— Тебя ведь Марина зовут? — спросил тихо и ласково, надеясь немного переключить ее.
— Да.
— Пей.
— Спасибо. — У меня трясущимися руками забрали стакан.
— Что, правда любила его?
— Да, но такое не прощу! Никогда не прощу!!
Маленькие кулачки сжались, в зеленых глазах заблестела ярость. Девушка поспешно принялась вытирать слезы, размазывая их по лицу. Я инстинктивно протянул ей свой платок.
— Ну и правильно, — не мог не поддержать я здраыую мысль. — Ему лет семь жизни и осталось то, а у тебя еще вся впереди. Живи да радуйся. Ты говорят, торты вкусные и красивые печешь, вот и пеки себе в удовольствие. Я тебе буду заказы из своих ресторанов передавать.
— Вы же меня калечить собирались? — Марина удивленно уставилась на меня своими огромными зелеными глазами и часто заморгала.
Ну, чисто Мальвина. Мать ее.
Я еле сдержал улыбку, до того девка была непосредственна в своих эмоциях.
— Ты сказала правду, не стала прикрываться мужем. Это достойно уважения. Хватит и с мужа твоего, — махнул я рукой. — А Наталке, порванная задница, пусть уроком будет.
Марина тут же оживилась:
— Я могу идти?
— Я отвезу тебя, куда скажешь.
— А как же Кирилл? — и такая тревога в ее голосе прозвучала за этого утырка, что меня аж передернуло. Подмахивает она ему что ли?
И снова меня передернуло, ведь это вполне может быть. Он ей как раз по возрасту. Живут они рядом. Давно поди папашке рога подарили знатные.
Все былое очарование девкой, смыло в одну секунду.
Тьфу! Мразь! Ненавижу изменниц! Еще и с родным сыном! Это куда хуже чем трахнуть мало знакомую, случайную в твоей жизни, девку.
Может не отпускать ее, для его сговорчивости?
— Кирилл твой, останется здесь. У нас с ним свои дела. А у тебя какие с ним дела? А, крошка? — спросил я, наклоняясь к ней близко-близко и ухватив за подбородок, чтобы смотреть в глаза, в которых теперь плескался тот самый ужас, которого мне не хватило в начале.
— Он должен отвезти нас… — проблеяла девушка и замолчала, не желая выдавать мне маршрут побега. Да только в чем теперь смысл бегства-то?
— В уже свитое для тебя гнездышко? Вы, верно, еще и благодарны мне, что я папашу в больничке прописал?
Я подошел к девушке со спины и потрогал ее мягкие русые волосы.
Обожаю длинные волосы. Все эти современные, стриженые овцы, даже не представляют сколько сексуальности теряют вместе с длинной волос.
У моей Юльки, были такие же, русые, мягкие, длинные. Я обожал зарываться в них носом, вдыхать их аромат, расчесывать их. И сжимать со всей силы на затылке, когда драл ее в постели, на столе, у окна, или у стен. Какая же эта сука была гибкая! Как извивалась! Как орала!
От горячих воспоминаний жар охватил все тело, и кровь мгновенно прилила к члену, подарив болезненный стояк.
Аж невольно сжал в кулак волосы этой девки и сглотнул.
Дааа, Юлька классная была. Пока я ее не застукал прыгающей на члене своего лучшего друга и компаньона, Вадика Кривицкого.
— Да, сучка! Да! А пососать? Хочешь пососать? — в жаре страсти предложил поддонок, клявшийся мне, что я ему дороже брата. И что семью мою он будет беречь как свою
Юлька хотела.
Что ж, моя леди, ваше желание — закон для меня.
Через полчаса, она отсасала по очереди у девяти мужиков. А чего б и нет. Если ей все равно уже у кого отсасывать.
А шикарные волосы, обрубил к херам топором. Не заслужила такой красоты. Мразь!
— Сука! Тварь! Падла! Убил бы!!
Не перегоревшие еще эмоции, снова как бурлящая, раскалённая лава, захлестнули мой разум. Руки сами собой сжались в кулаки и принялись наносить удар за ударом.
— Получи, сука! Получи! Ненавижу!
Я потрясенно замер только занеся руку для четвертого удара.
Это ведь не Юля! Не Юля, черт возьми!
Чтобы сбросить ярость, я со всей силы ударил кулаком в дубовую столешницу и принялся глубоко дышать, чтобы успокоиться.
Потрогал эти мягкие длинные волосы, в нос ударил знакомый аромат лаванды, Юлькиного шампуня и словно бес в меня вселился. А член до адской боли упирался в ширинку. Ярость всегда дико меня возбуждала.
