Олег приблизился. Ладонь его легла рядом с моей, на бархатистую обивку дивана. Он не коснулся, а я ощутила жар на коже. Поспешно убрала руку и, сжав в кулак, вскинула голову. Что мне ещё остается?
— Я извинилась, — голос сел.
Хотела было отойти, но Олег не позволил: ухватил за плечо — не больно, но твердо, так, что я понимала — если не захочет сам, я не вырвусь из его хватки.
— Извинилась, — кивнул. Заставил меня сделать шаг к нему и только тогда отпустил.
Но уйти я и не подумала. Так и стояла, не в силах отвести от Олега взгляд.
— Я помогаю тебе, Алина, потому, что… — его тихий вкрадчивый голос бил по нервам сильнее, чем если бы он кричал. — Потому что, несмотря на то, что от меня мало кто может дождаться чего-то хорошего, ты заставила меня взглянуть на жизнь под иным углом.
— И под каким же? — спросила, едва отлепив язык от нёба.
Вместо ответа он качнул головой, давая понять, что больше от него я ничего не добьюсь. Да и хотела ли я услышать ответ? Понимала: вряд ли.
Олег сам отошел от меня, успокоив тем самым моё бешено колотящееся в груди сердце. Я сильнее оперлась на спинку дивана, почувствовав слабость. Зажмурилась, сделала пару глубоких вдохов.
— Ужин приготовь к семи, — не оборачиваясь, бросил Олег, как мне показалось, резко, даже зло.
— Хорошо, — сказала я.
Впрочем, ответа моего он дожидаться даже не думал — скрылся в кабинете.
Вместе с хлопком двери я почувствовала, как головокружение усилилось. Присела на диван и едва не застонала от осознания, что я делаю что-то не то. Нахожусь не там, где должна, говорю не то, что должна, и чувствую… чувствую совсем не то, что должна чувствовать обычная горничная к хозяину дома. Меня утягивает в болото собственных решений. Правильными ли они были? Не знаю. Не-зна-ю.
Из кабинета Олег так и не выходил. Пару раз до меня доносился его голос. Разобрать, о чём он говорил, я не могла, но он был явно чем-то недоволен. Стараясь не обращать на это внимания, я полностью сосредоточилась на приготовлении ужина. И если поначалу мне хотелось, чтобы Олег оценил по достоинству мои кулинарный способности, то к завершению готовки для меня значения не имело, понравится ли ему запеченная форель с овощами, или он выбросит её в мусорное ведро, даже не притронувшись.
Я устала. Просто физически устала, и единственное, чего хотела — чтобы скорее эта форель допеклась в духовом шкафу, и я могла лечь спать.
— Ужин готов, — я заглянула в кабинет.
Оторвав взгляд от бумаг, Олег посмотрел на меня, хмуря брови.
— Тебя стучать не учили?
— Извини, — ответила, слегка опешив. О том, что нужно постучать, я и правда не подумала. Голова была мутная, тяжелая.
— Принеси мне кофе, — приказал он и снова вернулся к бумагам.
— Как скажешь, — буркнула под нос и вышла в коридор.
Олег явно был раздражён. Я его не понимала, не понимала смены настроения, но это было точно не тем, о чем я была готова думать сейчас. Поэтому спустя пять минут снова входила в кабинет с поставленной на небольшой поднос чашкой чёрного кофе, предварительно громко постучав в дверь и получив разрешение войти.
— Поставь на край, — кивнул Громов на стол, практически полностью заваленный бумагами.
Подойдя ближе, я осторожно отодвинула листы, чтобы не дай бог не залить кофе, и, поставив чашку, случайно наткнулась взглядом на строки.
Это были не какие-то финансовые отчеты, как я решила поначалу, нет. Это были результаты обследований, анализов. Бланки разных клиник. То, что мне удалось увидеть — испанский, английский и французский языки.
Прочитав фамилию и имя пациента, я спешно отвела взгляд, пытаясь сделать вид, что ничего не заметила. Но Олегу, кажется, до меня не было никакого дела. Он был погружен в изучение бумаг и не обращал на меня внимания.
— Ужин готов, — повторила я. — Ты просил к семи.
— Я не буду ужинать, — лишь на одно мгновение он поднял на меня глаза и махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху. — Можешь убрать в холодильник.
