начинают отговаривать, приводя в качестве аргументов как раз вот и то, что ты одна, и то, что тебе почти 40 лет. Зато вторые активно тебя поддерживают, приводя тебе в оправдание и в поддержку те же самые аргументы: конечно, ты же одна и тебе уже почти 40 лет. Добавляя при этом:
– Да, конечно! Надо. Хотя бы для себя. Часы тикают.
Ее часы тоже тикали, но рожать «для себя» Аглая не хотела. Что значит, для себя? А когда ты замужем, то для кого? Для мужа? Хотя да, многие рожают для мужа-миллионера и этим счастливы. Их ребенка воспитывают няни, воспитатели, кормилицы.
Только вот, родив для мужа-миллионера, нельзя быть уверенной в том, что он не выкинет тебя однажды как надоевшую игрушку, выполнившую свою задачу. Ты родила ребенка, продолжателя его фамилии, его ДНК. Можешь быть свободна! И от мужа, и от ребенка. Больше ты не нужна.
С Аглаей, слава Богу, такого не случилось. Бог ее миловал, оградив ее от такого кошмара. Муж был, не миллионер, но достаточно богат. А еще он был холоден и жаден.
Анатолий был старше ее на 12 лет. Ей, 22-х летней девочке из правильной семьи, он казался Богом: красив, хорошо сложен, богат. Выбрал ее, а не кого-то другого. Конечно, она влюбилась в него. Влюбилась первой любовью. Самой чистой и всепрощающей. Когда любят, многое не замечают, закрывая глаза на очевидные вещи, оправдывая своего возлюбленного, приписывая ему недостающие и несуществующие положительные качества. Аглая тоже закрывала глаза и оправдывала.
Перед свадьбой Анатолий заставил свою будущую жену подписать брачный контракт. Это нормальная практика в его среде. Конечно, Аглая его захотела прочитать перед тем, как подписать, чем тогда вызвала удивление своего жениха:
– Детка, мы же говорили с тобой о том, что в нем! Давай не будем тратить драгоценное время адвоката.
Аглую выручил адвокат, сказав:
– Ничего страшного. У нас с вами оговорен час моего времени, так что, время есть. Может, желаете кофе, Анатолий Борисович? Я угощаю!
Ей бы тогда уже обратить внимание на эту коротенькую оговорку адвоката, но она не придала ей значения.
Анатолий пил кофе, а она читала контракт, по которому выходило, что она в течение трех лет, должна была родить своему мужу сына.
Именно так: своему мужу и только сына.
Если этого не произойдет, то их брак будет аннулирован.
Не разрывается, не прекращается. Аннулируется. Возвращая каждого из них к нулевой точке, с которой они начали, оставляя каждого из них при своем интересе. Ну, почти. Выплату Аглае смешной суммы, которой хватило бы лишь, пожалуй, на недельный отпуск в Турции, можно не брать во внимание.
Если брак аннулировался раньше оговоренного срока по инициативе мужа, без видимых на то причин, то он выплачивал бывшей жене неустойку. В сумме, равной цене однокомнатной квартиры.
Варианта, что брак мог быть расторгнут по инициативе жены, в контракте не предусматривалось.
Адвокат, увидев, что Аглая собирается ставить свою подпись, остановил ее, вызвав недовольную мину на красивом, породистом лице Анатолия:
– Аглая, Вы уверены? Не хотите ничего добавить?
– Нет. Как будто все оговорено, да, Анатолий? – она посмотрела на своего жениха.
– Конечно, милая! – и Анатолий сверкнул недовольным взглядом на адвоката.
– Аглая, Вас не смущает, что Вы не можете аннулировать брак по собственной инициативе? – продолжил адвокат, не обращая внимания на Анатолия.
– Я не планирую несколько раз выходить замуж, – произнесла она, гордо вздернув подбородок.
Глупая, наивная девочка. Да, вот так, в 22 года и глупая, и наивная. Родители прививали ей совсем другие ценности.
То, каким победным блеском сверкнули в тот момент глаза ее будущего мужа, Аглая потом вспоминала, и не один раз. Как и того пожилого адвоката. Он ведь, явно рискуя своим положением, пытался ей сказать, что она, глупая, по сути дарит три года своей жизни своему будущему мужу.
В эти три года замужества она не должна была работать.
– Да о таком почти каждая женщина мечтает! – прокомментировала этот пункт контракта ее подруга Ольга.
То, что это надо было Анатолию и его матери для того, чтобы молодая жена не чувствовала себя способной жить самостоятельно – это Аглая уже потом поняла.
Слушаться во всем своего мужа и уважать его мать – это ей и ее мама говорила, тоже как будто все хорошо, верно?
Улыбаться, хорошо выглядеть в любое время суток и быть готовой к сексу каждый день.
– Силен, мужик, уважаю! – произнесла уважительно все та же Ольга.
Тогда это звучало, как романтика, любовь и взаимное влечение. Брак и подразумевает же, что муж и жена занимаются сексом, верно?
Каждый! Гребаный! День!
Месячные для Аглаи, в итоге, стали и проклятием, и отдыхом от секса.
Кто-то, наверное, скажет, что она зажралась. Да, есть семьи, где Новый год, как праздник, чаще, чем секс. Но, когда тебя имеют всегда в одной позе, совершенно не заботясь тем, а получила ли ты удовольствие, то секс становится наказанием.
В первый год брака она еще пыталась как-то разнообразить их с мужем занятия сексом. Но напоролось на удивленное:
– Зачем? Разве тебе плохо? Вам, женщинам, в этом повезло больше, чем нам, мужчинам. Лежи, молчи, получай удовольствие. Детка, ложись на правый бок.
Да, вот так, на боку. И всегда на правом. С этой фразой ее муж выходил из ванной комнаты и пристраивался сзади.
После соития – это словечко из уст мужа до сих пор приводит Аглаю в дрожь, она должна была лежать и не двигаться. И не приведи господи, бежать в душ! Она же должна была беременеть, помните, да?
В душ она прокрадывалась только после того, как муж засыпал. На ее счастье, в его большом доме у них с мужем была своя ванная комната, а муж засыпал сразу же, едва кончив, понятное дело, в нее.
Свекровь тоже жила с ними. О! Эта женщина прилагала максимум усилий к тому, чтобы Аглая понесла. Звучит, да? Не забеременела, а именно понесла.
Белла Андреевна, как оказалось,
