— Восемьдесят на шестьдесят, — на лбу Громова пролегла складка, которую мне мигом захотелось разгладить.
Что там у меня с давлением? Низкое? Ну я и без тонометра это понимала.
— Значит, так, — отложив тонометр на тумбу, серьезно посмотрел на меня Громов. — С завтрашнего дня ты свою гордость засовываешь себе сама знаешь куда и принимаешь за данность любые мои слова, касающиеся тебя и твоего ребенка. Я попрошу выписать тебе витамины, но, будь добра, — пригвоздил взглядом к постели. — Питайся полноценно, а не вот эти твои булки и кефир! О себе не думаешь — думай о ребенке.
— Тебя так волнует мое здоровье? — огрызнулась я, хотя понимала — он прав. Последние недели я не то что питаюсь ненормально, иной раз вообще забываю, что нужно поесть.
— Я врач, Алина, — выговорил Олег. — Пусть и в прошлом, но я давал клятву Гиппократа. Мне не безразличны жизнь и здоровье каждого человека. А раз уж ты живешь в моём доме, то твоё здоровье мне небезразлично вдвойне. И перестань пытаться уличить меня в каких-то действиях за твоей спиной. Мне нужна была горничная. Я предложил эту работу тебе. Всё.
Говорил он так убедительно, что я практически поверила в его искренность. Практически. И все же неумолкающий тревожный звоночек не давал покоя. Зачем он предложил мне работу, выполнять которую день ото дня мне будет всё труднее? Ведь он прекрасно понимал это. Горничная… Может быть, Инна была права? Может быть, это личное? Только какое личное?
— Хорошо, я буду следить за своим питанием в твоё отсутствие, — смиренно кивнула.
— И каждую неделю ездить на прием к доктору.
— И каждую неделю ездить на приём к доктору, — обречённо выдохнула, не собираясь больше спорить.
— Значит, я могу оставить тебя одну? — наконец я увидела на его лице улыбку.
Он погладил меня по лежащей на покрывале ладони. Едва касаясь подушечками, а меня будто током ударило. Я снова убрала руку. Спрятала под бедром. Опасливо смотрела на Олега и отчетливо понимала — не к добру моя неадекватная реакция на него. В конце концов, он женат.
Кстати, о жене.
Я было открыла рот, но Олег, бросил:
— Я скоро. — Сказав это, он снова вышел из комнаты.
А спросить я хотела, чем больна его жена, что ей необходимо обследование не в одной, а в нескольких зарубежных клиниках. Но тут же поняла, что оно к лучшему. Не нужно мне лезть туда, куда не нужно. В личную жизнь Олега. В личную семейную жизнь. Меня это не касается так же, как не касается его моя беременность. И, в отличие от Олега, мне даже нечем прикрыться, потому что никаких клятв Гиппократа я не давала.
К тому моменту, когда он вернулся с подносом в руках, я уже с абсолютной точностью осознала, что дело это не моё. Да и вопросы про жену для Олега видимо болезненны. Кто я такая, чтобы требовать от него ответа?
— Сладкий чай и бутерброд с рыбой. Не то, что я бы советовал есть перед сном, но тебе это сейчас нужно. Сахар и соль…
— Поднимают давление, — улыбнувшись, я подвинулась, и Олег поставил поднос рядом на постель. — Спасибо за заботу, — посмотрела на него с искренней благодарностью.
— Не за что, — садиться он и не подумал. — Не доводи свой организм до истощения.
— Не буду. Правда. Обещаю в твое отсутствие исправно опустошать холодильник, — засмеялась тихонько. Олег ответил мне коротким, совершенно мужским смешком.
— На кухне я оставил карточку, с которой ты можешь заказывать продукты. А также номер телефона водителя. Он будет отвозить тебя в город, если потребуется.
— Спасибо, но я лучше как-нибудь сама.
— Сама ты будешь шлепать до остановки по пять километров в одну сторону, — выговорил Олег. — Поэтому, мой тебе совет, не стесняйся звонить Антону. Он в курсе и будет ждать твоего звонка.
— Ладно, — сдалась я, вздыхая. Спорить с Громовым себе дороже. Только нервы истреплю, и все равно будет так, как того пожелает он. И что толку от моей никому не нужной гордости.
