На ней было белье. Французское белье. Трусики с кружевами. И именно там его губы остановились. Тиг помедлил, сначала поцеловал кружева, потом атлас цвета слоновой кости… но не коснулся обнаженной кожи.
Из ее горла вырвался еле слышный, смущенный стон. Дейзи потянулась к нему и обнаружила, как от ее прикосновения напрягаются его мышцы.
Он снова стал целовать ее, и пока его губы прижимались к ее рту, она срывала с него рубашку и джинсы.
В какой-то момент Дейзи ощутила колючий ковер под своей голой спиной и его тело на себе, полное желания.
« Внезапно из пламени в дымоход брызнул фейерверк искр. К каминной решетке подкатилось бревно. Все время, пока они были одеты, их согревал огонь, но и теперь, почти обнаженные, они не чувствовали холода.
Дейзи знала жизнь. Ее больше не одурачишь сказками. Но черт возьми! Страсть, охватившая ее, не отпускала, она пугала, волновала и… подчиняла.
Тиг внезапно открыл глаза, встретился с ней взглядом.
— Готова? — спросил он ее.
— О да. Десять раз да.
— Если мы выпадем из мира, мы сделаем это вместе.
— Да.
— Мне наплевать, что будет завтра. Сегодня ночью ты — моя.
— Да. А ты — мой.
И тогда началась сказка.
И все было так, как он сказал. Она выпала из мира. Вместе с ним. В него.
Дейзи проснулась и оказалась в ночном кошмаре. Только что она находилась в коконе теплоты и надежности, и вдруг ее пульс учащенно забился от страха.
Вчера вечером ее разбудил сотовый телефон, и тот же телефон теперь снова звонил. Но не это было удивительным. Удивительным было все остальное. Солнечный свет просачивался через щели в шторах. Казалось, горят все лампы в доме Каннингэмов. Отовсюду доносились непривычные звуки — с гулом заработал холодильник, в другой комнате включилось радио, с лязганьем начали действовать радиаторы водяного отопления. И ее так обнимал какой-то мужчина, будто она была подарком.
Дейзи мгновенно поняла, что включили электричество и метель, кажется, прекратилась. Но мужчина, который сжимал ее в объятиях…
Прошлой ночью она занималась с ним любовью — с незнакомцем. Она так не поступала. Никогда.
— Этот сотовый, — баритоном произнес мужчина, уткнувшись в изгиб ее шеи, — все время звонит. Похоже, трубку не бросят. Хочешь, я отвечу?
— Нет, отвечу я. Это наверняка шериф.
Так оно и было.
— Дейзи Кэмпбелл, если бы ты не ответила в ближайшее время, у меня был бы сердечный приступ. Что там с вами случилось?
— У нас все хорошо, Джордж. — Она лихорадочно искала в растерзанной кухне, чем бы прикрыться. В глаза бросился только грубый передник плотника. Пригодится, чтобы прикрыться спереди.
— Хорошо. Снегоочистители выехали уже три часа назад. Не пройдет и часа, как мы будем у вас.
Вы — одни из первых в списке, но мы должны расчистить шоссе и город, прежде чем двинуться на проселочные дороги. Как твой пациент пережил эту ночь?
Ее пациент. Тот, у которого разбита голова и повреждена лодыжка. Тот, который почти всю ночь неутомимо занимался с ней любовью.
— Э-э… кажется, он пострадал не так сильно, как я подумала сначала.
— Это хорошо. Но мы должны сегодня утром отвезти его в больницу на осмотр. Теперь о твоем возвращении домой…
— В доме моих родителей не работал генератор. Из-за этого я и пошла к Каннингэмам.
— Ладно. Когда я закончу наш разговор, то…
Джордж сказал что-то еще. Дейзи уже не понимала ничего, потому что Тиг внезапно появился в дверях. На нем были застегнутые джинсы, и он молча и пристально оглядывал ее.
Его передник прикрывал некоторые заманчивые места. Кстати, было не так холодно, как раньше: очевидно, батареи грелись уже несколько часов. И все-таки, когда Дейзи почувствовала, как Тиг на нее смотрит, она ощутила себя обнаженной.
Ночью он был ее любовником… но при свете дня стал незнакомцем. Незнакомцем, с которым ей было даже лучше, как это ни странно, чем с мужем. Ни один мужчина на планете не лишал ее спокойствия. До сих пор.
Этот негодник чертовски хорошо выглядел в сумерках, но надо же — сейчас он выглядел попросту опасно.
Расслабься, попыталась сказать она себе. Это не любовь.
Тиг стоял и смотрел на нее с таким видом, что Дейзи почувствовала: он снова собирается на нее наброситься. Он прислонился к дверному косяку, опираясь на самодельный костыль. Он должен был бы вызывать жалость. Но этот проклятый мужчина, даже раненный, обещал своим сонным взглядом грешные, безответственные вещи.
И в какой-то идиотской части ее сердца эти обещания ей очень нравились. И хотелось, чтобы он набросился на нее. Можно было подумать, что ее разум отбыл на Северный полюс и отказался возвращаться домой. Дейзи твердо сказала:
— Нас спасут меньше чем через час.
— Черт возьми!
Она не собиралась улыбаться. Она собиралась вести себя жестко.
— Ты возражаешь против хорошей еды? Не хочешь вернуться в свою постель?
Он шагнул вперед.
— Я возражаю против того, что сегодня ночью нам уже не придется вдвоем оказаться в западне.
Мне хотелось бы провести с тобой в одной ловушке еще пять или шесть дней. Как минимум.
Дейзи ощутила волнение, никак не связанное с сексом. Это был очень опасный трепет. Он касался того нежного места, к которому она никогда никого не подпускала, потому что тогда можно разбить себе сердце.
— Что ж, — весело произнесла она. — Приключение — всегда удовольствие. Но если оно продолжится слишком долго, кончатся презервативы и еда. А ты станешь беспокоиться, что мы начинаем слишком привязываться друг к другу и у нас возникают «отношения».
— Ты думаешь, я стану об этом беспокоиться?
Кажется, она не смогла погасить опасный блеск в его глазах. Надо сказать ему правду.
— Мы не могли бы долго общаться, Тиг. Но я не собираюсь жалеть о прошлой ночи и надеюсь, что ты не жалеешь.
— Не жалею.
Дейзи колебалась. Ей хотелось проявить осторожность, но не обижать его. Она мягко сказала:
— Вчера ночью я чувствовала, что… мы словно делаем то, о чем не сможем забыть.
Он продолжал пристально глядеть ей в лицо.
— Мне нравится эта фраза — «делаем то, о чем не сможем забыть». Не часто со мной такое происходит.
— Со мной тоже. Но я недолго пробуду в Уайт-Хиллз. — Она улыбнулась. — О, нам надо одеться.
Часы тикают. Через несколько минут к нам в дверь постучатся.
Он не пошевелился. Но и не прикоснулся к ней.
— Дейзи, тебе действительно так сильно не нравится Уайт-Хиллз?
Тиг задал вопрос так серьезно, что она тоже ответила серьезно:
— Вообще-то, я всегда его любила. Ну, когда здесь жила моя семья и мы все были близки. Но для меня жизнь в маленьком городе… — Она покачала головой.
