Слава вырос в полной семье, где есть мама, папа и маленькая сестрёнка. Очень её любит. Я боялась, что не поладят, но мой мальчик с раннего детства оберегает малышку. Очень любил с ней играть. Так получилось, что разница в возрасте у них вышла два года. Человеку оказалось очень тяжело выносить волчонка. Плод рос медленно из-за недостатка ресурсов, тело матери человека не полностью давало сил. Лиза с каждым месяцем становилась все беднее и беднее. Врачи не обещали ничего хорошего. Она ходила почти два года беременной, нам приходилось иногда замораживать беременность, чтобы у женщины было больше шансов родить. Лиза была похожа на живого мертвеца. Мы уже думали не выживет. Но девочка родилась здоровой, хоть и маленькая совсем. Не то что мой богатырь. Лиза ещё пять месяцев лежала под наблюдением.
— Мам? — в комнате появилась макушка сына. Аквамариновые глаза смотрели на меня встревоженно. — Почему не спишь?
— Не спится, милый.
— Пойдём тогда завтракать. — улыбается и подает мне руку. Не могу не ответить.
Мы спустились на кухню. Я начала готовить блинчики, а Слава решил сделать нам по молочному коктейлю. Хоть я и заняла свои руки, но волнение не уходило. Тишина напрягала, и я решила включить телевизоров. Шли новости. Ну и пусть. Я не особо вслушивалась, главное не тишина.
— Ужасный пожар унес жизни молодой женщины и её двенадцатилетней дочери. — прозвучал голос ведущего, а у меня всё из рук повалилось.
Она назвала адрес. Адрес, где живет Мира. Тесто для блинов оказался на полу, а я не могла отвести взгляд от монитора. Там показывали дом. Наш дом. Где родились дети, где мы жили десять лет.
От ступора меня вывело рычание. Оглядываюсь, замечая, как Слава держит в руках уже сломанный блендер. Глаза горят и тоже зациклены на телевизоре.
— Милый, — зову сына.
— Мы едем туда, мама. Прямо сейчас. — проговаривает и быстро уходит наверх.
В этом весь мой сын. Его решительность удивляет. Но он прав, мы должны немедленно ехать туда. И мне остаётся лишь молиться, чтобы это была ошибка. Молиться, чтобы моя девочка была жива.
Мы собрались быстро. Дорога займёт несколько часов, благо живём не так далеко. Сердце бьётся ужасно быстро, что грудная клетка болит. А на глаза большим потоком давят слёзы. Осознание услышанного приходит только сейчас. Не хочу верить, что это правда. Она же совсем юная, у неё вся жизнь впереди. Не может всё кончится так.
Я не хочу в это верить. Это всё не правда. Ошибка. Большая ошибка. С Мирой всё хорошо и она сейчас с папой. Она в порядке. Жива и здорова.
Приехали мы через три с половиной часов. У дома сразу замечаю Джея и Джо. Слава вышел из машины, как только она остановилась. Глушу мотор и следую за сыном.
— Что произошло? — смотрю на мужчин, а сама начинаю плакать. Их глаза говорят лучше любых слов. — Нет…
Слава опять рычит, уходит ближе к дому. А я стою и смотрю на друзей и не могу понять. Не хочу принимать, что её больше нет. Волчица скулит внутри, ей тоже больно. Очень больно.
— Мы всё осмотрели. — подает голос Джо, — От тел мало что осталось, сильно обгорели, запах сбит. Характеристики подходят.
— Где Саша?
Они опять тяжело вздохнули. Мне это не нравится. Что, черт возьми, происходит?
— Алекс в больнице. Его отравили и вывели машину из строя, что привело к аварии. Состояние нестабильно. Может не выжить.
Слова эхом повторяются в моей голове. Снова и снова. Мешаются с новостями о пожаре. Происходит такой смерч. Дышать стало тяжело и очень больно. Воздуха не хватает. Отступаю назад, но не чувствуя землю. В глазах всё поплыло и последний кадр, как Джеймс подается вперёд ко мне. А дальше темнота.
Очнулась лежа на кровати. И судя по дизайну я в особняке Джея. Голова идёт кругом. Сердце сжимается от боли. Всё что увидела и услышала — правда. Мирославы больше нет, а мой муж при смерти. Слёзы полились градом. Я буквально завыла от щемящей боли. Меня всю переворачивает. Так больно, что словами не описать.
Принцесса. Девочка моя. Как же так.
