- Зачем врачей, я себя отлично чувствую?! – стала я возмущаться, уж очень не хотелось ехать в роддом. – Да и малышка тоже!
- Вот ты вроде взрослая! Нужно провести обследование вас обеих. Все-таки домашние роды не всегда хорошо заканчиваются.
- Раньше всегда дома или в поле рожали, а потом сразу косить шли и ничего! – ворчала я себе под нос. – Лучше иди, отдохни, вон какие круги под глазами, или ты забыла, что тебя теперь двое?
- Трое!
- Чего трое?
- У меня двойня будет! Позавчера на УЗИ бегала. Правда, пока не ясно кто, но два плода точно.
- Вот это да! Ромке сказала?
- Нет еще, сегодня хотела, вроде как дополнение к подарку. Он точно от меня сбежит… А вот тебя устрою, тогда и отдохну. И кстати… - она сорвалась с места и куда-то убежала.
Я посмотрела на Руслана. Он тихонько качал дочурку, не замечая ничего вокруг.
- Да положи ты ее, спит ведь! - тихо рассмеялась я. - Наверное, покормить надо, а она вон дрыхнет!
Он поднял глаза, полные нежности:
- Я наглядеться не могу! Вас ведь в больницу заберут на несколько дней, я уже скучаю. Как назовем Бусинку?
- Не знаю, не думала пока, а ты как бы назвал?
- Мне София нравится! София прекрасная!
- Ну вот и отлично! Очень красивое имя!
Принеслась Тонечка, держа в одной руке пакет и бутылку шампанского с бокалами в другой.
- Поздравляю с днем рождения! – она чмокнула Руслана в щеку и протянула ему плоский пакет золотистого цвета, перевязанный ленточкой в тон. – И давай открывай бутылку, мы хоть с тобой выпьем по бокальчику в честь тебя и малышки! Как назовете?
- Уже назвали! София она у нас! – я забрала ребенка у отца. – У нас еще один именинник имеется, позовите и его. Я тоже подарки готовила! Тонь, там, в тумбочке, в нижнем ящике достань, пожалуйста.
- Ну, тот именинник квасит с родственниками, до нас ему дела нет, – она выдвинула ящик. – Тут две коробки, тебе какую?
- Обе давай. И Ромку зови, а то меня заберут, поздравить не успею.
- Кто тут по мне соскучился? – в двери показался поднос с едой, а следом кудлатая белобрысая голова. Его яркие глаза озорно блестели, видно было, что он уже немного успел отметить. – Вот, велели мамочек накормить!
Я долго выбирала подарки братьям и купила им дорогие ручки, сделала красивую гравировку, уж не знаю, понравятся ли. Одну коробочку я отдала Руслану, поцеловав его в губы. Другую коробку Ромке, и тоже поцеловала, в щеку естественно.
Тут, неожиданно ожил телефон. Тоня, с набитым ртом, успела-таки закусить, подхватила трубку.
- О, Муравей на связи! – это она так своего начальника величает, прекрасный доктор, хоть и молодой совсем, тридцати еще нет. – Да! Да, привет! Ага, звонила. Саш, у нас тут форс-мажор приключился, да… да не, все в порядке! Тася родила, девочку. «Скорую» не смогли вызвать… ну да, на улице че творилось-то, мы и на машине не рискнули.
Она ходила по комнате вперед-назад, парни о чем-то шептались, открывая подарки. А я внимательно вслушивалась, ведь речь обо мне:
– Да, роды стремительные, за два часа управились, … нормально все… – она с минуту слушала, что ей говорил Муравей. Потом снова затараторила в трубку:
- Да, да… по шкале Апгар девять. Рост пятьдесят один, вес, примерно три двести, кантором взвешивали, … ага, спит… да, поняла, давай, ждем! – Тонечка положила мобильник на тумбочку и посмотрела на меня. – Сейчас сам приедет, говорит, раз все хорошо, «скорую» не стоит беспокоить. Сказал, еще медсестру и лаборантку прихватит. Может, обследуют вас и дома оставят. В роддоме окна повыбивало, везде мусор. Может, хоть пластиковые, наконец-то поставят!
Через час приехали врачи, взяли кровь на анализ, осмотрели нас и остались довольны. Александр долго хвалил Тоню, жал ей руку, сказал, что на экзамен может не приходить, зачет ей обеспечен, как и место в роддоме. Потом уехали, пообещав навестить завтра.