Я взяла чашку с подноса и сделала небольшой глоток. Снова посмотрела на Олега.
Мы молчали с минуту. Я все так же цедила чай, а он наблюдал за мной, не шевелясь. И лишь когда, будто опомнившись, направился к двери, я сказала:
— Обещаю, что буду хорошо себя вести.
Он обернулся, посмотрел в глаза, а после серьезно сказал:
— Надеюсь. В любом случае мне станет известно, если ты будешь устраивать в моём доме вечеринки.
— И не подумаю. Только пижамные, с подружками.
— Главное, не в моей ванной.
— Договорились, — засмеялась я.
— Спокойной ночи. Я уеду завтра утром, можешь не вставать.
Я кивнула. Олег еще на пару мгновений задержался на мне взглядом и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.
А я вмиг ощутила себя одинокой, поняв, что завтра уже его не увижу.
Глава 7
Алина
— Ничего такой домик у твоего Громова.
— Он не мой, — обернувшись на вошедшую следом в дом Инку, возразила я.
Подруга лишь отмахнулась, покривив губами и, раздевшись, прошла в гостиную.
Я скинула пуховик и наклонилась, чтобы расстегнуть сапог.
— Черт! — собачка осталась у меня в руке. — Вот только этого мне и не хватало!
— Попроси Громова купить тебе новые ботинки, — придирчиво меня осмотрев, предложила Инна.
— Он мне никто, чтобы я его о чём-то просила, — недовольно сказала я и кое-как вытащила ступню из сапога, расстегнула второй. — Хорошие сапоги, итальянские. Мама мне их покупала, когда я ещё в школе училась. Починю молнию и ещё лет пять прохожу, — наткнувшись на насмешливый взгляд Инны, я выразительно глянула на неё в ответ, пресекая любые разговоры по поводу участия в моем финансовом благополучии Олега Громова.
Она и без того все уши мне прожужжала. Иногда мне на полном серьёзе хотелось её придушить — с такой настырностью она пыталась убедить меня в том, что я должна присмотреться к Олегу получше. Чего мне к нему присматриваться?! Не слепая, и так всё вижу. Кольцо на пальце в том числе.
— У него и мини-бар есть, — не успела я опомниться, как Инна уже открывала шкафчик в гостиной.
— Ничего там не трогай! — поспешила за ней. Захлопнула дверцу, едва не прищемив её пальцы, и воскликнула: — Не заставляй меня жалеть, что я согласилась пригласить тебя в гости!
— Какая ты скучная, Алинка, — закатила глаза Инна. — Ты почти месяц живешь одна в этих хоромах и, уверена, даже нормально дом не обследовала. На твоём месте я бы…
— Но ты не на моём месте! — я начинала злиться и, кажется, до Инны все же дошло, что она перегибает палку. Потому что возражать она мне не стала. Вместо этого плюхнулась на диван и глянула с хитрой улыбкой.
— Что? — спросила я, сложив руки на груди.
— Миронова, расслабься ты. Живешь, как у Христа за пазухой. Мужик тебе карту на расходы оставил.
— Чтобы я покупала еду!
— Для себя! Пристроил тебя в клинику, где один лишь прием стоит столько, сколько ты за месяц у него зарабатываешь. И, самое главное — водитель! — Она громко выдохнула и покачала головой. — Водитель на Мерсе, Алина, который готов возить тебя в любое время дня и ночи.
— Ты прекрасно понимаешь, что всё это временно, — я опустилась рядом с Инной.
— В твоих силах сделать это постоянным, — не унималась подруга.
Вот опять! Опять эти намеки на… Да нет, не намеки — очередная откровенная попытка завести разговор о том, что, как она выразилась, я должна «взять в оборот» Громова.
— Инна, прекрати. Ты прекрасно знаешь, что меня это не интересует.
— А что тебя интересует? Сессию ты сдала на отлично, Козельский от тебя, вроде бы, отстал.
— Вроде бы, — отозвалась я.
Макс с того нашего неприятного разговора действительно будто бы намеренно избегал встречи со мной. Хотя, скорее всего, просто забил на учёбу и не появлялся в универе. Инна пару раз порывалась рассказать некоторые слухи, что гуляли о нём, но слушать я не желала. Этот человек в прошлом, и мне неинтересно, где он, как он и с кем он.
