Так обстояли дела, пока она не познакомилась с Эриком Вулфом, и теперь все изменилось. Хотя она ничего о нем не знала, кроме того, что ей удалось из него вытянуть прошлым вечером.
Тина вздрогнула - ей не нравились эти новые ощущения. Они ей были не нужны. Прошло почти два года с тех пор, как... Может быть, это и ни к чему... но...
Обескураженная и шокированная своим молчаливым признанием, что "это" ей нужно, Тина забыла про видео и поспешила под душ, словно убегая от собственных мыслей.
* * *
Он, должно быть, ненормальный. Эрик пришел к этому выводу, когда, продрогнув, снимал мокрую от дождя и пота одежду. Ухмыльнувшись в зеркало аптечки в ванной своему отражению, он встал под обжигающе горячий душ.
Она выглядела чертовски сексуально в леотарде из спандекса (Синтетическая эластичная ткань).
Эрика охватило жаром, но не от горячей воды, бьющей по телу.
Пробегая мимо дома Тины, он мельком увидел за окном ее складную фигурку, облаченную в яркий сине-оранжевый леотард, и едва не споткнулся.
Значит, за обедом она не ради поддержания разговора сказала, что следит за собой, подумал Эрик и, повернув кран, пустил ледяную воду.
В постели она будет гибкой и податливой. Дрожь побежала по позвоночнику - воображение завело его слишком далеко: он уже видел и чувствовал, как руки Тины впились ему в плечи, ноги обвили его бедра, а тело извивалось под ним.
- Черт возьми, - возмутился Эрик своей столь болезненной реакцией. Нахмурившись, он закрыл кран, вылез из ванны и схватил полотенце.
Прошлым вечером, сидя около нее за столом и глядя на ее соблазнительный рот, он почувствовал острое желание. Она была совсем рядом - и все же недосягаема. Провожая Тину до дверей дома, он был готов заключить ее в объятия и вкусить сладость губ. Он так и поступил бы, но увидел, что у нее дрожат пальцы, державшие ключи. В нем вдруг заговорила нежность, и он подавил в себе желание обнять и страстно поцеловать ее. Он вдруг понял, что Тина испугается подобного натиска, и отступил, не тронув ее, но сейчас испытывал разочарование.
Бросив полотенце в угол, Эрик пошел в спальню. Неприятные ощущения, вызванные эротическими картинами, утихли, и он принял решение - надо, чтобы она привыкла к нему, и этот процесс приручения Тины обещает быть приятным. Он твердо решил, что так или иначе, но в один прекрасный день он насладится Тиной Кранас. Лучше, конечно, чтобы это произошло побыстрее.
Вскоре, с еще мокрыми после душа волосами, свежевыбритый, в старых джинсах, застиранном свитере и любимых, хотя и разбитых, кроссовках, Эрик, насвистывая сквозь зубы, стоял у плиты и жарил яичницу.
Он был голоден как зверь и не скоро насытился. Поев, Эрик занял наблюдательный пункт у окна. Его внимание привлекал не только дом напротив, но и другой, где находился очаровательный объект его повышенного интереса.
Как и большинству обитателей квартала, парочке, живущей в доме напротив, было лет по тридцать пять. Роберт Фриман и Дон Клингер, оба образованные, успешно делали карьеру. Они прожили вместе уже семь лет, но брак не регистрировали и детей не заводили, что по современным стандартам было вполне нормально.
Боб Фриман был легок в общении, таких обычно называют "свой парень". Он служил управляющим в небольшой компании по производству бумаги на окраине Филадельфии. Дон Клингер заведовала секцией женской одежды в магазине уцененных товаров. Ее можно было назвать спокойной домовитой особой.
Когда Тина и Глен Ребер были женаты, они близко сошлись с Бобом и Дон. И хотя после развода Тина несколько от них отдалилась, ее бывший муж продолжал поддерживать с ними дружбу и частенько навещал эту пару.
И опять же в этом не было ничего особенного. А может, было? Эрик фыркнул - он ведь десять лет прослужил в полиции. Он обежал весь квартал, а не просто занимался джоггингом (Бег разминочным темпом). Если его интуиция, подкрепленная данными осведомителя, его не подводит, то Глен Ребер и его друзья в доме напротив нарушали закон, занимаясь опасным бизнесом сначала как потребители, а затем и как перекупщики запрещенного товара.
Теперь же поступили сведения, что в доме напротив скоро намечается крупная сделка. Познакомившись с Тиной и увлекшись ею, Эрик очень надеялся, что она не замешана в этом грязном деле. Но, так или иначе, в нужный час он окажется на месте.
Казалось, унылому утру не будет конца. Плотные серые тучи обложили небо, дождь продолжал лить. За окном метались голые ветви деревьев, гнущихся под порывами ветра.
Эрик сидел у окна, устроившись в единственном удобном кресле. Он подавил зевок и потянулся, почувствовав, что затекла поясница. Вдруг он увидел, как к дому Тины мягко подкатил роскошный черный автомобиль.
- Привет, - пробормотал Эрик, выпрямившись в кресле. - Посмотрим, кого к нам занесло. - Он сразу же узнал мужчину, вышедшего из "линкольна" и ринувшегося под навес над крыльцом. - А... бывший муженек и возможный подозреваемый Глен Ребер. Интересно.
Из досье на Ребера, которое завел Кэмерон, Эрик помнил, что у Глена все было обыкновенное: рост, вес, внешность. Все, да не все: с юношеских лет за ним числились кое-какие "грешки", да и жил он на широкую ногу, что не соответствовало его заработкам. Поэтому у Эрика появилось подозрение, что пополнял он их доходами от нелегального посредничества в компании с Бобом и Дон. Впрочем, эти соображения не очень волновали Эрика: если Ребер преступил закон, его арестуют, и тех двоих тоже.
Эрика беспокоило лишь одно - не погрела ли Тина на этом свои нежные ручки.
При виде Ребера скука, овладевшая Эриком, мгновенно улетучилась. Нагнувшись вперед, он сквозь струи дождя вглядывался в фигуру человека, нажимавшего кнопку звонка со световым сигналом у дверей Тины.
* * *
- Иду, иду, - крикнула Тина и побежала от плиты к двери. - Неужели нельзя подождать? - пробормотала она, качая головой в ответ на нетерпеливую трель звонка.
- Ты что-то долго не открывала, - недовольно сказал Глен, когда она распахнула дверь. - Что ты такое делала? - раздраженно продолжал он, входя и не дожидаясь приглашения.
- Жарила цыпленка. - Тина, недоумевая, взглянула на него. - Входи, будь как дома.
- Я уже вошел. - Глен казался каким-то потерянным и печальным. - Я бы хотел, чтобы он по-прежнему был моим.
Тину это ничуть не тронуло, хотя она и улыбнулась.
- Странно, - заметила она, нарочно растягивая слова, - когда этот дом был твоим, ты не часто здесь появлялся.
- Не начинай все снова, - проворчал он.
- Я ничего не начинаю. - Тина с безразличным видом пожала плечами. - Я просто помню, что ты проводил больше времени в домах других женщин, чем в собственном.
