Но как так? Никита? Встречается? С Князевой? А… а как же я и три года моей любви? Три года — это срок. За воровство такой дают к примеру. А ведь я ничего не крала — напротив, это Кларский стащил мое сердце или чем там люди кого-то любят? То, чем любят, то и украл, негодяй. Неужели, все мои мечты так и останутся мечтами и ничем больше? А как же наше совместное светлое будущее? Я ведь почти дозрела до того, чтобы если не признаться в чувствах, так хоть позвать сходить куда-нибудь вместе!
— Поздоровайся с Василисой Ивановной, — ткнул меня в спину Смерч.
— А? — не сразу удалось отойти мне от горьких внутренних дум, сводившихся теперь к одной большой темно-серой мысли-головастика с зубастой пастью, вновь появившегося в моей головушке с транспарантом: "Князева — стэээрва!!!"
— Вежливость — залог удачной коммуникации, — как бы, между прочим, заметил Дэн. — Поприветствуй хозяйку библиотеки.
— Здрасти, — дошло, наконец, до меня.
— И тебе привет. Ты тоже можешь заходить ко мне чаще, раз уж друг нашего Дениса, — неободрительно глядя почему-то мне на ноги, произнесла библиотекарь.
— Ага.
— Слушайся Дениса, он плохого не скажет.
— Угу.
— И не обижай его.
— Да… Как я вам его обижу? — вовремя спохватилась я. Наиглупейшая просьба. Кто кого из нас может обидеть?
— Как-нибудь уж, — сварливо отвечала библиотекарь. — Он парень тонкой душевной организации.
— Ладно, нам пора, Василиса Ивановна. Можно, мы выйдем там? — кивнул куда-то вправо Денис, — мы как раз погулять хотели.
— Какой же ты проказник, — захихикала баском она, — выходи. Друг то твой сможет также выйти?
— Сможет. Я же с ней, — самоуверенно отвечал парень.
— А с твоей Марией все в порядке, а то застыла, как столб и таращиться в никуда? — кивнула на меня библиотекарь.
— Стесняется, — заверил парень свою обычно грозную ко всем собеседницу.
— Ну, как знаешь. Посоветуй ей витаминчиков попить, может у нее обострение какое, — дала двусмысленный совет Василиса Петровна.
Они попрощались, Дэн схватил меня, все еще находившуюся в зыбком тумане дружного тандема удивления и потрясения, за руку и поволок по направлению к высоким окнам. Распахнув настежь одно из них, он, не долго думая, выкинул на улицу свой рюкзак и сказал:
— Чтобы весь универ не обходить, спрыгнем.
— Спрыгнем? — как сомнамбула, произнесла я, а потом до меня дошел смысл сказанного, и я чуточку ожила. — Как спрыгнем? Ты что, Смерчинский, дурак?
— Нет, меня обычно называют почти гением, — серьезно ответил молодой человек. — Здесь всего лишь первый этаж, не бойся. Я спрыгну первым, а потом поймаю тебя.
— Я выйду через дверь, как нормальный человек, — твердо сказала я, но этот гад, словно не слыша меня, забрался на широченный подоконник, потянул за собой меня, а потом, почти не глядя вниз, быстро спрыгнул на зеленый газон.
— Подай мой ноут, — велел он мне. Я покорно протянула ему переносной компьютер — тот моментально исчез в рюкзаке Дэна.
— А теперь кидай свой рюкзак.
— Да ни за что в жизни, — прижала я к себе его. Вот же библиотекарша дура — на ее глазах студенты из окна сигают, а она и в ус не дует. Этот Денис что, гипнотизировать людей умеет? Сегодня только и слышу, какой он классный и отвязный парень!
Дэн подпрыгнул, ухватился за торчавшую лямку моего рюкзака, и выдернул его из моих рук с такой силой, что я тоже чуть не вывалилась из окна вслед за ним же. Я слегка рассердилась — в другое время, наверное, я разозлилась бы очень сильно и стала бы, наверное, орать, но сейчас многие мои эмоции потерялись среди других, более сильных и куда более негативных.
— Давай быстрее, Бурундук, — велел Смерч мне. — Нам много всего нужно обсудить.
— Сейчас я спущусь и убью тебя, — отозвалась я и свесила ноги вниз. Иногда у меня в голове что-то замыкает, и я тоже совершаю немного безрассудные поступки.
— Давай быстрее, друг Дениса, — сказала мне в спину библиотекарша Василиса Петровна, — дует. Сдует еще меня.
— Ветру нужно хорошенько постараться, чтобы вас сдуть, — хмуро и очень тихо отвечала я. — А ураганов у нас, как известно, не бывает.
Дэн все же услышал мои слова, и осуждающе покачал головой, хотя его темно-синие глаза смеялись, по крайней мере, мне так показалось. Через пару недель я хорошо научилась разбираться в эмоциях, отражающихся в Сморчковских очах.
Он протянул руки и все-таки помог мне спуститься. Окно за нами с шумом закрылось.
— Какая-то ты худая, — скептически осмотрев меня, произнес он.
— Разве это плохо?
— Вообще-то хорошо, только там, где у женщин по идее должны быть округлые формы, у тебя почти ничего нет.
— Ты! — замахнулась я на него только что поднятым с земли рюкзаком. — Совсем обнаглел?
— А я здесь при чем? — ловко отпрыгнул он в сторону. — Капусты ешь больше — так вроде в народе говорят… А, если хочешь, могу познакомить тебя с классным женским тренером, чтобы он тебе для увеличения, где нужно, упражнения подобрал, — продолжал, как ни в чем не бывало этот нахал. — А еще есть одежда специальная…
Это было уже слишком. Полудохлый орел мутировал в мстительную гарпию.
— Я тебя сейчас убью, Смерчинский! Я тебя знаю всего ничего, но ты успел меня вывести на годы вперед! — прорычала я.
— Что ты все время кричишь? Я просто даю тебе дружеский совет! — его лицо осветилось солнечной улыбкой. Я невольно уставилась на его коричневые волосы, которые под лучами солнца отливали темным золотом. Нет, Никита все равно красивее!
— Советы? — перевела я взгляд на его лицо. — Да ты только что потоптался на моем самом любимом комплексе, советчик хренов! Я же не говорю, что у тебя что-то маленькое.
— А что у меня может быть маленьким? Я в отличной форме, — расправил он плечи пошире.
— Откуда мне знать, что — пнула я камешек, — это нужно спросить у девиц, с которыми ты ночи проводил… Ха!
— Дать их телефоны? — невинно предложил Дэн и в подтверждении своих слов вытащил коммуникатор в ядовито-желтом пластиковом футляре.
— Спасибо, не надо, — отказалась я.
— Почему же, они все про меня расскажут, Бурундук.
— Сморчок, — фыркнула я. Блин, как же он достал. К тому же именно этот доставучий парень сообщил о том, что Никита и Ольга встречаются, а, как известно, еще в далекую старину гонцов, принесших плохую весть казнили. Жаль, я не могла послать Смерчинского на плаху, потому что в этот момент меня просто распирало от злости. Она все-таки победила остальные эмоции. Запоздало мелькнула мысль: а что, если этот умник специально меня раздразнил, чтобы я на время забыла о невероятно неприятном факте касательно романтического увлечения Ника?