Спокойно Захаров! Спокойно!
Чтобы отвлечься, я заговорил, не поворачиваясь к девушке, чтобы она не увидела моего возбуждения.
— Прости. Я не хотел. Просто вышел из себя. Ты на мою жену очень похожа. Я тоже ее очень любил и тоже, как и ты поймал ее за изменой. Вот вспомнил сейчас и не сдержался. Накрыло. Прости, я компенсирую.
Выпив стакан воды, я обернулся к девушке, она сидела в кресле, сжавшись и закрыв лицо руками. Ее трясло как на электрическом стуле. Мне, стало, очень жаль ее.
Идиот! Дебил! Какой же я дебил. Ведь мог и убить ее!
Кровь бурлила от адреналина и возбуждения, ширинку распирало просто до боли. Эх, жаль. Такое хорошенькое личико подпортил. Дурак!
Налил себе полный стакан коньяка и осушил его в два глотка. Алкоголь всегда меня успокаивал. Ожигающее тепло мгновенно разлилось по телу. Хорошо, очень хорошо. Успокоившись, я подошел к девушке, присел перед ней на корточки.
Ее руки были в крови. Я разбил ей нос, а может и сломал. От острого раскаяния щемило сердце. Я ведь обещал ей, что не трону. Никогда прежде я не нарушал своего слова. Эх, Юлька, Юлька! И тут ты, падла нагадила!
— Покажи лицо, Марин. — Она отрицательно замотала головой. — Нужно остановить кровь. Ты вон уже все платье укапала. А если я его сломал и вовсе врач нужен. Не бойся. Я больше не трону, обещаю.
Я старался говорить ласково и тихо, и женщина послушалась, открыла лицо. Нос к счастью, был не сломан. Я позвонил ребятам, попросил принести лед и аптеку.
Девушка сидела, не двигаясь, и смотрела вдаль пустым как при гипнозе взглядом. И, кажется, боялась даже дышать. Это шок.
Я. Сам приложил ей лед, смазал пострадавшее лицо мазью, снимающей опухоль. Помня, что первый удар пришелся в левое плечо, попросил:
— Сними платье, я там удар смажу. Быстрее заживет.
Девушка отрицательно замотала головой.
— Сними. Ты все равно его кровью залила. Тебе сейчас новое привезут.
— Мне ничего не надо! Отпустите меня, пожалуйста. Меня девочки ждут. Я им обещала, — пролепетала она, заикаясь и дрожа.
— Я отвезу тебя, куда скажешь, но сначала нужно обработать пострадавшие места.
Из приемной вдруг послушались звуки ударов и падающих тел, и я инстинктивно прикрыл девушку собой. 0
Глава 8
Кирилл
Мне накрепко связали руки и зачем-то еще всю дорогу держали за плечи.
Пока меня везли в машине, я вел себя спокойно, смысла дёргаться сейчас, нет.
Пока ехали, я сумел значительно ослабить веревку. В детстве, я очень часто играл с двоюродными братьями в пиратов, и меня как капитана корабля брали в плен и связывали. А я наловчился освобождаться. Как чувствовал, что пригодится.
Когда мы приехали, я сразу попросил проводить меня к Захарову, но мне сказали, что он занят. Меня проводили в отдельную комнату, усадили на стул у стены напротив телевизора, по которому шла прямая трансляция из кабинета Захарова.
Сердце сжалось от нехорошего предчувствия.
Вот двое мордоворотов привели к нему Марину. И я аж зубами заскрипел от ярости. Что с ней сделают дальше, более чем очевидно.
— Немедленно передайте ему, что у меня есть очень выгодное для него деловое предложение.
— Не дергайся, — пренебрежительно бросил один из моих охранников. — Смотри кино.
Я смотрю. Одновременно пытаясь без шума развязать руки окончательно.
Поначалу, Марина не показывает страха, держится бодро, смотрит Захарову прямо в глаза. Но вот словно столбенеет. Потом начинает плакать. Видимо узнав о своей участи. Но Захаров отпускает своих псов и в душе моей затеплилась надежда, что пожалел-таки. Оживляется и Марина. Вытирает лицо руками, Захаров ей даже свой носовой платок дает. Но вот он подходит к Марине, трогает ее волосы. Затем сжимает их в кулак, и я уже готов разорвать подонка на куски. Марина испуганно поворачивает к нему голову, и он бьет ее со всей силы кулаком в плечо, и по лицу. Раз за разом.