Я помню, как боялась её появления. Страх не принять ребёнка от другой твердо жил со мной до последнего. Но стоило мне взять её на руки, почувствовать её запах. Волчица признала её своей. Я сама не поняла, как так вышло. Она была такая маленькая и пахла так сладко. Её запах был очень похож на запах моего сына.
— Мирослава, — тихо прошептала.
Малышка мне улыбнулась, сверкая своими глазками. Гены сильная штука, оба ребёнка унаследовали папины глаза. Но девочка была просто копией папы. От Лизы у неё ничего не было.
Такая маленькая. Нежный майский цветочек. Сладкий комочек счастья. Моя девочка. Доченька. Я заревела ещё сильнее и в голос. Меня разрывало от потери ребёнка. Худшее, что может испытать родитель. Волк.
На мои крики пришёл Слава. Тихо зашёл и лёг рядом. Прижался ко мне и заплакал. Впервые. Он даже, когда совсем маленький был не плакал. Возмущался, но не плакал. И я его понимаю. Он очень любит сестрёнку. Свою звёздочку. Души в ней не чает. Я чувствую его боль, слышу, как его зверь воет от боли.
Мы пролежали так до самой ночи. Сын уснул, а у меня сон так и не шёл. Я тихонько встала и вышла из комнаты. Джея нашла в его кабинете вместе с Джо. Они обсуждали дела на английском, но стоило мне появится, замолчали.
— Известно, как случился пожар? — тихо поинтересовалась. Не могу поверить, что это и правда случилось. Мы только разобрались со всем дерьмом!
Всё начало налаживаться и мы нашли одного из главных уродов. Фредерик Хонтр та ещё заноза в заднице. На него мы вышли пару дней назад. Он умело скрывался от нас на протяжении несколько лет. Упертый, козёл. Но после беседы с Дьяволом запел соловьём. Сообщил о русском волке, что и нашёл его. Помогал и давал правильные наводки. Жаль имя не знает, русский умный, под ником с ним общался.
Ублюдок мёртв. После нашей беседы сам наложил на себя руки. Настал черёд Лизки. И тут такой казус. И опять же всё очень во время!
— Причину возгорания найти не удалось. — сообщает Джо.
— Следов вокруг дома нет, что подтверждает — Мирослава была в доме в момент пожара. — дополняет Джей.
А я не знаю что сказать. Я устала видеть смерть в своей жизни. Меня разрывает на части от потери дочери. Я не хочу верить в её смерть, но всё указывает именно на это. И это убивает меня изнутри.
— Я хочу увидеть Сашу. — шепчу тихо, смахивая слёзы.
— Завтра поедем. Иди, тебе нужно поспать.
***
Утром отправились в больницу. Медицинский центр принадлежит Смиту. Лично набирал лучших врачей, чтобы могли лечить волков стаи. Вход тут только таким, как мы. Людям сюда не попасть.
Джей провел нас к палате. Даже через дверь я почувствовала, что с мужем что-то не так. Лёгкие обожгло, неприятный запах наполнил их, перемешался с ароматом моего волка. Стало страшно. Боюсь увидеть его, понять, что потеряла и его.
Друг увидел мою нерешительность, сам открыл палату и подтолкнул войти. Белая, всюду запах медицинских препаратов, а посередине он. Бледный, всё лицо в царапинах, руки перевязаны. Лежит неподвижно, словно мертвый. Ком в горле встал, дышать стало трудно. На ватных ногах подошла, слегка коснулась его ледяной руки. Нет больше того жара, тепла. Я и стук его сердца слышу с трудом, а грудь и вовсе будто замерла. Слезы горькой дорожкой побежали по щекам.
— Любимый, — шепчу и не узнаю свой голос. Хриплый, еле звучный. Мне больно смотреть на него.
Господи, всего пару дней назад он был рядом. Улыбался и дарил свою любовь. Я пылала от горячих прикосновений, любимых губ. Слышала его голос и смех. А сейчас он лежит на койке и еле подаёт признаки жизни.
В палату зашёл лечащий врач. Отдал почтение своему альфе, чуть склоняя голову. Я же с ожиданием начала смотреть на молодого врача. Было безумно страшно. Не хочу даже думать, что его не станет.
— Пациент в критическом состоянии. Яд, что ему подмешали, лишили силы, поэтому организм не восстанавливается. Любая минута может стать последней. — произнёс мой приговор.