Руслан раздобыл где-то большую корзину, обработал ее спиртом, постелил и уложил дочку, которую я уже немного покормила. Мы не успели оборудовать детскую, собирались прикупить детскую мебель и вещи как раз после выходных, так что пока наша Бусинка поспит в корзине, как Дюймовочка!
Дело было уже к обеду, родные по очереди снова пришли к нам в комнату, свекровь накормила меня бульоном, а Ромка увел Руслана с Тоней вниз, хоть поесть по-человечески. Свекровь смотрела на малышку, смахивая слезы тайком. Она очень добрая, жалостливая, мы с ней как подруги, всегда делимся своими радостями и горестями. Я взяла ее руку и погладила.
- Мам, ну ладно вам плакать, давление опять поднимется! Все же хорошо!
- Да, детка, все хорошо, слава Богу! Я рада, что ты счастлива, наконец, и что Руслан счастлив тоже! Знаешь, хорошо, что вы поженились и родили это чудо! Гриша, он ведь кроме своей работы ничего замечать не хотел, оставлял тебя все время одну, я его всегда ругала. Это ведь Руслан должен был ехать в Австралию, но он категорически отказался, сказал, что его место рядом с тобой. Я помню, зашла в комнату Руслана, месяца за три-четыре до отъезда Гриши, а они втроем спорят. Ромка тоже брата осуждал, за такое отношение к тебе. А тот раскричался, что достали его все, забирайте себе свою Тасю, и нянчитесь с ней, тогда Руслан предложил ему поехать вместо него, а тот с радостью согласился. Вот тогда стали спешно документы переделывать. Ты не переживай, с Русланом не пропадешь, он тебя по-настоящему любит, и никогда не бросит!
- А я и не переживаю, знаю, что любит! И я его тоже люблю! С Гришей у нас и семьи-то не было, так, товарищество… мам, вы бы пошли, прилегли. Вам отдохнуть надо, а то давление снова поднимется.
- Да, пойду. А вот и смена караула!
В спальню вошел муж, мой любимый ангел! Он устроил корзину с Софией на низком журнальном столике рядом с кроватью, потом улегся возле меня, спросил, как я. Вскоре мы уже спали, вымотались. В доме все стихло, домочадцы разбрелись по комнатам отдыхать.
17.
Дни летели, прошло уже три недели после рождения дочки, даже не верилось. Июнь заканчивался, стояла несусветная жара, спасали лишь кондиционеры. Я уже пришла в себя после родов и решила потихоньку приводить себя в порядок. Стала бегать по утрам, часов в шесть, пока большая часть нашего поселка еще сладко дрыхла.
Мне нравилось свежее утро, небольшая прохлада приятно щекочет кожу, в наушниках надрывается томным голосом Энрике Иглесиас, а во всем теле чувствуется бодрость и жизнерадостность.
Путь мой проходил по тенистой аллее, усаженной каштанами. Они уже отцвели и среди густых, продолговатых листьев тут и там виднелись небольшие шиповатые орешки. Аллея тянулась километра два и упиралась прямо в набережную. Несмотря на ранний час гуляющих, бегающих и сидящих на скамейках было много.
Курортный сезон в самом разгаре, отдыхающие старались пораньше выползти на пляж, пока солнышко только, лениво потягиваясь, всходило над горизонтом. А вот с часу дня и до пяти почти никого не было видно, все сидели в тени или прятались в номерах своих отелей.
К семи часам я старалась вернуться домой, чтобы успеть позавтракать с мужем, в половине восьмого он уже уезжал в свою лабораторию. Роман вслед за ним на своей «ласточке» отбывал в участок, по пути доставляя драгоценную женушку на работу. Мы с Ромашкой коллеги, скоро мне тоже предстояло выходить на службу. Скорее бы, не могу долго киснуть дома. Ведь я служу России!
И вот, когда дом пустел, я занималась своей Бусинкой. Было очень интересно наблюдать за тем, как она меняется, подрастая. И было жаль, что она похожа на меня. От отца ей досталась только улыбка и родимое пятно на плече в виде четырехконечной звездочки, размером с пятидесятикопеечную монетку. Если у Руслана и были какие-нибудь сомнения по поводу отцовства, при виде этого знака они пропадали, потому что такая отметина была только у него. Ну, теперь еще и у его дочери!
Сегодня была пятница, вечером мы планировали съездить на набережную. Там каждый день устраивались танцы и, если есть желание, можно было выучить сальсу или ча-ча-ча. Или что душе угодно, за небольшую плату, естественно. Ну, или просто потанцевать.
