Хлоя не мигая смотрела на него широко открытыми глазами. По крайней мере, хоть не отстранилась, обрадовался Томас. Это хороший признак.
— Думаю, настало время рассказать тебе все. С самого начала.
Хлоя никак не среагировала на слова Томаса, только продолжала смотреть ему прямо в душу. Зрачки стали такими огромными, что радужки почти не было видно.
— Жаль, что мне не удалось придушить Конрада, — посетовал Томас, стараясь вывести Хлою из оцепенения.
— Больше он не причинит мне зла, — отчетливо выговорила она, ничуть не удивившись. — А если попробует, я сама с ним расправлюсь, так что не стоит уклоняться от темы. Ты говорил о Хизер Глен…
Так официально, почти раздраженно.
— Я хотел сказать… Да, черт возьми, я действительно приехал сюда, чтобы уничтожить этот город и его обитателей. — Хлоя молчала, и Томас решительно продолжил: — Знаешь, Худышка, я столько лет мечтал об этом! Особенно первые годы, когда приходилось скитаться и голодать. Во сне видел, как они молят меня о пощаде. Сколько ночей я представлял, как возвращаюсь в проклятый городишко, чтобы показать всем и каждому, кто унижал меня и топтал ногами, каким могущественным человеком стал Томас Магуайр. Я боролся за жизнь, Худышка, и работал, работал, работал…
— О, Томас!
Посчитав, что расслышал упрек в ее словах, он опустил руки и отвернулся.
— И наконец настал день, когда я заключил первую сделку, заработал, как мне казалось тогда, кучу денег. После этого все пошло словно по маслу. И не успел оглянуться, как заимел больше миллионов, чем мог потратить. Настало время…
Томас замялся, не зная, как лучше объяснить все, что владело им тогда. В прошлой жизни, где не было Хлои.
— Настало время явиться сюда, чтобы воздать сторицей за все то зло, что мы тебе причинили, — докончила за него Хлоя.
— Только у меня ничего не вышло… Потому что я встретил тебя. Достаточно было одного взгляда на тебя, такую теплую, нежную, родную… и я пропал. Пропал, чтобы вновь родиться. — Болезненно поморщившись, Томас машинально пригладил волосы. — Господи, все это кажется таким неубедительным!
Он порывисто сжал пальцы Хлои и поднес их к губам. Она смотрела на него, как завороженная.
— Но я не лгу, Худышка. Ты сотворила настоящее чудо. Показала, как много я со своим комплексом мести потерял в жизни. И я понял, что не способен причинить тебе боль. Ни за что на свете.
— Знаю, — тихо шепнула Хлоя. — С самого начала я была уверена, что ты не из тех, кому чужие страдания могут доставить радость.
Томас вспомнил о неукротимой ярости, охватывавшей его каждый раз, когда он сталкивался с отцом. Хлоя ошибается — он не достоин ее доверия.
— Нет, — поправил он. — Это ты удержала меня на краю пропасти.
— Неправда. Ты сам отказался от мести, — твердо объявила Хлоя, стиснув его плечи. — Не я изменила твой характер, ты сам стал другим. И я люблю тебя. Сильнее, чем могу выразить.
Томас ощутил прилив такой всепоглощающей, почти исступленной любви, что горло его судорожно сжалось. Он привлек к себе Хлою и приник к ее нежным губам долгим страстным поцелуем. Прошло немало времени, прежде чем он поднял голову и прошептал:
— Больше ты никогда не станешь плакать из-за меня, Хлоя. Клянусь Богом!
— Верю. — Она улыбнулась сквозь радужную пелену слез. — Иначе Огастина разыщет тебя на краю света, и тогда берегись!
Томас нахмурился, и снова его пальцы забегали по клавишам компьютера. Бесполезно… Файл с финансовым отчетом по курорту Хизер Глен за четвертый год бесследно исчез. Куда он мог деваться?
— Мяу.
Оранжевая лапка поскребла его по локтю, и Томас раздраженно вздохнул.
— Гарольд, — строго заметил он, — пять минут назад ты получил свой завтрак. Убирайся! У меня полно работы. Ассоциация предпринимателей Хизер Глен выбрала меня «человеком года», и мэр Уокер собирается объявить об этом на заседании, а я никак не могу отыскать проклятые отчеты. Вот уж действительно «человек года», ничего не скажешь, — бормотал он, вглядываясь в монитор и представляя, как будет смеяться над ним тесть. И без того он все время подшучивает насчет того, что Томас — настоящий подкаблучник, а глава дома и настоящий мужчина в семье — Хлоя. Ничего, стоит и потерпеть, хотя бы потому, что его приняли в городе. И в семье Хлои. И полюбили, как родного.
Второй кот, куда больше первого, крохотного пушистого комочка, вскочил на стол и уставился на Томаса.
— Мяу.
— Не выйдет, — буркнул Томас, не отрывая глаз от экрана. — Обойдетесь. Брысь! — Но в полном противоречии с собственными словами, погладил обоих проказников.
И тут, откуда ни возьмись, возникло третье оранжевое существо, явно старше и куда грациознее двух первых. Растянувшись рядом с компьютером, кошка смерила Томаса холодным взглядом и громко замурлыкала. Махнув рукой на отчеты, он прижал ее к себе.
— Послушай, бабушка Гарольдина, я только что покормил твоего сыночка и внука. Клянусь, они не голодны. Надеюсь, ты мне веришь?
Гарольдина благодарно потерлась красивой головкой о грудь Томаса, оставляя на лацканах пиджака светло-оранжевый пух. Дверь кабинета с шумом распахнулась, и при виде двух очаровательных малышек, возникших на пороге, все животные бросились врассыпную, спеша отыскать надежное укрытие.
Томас скрыл улыбку, увидев своих черноволосых зеленоглазых дочурок.
— Привет, девочки…
Обе набросились на него с поцелуями и объятиями и ловко, как мартышки, вскарабкались на колени. Четыре ледяные ручонки пробрались под воротник. Томас взвыл, пытаясь оторвать от себя цепкие пальчики.
— На улице двадцать градусов мороза! Где ваши перчатки?!
— Потеряли! — хором закричали девочки, прижимаясь к нему еще теснее.
Томас невольно рассмеялся. Совсем как их мама — у той перчатки тоже не держатся дольше одного дня. Придется в смиренном молчании перенести пытку холодом.
Услышав шаги, он поднял глаза и улыбнулся стройной красавице, с восторгом наблюдавшей за своей веселой семейкой.
— Я люблю тебя, — прошептала Хлоя ему на ухо. Глаза ее сияли радостью и гордостью.
Томас молча смотрел на жену. Наконец-то у него есть все, что только можно пожелать…
Если, конечно, не считать бесчисленных и безвозвратно потерянных перчаток.