Вот так. Убери в холодильник, я не хочу. И ничего, что я несколько часов провела за этой чертовой готовкой! Было до жути обидно, но прежде, чем подать голос и высказать претензии Громову, я напомнила себе, что это моя работа.
— Хорошо, — процедила сквозь зубы и развернулась, чтобы уйти, но Олег остановил меня:
— Завтра я уезжаю в командировку.
Я так и застыла.
— Надолго? — обернулась через плечо.
— Не знаю, — теперь он смотрел на меня, и снова я терялась под этим прямым проникающим взглядом. — Может быть, неделя, а может, месяц. Или больше. — Он отложил документы, которые сжимал в руках, поднялся из-за стола и подошел ко мне.
Я обернулась и через силу выдавила:
— То есть ты в моих услугах больше не нуждаешься?
— Я нуждаюсь в тебе, Алина, — возразил Олег. — Очень нуждаюсь.
— Звучит как-то двусмысленно.
— Я говорю, как есть. Я взял тебя на работу и от решений своих не отказываюсь.
— Но тебя не будет…
— Дом требует внимания даже в то время, когда меня нет. Не люблю, когда пыльно. Будешь жить тут одна.
— Смеёшься? — недоверчиво фыркнула я.
— Нет, — ответил Олег с абсолютной серьезностью. — Я не для того брал тебя на работу, чтобы на следующий же день выставлять за дверь. Все будет так, как мы договаривались. Ты будешь работать в доме и поддерживать порядок.
— Но… — растерялась я, не совсем понимая, как такое вообще может быть. Оставить совершенно чужого человека в собственном доме… — А если я что-нибудь украду? — спросила я совершенно глупо. В очередной раз глупо. Пока слова не сорвались с языка, они казались вполне уместными, но прозвучавшие стали очередным доказательством моей наивности.
— А ты собираешься что-то красть? — ухмыльнулся Громов.
У меня снова закружилась голова, и я, найдя ручку двери, уцепилась за неё. Сегодня точно не мой день, черт возьми!
— С тобой всё в порядке? — от Олега не укрылось мое состояние. Ухмылка его сошла на нет, взгляд стал ещё более цепким. Он как будто сканировал меня — с головы до ног, пробирался в душу, в разум. Врать, что все хорошо, я и не подумала:
— Голова кружится, — ответила и подняла взгляд на него. — Весь день.
Недовольно поджав губы, он выдохнул через нос и, обхватив меня за плечи, скомандовал:
— Пошли в комнату.
Я послушно кивнула и дернула дверь. Та поддалась легко. Изо всех сил старалась держаться стойко, пока мы шли через гостиную, пока поднимались по лестнице. Но под конец голова закружилась сильнее, я покачнулась, и Олег тут же крепче обхватил меня.
— Нормально? — шепнул он, прижимая к себе как-то уж слишком бережно. Или это мне только показалось?
Господи, Алина, прекрати думать о Громове и его руках, ну взрослая же девушка!
Отругала саму себя, но это не возымело должного эффекта. Мне было приятно ощущать горячие ладони Олега на своем теле, чувствовать исходящий от него запах дорогущего одеколона. Так приятно, как не было никогда прежде. Что это? Гормоны? Беременность? Или… Об этом самом «или» думать мне не хотелось совсем.
— Угу, — промямлила едва слышно. — Все нормально со мной, просто устала.
— Вижу, как с тобой нормально.
Подведя к комнате, он толкнул дверь бедром и тут же подошёл вместе со мной к постели.
— Садись. Приляг.
— Так сесть или прилечь? — улыбнулась вяло.
— Ложись, я принесу тонометр.
Сказал и тут же быстрым шагом вышел. Я же опустилась на подушку прямо поверх покрывала и едва не застонала от облегчения.
— Я надеюсь, это не ты шалишь? — погладила живот.
Понимала — всё вместе. У меня и раньше случались скачки давления, а тут… Беременность, постоянный стресс, плодотворно проведённое утро… удивительно, как я и вовсе не рухнула без сознания прямо в кабинете Олега. Хорошая работница, ничего не скажешь. Да я бы такую и за тысячу не взяла в свой дом.
— Давай руку, — без предисловий сказал Олег, вновь появившись в спальне. Я покорно задрала рукав свитера.
