— Ладно-ладно, — примирительно выговорила Инна и отворила дверь, пропуская меня в дом, где уже вовсю развлекался народ, и грохотала музыка.
Стоя с бокалом персикового сока, я наблюдала за веселящимися ребятами и думала о том, что зря я, наверное, согласилась пойти с Инной. Вся эта яркая тусовочная жизнь казалась чем-то далеким, неважным… Будто за несколько месяцев я повзрослела лет на десять. Единственное, чего мне хотелось — забраться под теплое одеяло и уснуть.
Почувствовав в сумке вибрацию, я, сделав еще один глоток, поставила сок на столик рядом и достала телефон.
«Ты где?» — сообщение пришло от Олега.
«Дома» — соврала, сама не понимаю зачем.
Боялась ли я его осуждения? Нет. Скорее просто не хотела отвечать на лишние вопросы. В конце концов, он мне никто, чужой человек! Ему не должно быть никакого дела до того, где я в нерабочее время. И всё же… Я соврала, надеясь, что Олег больше ничего мне не напишет. Однако спустя пару секунд снова пришло смс:
«Через пару дней буду дома. Как ты себя чувствуешь?»
Гневно выдохнула через нос и написала ответ:
«А Давид не держит тебя в курсе?»
«Держит. Но я бы хотел узнать от тебя»
«Хорошо», — отправила и сунула телефон обратно, одновременно с этим пытаясь отыскать в толпе танцующих ребят Инну.
Целый месяц ничего подобного, а тут неожиданный интерес! Что это значит?! Очнулся?! Внутри меня ярким огоньком вспыхнула иррациональная злость. Внезапно захотелось уйти, пока действо не превратилось в тупую попойку, которая могла завершится чем угодно, только не тем, что все решат мирно разъехаться по домам или разбрестись по комнатам, чтобы лечь спать. Хотя, вполне возможно, так и будет. Только вот по комнатам разбредутся все совсем не для того, чтобы спать.
Решив найти Инну, я прошлась по гостиной, заглянула на кухню, где вспугнула целующуюся парочку. Прошла по первому этажу, но подруги нигде не было. Зато дом я смогла оценить в полной мере: приглушённый шик во всём. Полы были устланы паркетом, в коридорах — пара небольших диванчиков, на стенах — мозаичные картины. Не знаю почему, но особенно мне понравились три герберы, стоящие в узкой прозрачной вазе на стеклянном столике возле дивана в небольшой, должно быть, семейной гостиной. Просто и со вкусом. И ещё стеллаж с фарфоровыми куклами в изысканных шляпках.
Поднявшись на второй этаж, я неожиданно услышала знакомый голос, доносящийся из какой-то комнаты. Подошла, насторожившись. Дверь была приоткрыта, и я могла видеть всех, кто был в спальне.
— Я, кажется, ясно выразился, Макс, чтобы ты не приезжал, — именинник, Егор, говорил резко, смотря на непонятно откуда взявшегося Козельского.
— Я что теперь, нежеланный гость?! — насмешливо покривил губами Макс.
— Можно и так сказать.
Козельский подскочил к нему, схватил за грудки и, встряхнув, зашипел:
— Мне нужны деньги!
— Я прекрасно знаю, на что они тебе нужны, — попытался высвободиться Егор, но хватка Макса была сильней. — Что с тобой происходит? Я тебя не узнаю!
— Я тебя тоже не узнаю, Егорка, — зло скалясь, выплюнул Макс.
Не желая быть свидетельницей этого разговора, я хотела было уйти, но следующие слова Егора меня остановили:
— Макс, тебе нужна помощь! Ты не видишь, что ты болен?!
Егор все же отцепил от себя руки Макса и толкнул того к двери.
— Убирайся из моего дома, иначе я ментов вызову.
— Никого ты не вызовешь, — громко засмеялся Макс, махнул в сторону двери. — Половину из тех, кто внизу, заберут вместе со мной и разбираться не станут. Так что, Егор, если не хочешь испортить себе день варенья… — Макс многозначительно замолчал.
Выругавшись, Егор процедил:
— Я готов лично отсидеть ночь в обезьяннике, лишь бы тебя в моем доме не было. Даю тебе пять минут, Козельский. Потом вызываю ментов, — сказал и направился к двери.
