— Вероятно, сейчас он сбавит цену, — предположила Кейт.
— Вероятно, но, что бы он ни делал, это будет пустой тратой времени.
— Папа того же мнения.
— Я знаю и надеюсь, что отец его послушает.
— Может быть, папа убедит его купить небольшой бизнес по прокату лодок на этой стороне. Это даст возможность развивать существующий бизнес, а не начинать новый.
Ланс задумчиво нахмурился.
— Невероятно трудно понять, где провести границу, особенно в том, к чему лично причастен. Твой отец сделал полезное дело, построив молочный бар и магазин. Туристы, как и местные жители, любят «Гуари», но, по-моему, этого достаточно. Если будет слишком много таких заведений, пруды будут притягивать не любителей природы, а тех, кто любит «красивую жизнь».
— Я уверена, что твой отец этого не хочет, — мягко возразила Кейт.
— Согласен, не хочет! Но он часть этого процесса… активный участник. Он так хочет видеть меня устроенным! Если бы он позволил мне жить самостоятельно! Наши родители хотят сделать для нас слишком много. Но во-первых, у нас могут быть другие желания, нежели были у них. Во времена их молодости бедные видели богатых, с их прекрасными домами и большими машинами, и работали как каторжные, чтобы иметь то же самое. Они лезут вон из кожи, чтобы нам жилось полегче. Или их охватило поветрие — делать деньги, почти как во время золотой лихорадки.
Кейт понимающе улыбнулась.
— Ты во многом прав, Ланс. Но люди разные. Некоторые молодые люди твоего возраста так же честолюбивы, как и их отцы.
Он вздохнул.
— Наверное. А я хочу всего лишь честно работать и достойно жить, но не стремлюсь иметь большой дом, дорогую машину или огромный счет в банке.
Кейт рассмеялась.
— Отец всегда говорит, что молодежь, у которой уже есть кое-какое обеспечение, не интересуют счета в банке. Мы не знаем, что такое голод или нехватка самого необходимого.
Ланс фыркнул.
— Наши родители не дают нам это понять и думают, что помогают нам.
— А они и помогают! И во всех великих хартиях есть слова вроде «свобода от желаний».
— Я знаю, но в целом больше ценю независимость, свободу совершать собственные ошибки, чем получать готовенькое! — страстно запротестовал Ланс.
— Весьма возвышенные чувства, молодой человек! — раздался голос из двери.
Ланс и Кейт обернулись и увидели Эрика Мартема. Он выглядел не слишком довольным.
— Ты кое-что должен запомнить, Ланс, — продолжал он. — Одно дело — любоваться снегом, сидя в кресле у камина, и совсем другое — пробираться сквозь сугробы изо дня в день. Другими словами, хорошо говорить о независимости и свободе совершать собственные ошибки, находясь в безопасном и надежном доме, и совсем другое — всего добиваться самому в этом непростом мире. Ты не понимаешь, как тебе повезло. Почему ты не хочешь позволить твоему отцу помочь тебе и быть благодарным? Для отца естественно желать оградить своего сына от ошибок и тяжелой борьбы. У тебя будет достаточно возможностей принимать собственные решения и делать собственные ошибки… с годами.
Ланс встал.
— Да… наверное, вы правы, мистер Мартем.
— Разумеется, прав, мой мальчик, и не забывай этого, — резко произнес Эрик Мартем и вынул из кармана банкнот в пять фунтов. — Вот, если вы сегодня куда-нибудь пойдете, позавтракайте за мой счет. Ну, бери же, не глупи! — настаивал он, видя, что Ланс колеблется. — В конце концов, ты оказываешь мне услугу, выводя Кейт.
Он улыбнулся, и Кейт рассмеялась вместе с ним.
— Ладно, Ланс, идем… и если ты не возьмешь пятерку, то ее возьму я!
— Вот сейчас ты рассуждаешь здраво, — сказал отец и сунул банкнот в руку Лансу. — Желаю вам приятно провести время, — добавил он и вышел.
Ланс вздохнул и печально посмотрел на банкнот.
— Знаешь, ему не следовало этого делать.
— Мне кажется, он понял, что не имел права читать тебе нотацию, и таким образом извинился. По крайней мере, ты воспринял ее очень хорошо… нотацию, я имею в виду. И заслуживаешь вознаграждения.
Кейт села в машину рядом с ним. У нее и у Ланса были собственные машины. А были бы они у них, если бы они не работали на своих родителей?
— Предположим, твой отец купил небольшой бизнес по прокату судов и захотел задействовать в нем тебя. Ты это примешь?
— Не знаю. А ты как думаешь?
— Я думаю, это была бы прекрасная идея. Если бы ты захотел, ты бы мог постепенно выкупить у него бизнес. Я уверена, он бы согласился. Не так ли?
Ланс кивнул.
— Думаю, что так. Но я вовсе не уверен, что хочу заниматься бизнесом по прокату судов.
— Ланс! Почему нет? — удивилась Кейт.
Некоторое время он не отвечал, затем спокойно произнес:
— Не могу сказать тебе, Кейт. Давай поговорим о чем-нибудь другом… если сможем. Расскажи мне об этом Торнтоне. Ты еще с ним виделась после субботы?
Она искоса взглянула на него.
— Вряд ли мы сменили тему, Ланс, ведь отчасти по его вине твоему отцу отказано в разрешении.
— Я не думал о нем в связи с этим. Я думал о нем как о новом человеке в наших краях. Подозреваю, Милли видится с ним. Она в последние дни кажется какой-то скрытной.
Сердце у Кейт сжалось.
— Милли? Видится с Ли Торнтоном? С чего ты это взял?
— А что тебя удивляет? Ничего невероятного в этом нет. В ту ночь в «Гуари» она кокетничала с ним.
— Возможно. Но я уверена, что ты торопишься с выводами.
— Так виделась ты с Торнтоном или нет?
— Пару раз, случайно, — ответила она.
— Разузнала о нем что-нибудь еще? — небрежно спросил он.
— Наши короткие встречи заканчивались ссорами.
— Из-за чего?
Она с деланым равнодушием пожала плечами.
— Как обычно, из-за прудов. Кстати, на днях я познакомилась с его матерью. Она заходила к нам в магазин. Очаровательная женщина.
Ланс ничего не ответил и всю дорогу до Нориджа молчал. Кейт тоже молчала, с тяжелым сердцем спрашивая себя, правдивы ли подозрения Ланса, что Ли и Милли встречаются. Милли очень хорошенькая, у нее прекрасная прозрачная кожа, она живая, веселая, и, что самое главное, ее голова не забита мыслями о будущем прудов. Или у нее хватает ума не высказывать их вслух слишком резко человеку, который ей нравится. Кейт вздохнула.
Ланс взглянул на нее.
— В чем дело?
Кейт состроила гримасу.
— Да все эти пруды. Знаешь, я не виню тебя за то, что ты хочешь уйти от всего этого.
— Ты пойдешь со мной? — быстро спросил он.
Она коротко рассмеялась.
— Не искушай меня. Всегда соблазнительно убежать в трудной ситуации. Если же ты спрашиваешь меня серьезно, то как я смогу уехать и оставить отца одного?
