стреляный воробей! Вы же знаете, никаких зверюшек!
— Даю слово, — заверила она, фальшиво улыбаясь. Котенок вонзил острые коготки ей в шею, и Хлоя едва удержалась от крика. Томас уставился на ее грудь, где предательски шевелился неугомонный комочек.
Пожалуйста, пожалуйста, не выдавай меня, мысленно взмолилась Хлоя, надеясь, что не ошиблась в нем. И Томас ее не разочаровал.
— Прошу простить, — коротко бросил он Торнтону и, не удостоив коротышку взглядом, повел Хлою наверх. Как только они добрались до третьего этажа, Хлоя торопливо отодрала от себя котенка и облегченно вздохнула.
— Слава Богу!
Томас вздрогнул и отступил, по-видимому, посчитав, что у нее не все в порядке с головой. Хлоя мужественно подавила безумное желание хихикнуть, понимая, что лишь окончательно выведет его из себя. Она отперла дверь и включила свет.
— Прости, что так холодно, — извинилась она, швыряя сумку на пол. — Но это дело поправимое.
Она опустила котенка на пол, швырнула пальто и одернула сырой колючий свитер, пытаясь не думать о том, как выглядит. Она знала, что волосы ее спутаны, одежда в грязи, лицо раскраснелось.
— Сейчас разожгу огонь в камине.
— Почему ты не носишь перчаток? — удивился Томас. — У тебя пальцы посинели.
Он неохотно прошел в комнату. И снова этот холодный, отчужденный взгляд. Однако Хлоя невольно залюбовалась высоким, широкоплечим мужчиной. Он просто невероятно красив и загадочен в своей черной куртке, с разметавшейся гривой волос. Неужели это тот же человек, который всего минуту назад валялся в снегу?
Как он великолепно владеет собой, подумала Хлоя. Но ее безошибочная интуиция подсказывала ей, что Томас в глубочайшем отчаянии и изо всех сил старается это скрыть. Отзывчивая и чувствительная, она воспринимала его страдания, как свои собственные.