Я тут же нырнула в так кстати подвернувшуюся ванную комнату. Не хотела, чтобы Егор знал, что я слышала их разговор. Но как только он скрылся на лестнице, я зашла в комнату, ведомая… Да черт возьми, не знаю, что овладело мной, когда я увидела Козельского. Тупая не убиваемая надежда? Но на что?!. На то, что в нём все-таки есть что-то мужское, человечное? Вряд ли.
И это я поняла тут же, едва он, сидящий на постели, вскинул голову и пригвоздил меня взглядом к полу.
Глава 9
Алина
— Какая встреча, — губы Макса искривились в презрительной ухмылке.
Проведя обеими руками по темным густым волосам, он встал и направился ко мне. И мне бы бежать, но вместо этого я выговорила:
— Макс, что происходит?
— А что происходит?
— С тобой что происходит?
— Ничего, — пожал плечами и, подойдя, обхватил за талию. Притянул к себе.
Я уперлась ладонями ему в грудь в бессмысленной попытке оттолкнуть.
— Хотя… — провел свободной рукой по моей щеке. Я судорожно выдохнула. — Все началось с тебя, Алина. С тебя и с вот этого вот, — опустил ладонь между наших тел, коснулся живота и вдруг резко, с какой-то жестокостью, сгреб ткань платья и смял в кулаке. — Почему ты не сделала аборт, сука?! — зашипел, с ненавистью глядя мне в глаза.
— Отпусти меня, Макс! — вскрикнула требовательно, но это не возымело никакого эффекта.
— Почему не сделала этот чертов аборт, пока никто не узнал о твоей беременности?! Нахрена подружке своей растрещала?! Вы, бабы, пустоголовые дуры, способные только на то, чтобы рожать. Еще под мужиками лежать, — сжал платье ещё сильнее. Я ощутила его дыхание на лице. Зрачки его были чёрными, большими, блеск глаз пугал. — Это ты сейчас и сделаешь, — злобно хмыкнул и впился в губы.
Как ни пыталась я увернуться, было бесполезно. Макс держал меня настолько крепко, что в какой-то момент мне показалось, что он сломает кости. Но больше всего пугала мысль о ребенке. Что у него в голове?! Чего он хочет?! Вспомнились его угрозы, теперь уже не кажущиеся такими иллюзорными. Здесь и сейчас он мог сделать всё и был, я в этом не сомневалась, готов сделать всё, что угодно.
Я рычала, мычала, била его, пытаясь вырваться, совладать с ним, позвать на помощь, но никому не было до нас дела.
— Перестань! — укусила Макса за губу и тут же отлетела к постели. Поясницу пронзила боль от удара о спинку. Я испуганно уставилась на бывшего.
Подойдя к двери, он захлопнул её. С мрачной решимостью развернулся ко мне. В нём не было ничего прежнего — лицо бледное, под глазами тени. И в то же время больным он не казался. Нет, не больным. Господи…
— Макс, успокойся, — я пыталась не поддаться панике. — Макс, всё будет хорошо, всё наладится. Твоя жизнь…
— Моя жизнь, Миронова, не наладится. Она полетела к чёрту в тот момент, когда отец узнал о твоём выродке! — рыкнул, делая выпад ко мне.
Судорожно, нервно дыша, я попыталась переползти на другую сторону постели, но он ухватил меня за ногу и рванул на себя. Платье задралось, открывая бедра, и я почувствовала его руки, жесткие пальцы, впивающиеся в кожу.
Стало по-настоящему страшно. Почти так же страшно, как дома, в квартире, которую еще совсем недавно я могла назвать своим домом. Чужие руки, чужое дыхание… И теперь чужое, пусть даже этот мужчина был отцом моего ребенка. Боже, зачем я полезла?!
— Макс! — закричала истошно, но наткнулась лишь на презрительный смешок.
Он придавил меня к постели своим телом, принялся шарить холодными ладонями под платьем.
— Хватит сопротивляться! — рыкнул мне в губы. — Тебе же нравилось, Алинка! Ты так громко стонала подо мной. Что изменилось, м-м-м? — накрыл грудь, больно сжал.
Я не смогла сдержать всхлип. Слезы покатились по щекам, но Макса они не тронули, наоборот — разозлили сильнее. Козельский вонзил кулак в покрывало совсем рядом с моей головой и зашипел: — Перестань выть, сука!
— Макс, пожалуйста, — умоляюще шептала, слизывая с губ соль. — Пожалуйста, — почувствовала, как он сунул руку мне под трусики, и из последних сил попыталась оттолкнуть его. — Хватит! — закричала.
