жизни, то обязательно запомнила эти красивые черты; с левой стороны на щеке виделся небольшой шрам, а насыщенные глаза янтарного оттенка были прям, точь-в-точь, как у моей Наденьки. Вспомнив о детях, я немного пришла в себя, но мой пожар внутри, увы, никуда не делся, скорее напротив – разгорался с каждой минутой сильнее, словно кто-то добавлял поленья в костер и поливал их розжигом. Незнакомец оказался выше меня почти на голову, был широк в плечах, и на его фоне я выглядела маленькой Дюймовочкой. Неужели такого, как он, могли привлекать такие хрупкие девушки, как я? Я взглянула на танцовщицу за стеклом – сочную и упругую мулатку с роскошными длинными волосами. Девушка была настоящей красавицей – привлекательнее меня в несколько раз, так мне, по крайней мере, казалось.
– Я впервые на такой вечеринке... – попыталась я объяснить мужчине еще раз. – Это все ошибка… – сбивчивым голосом говорила я, ощущая на теле его большие руки, а в голове легкий туман.
Мужские прикосновения вызывали странный трепет, и я поняла, что не хочу ничего его ему объяснять. Глупо, опрометчиво было пускать все на самотек, но именно это я и собиралась сейчас сделать.
– В таком случае у нас с тобой много общего, – тихо приговорил он все тем же глубоким голосом, опустил свои руки мне на плечи и потянул ткань платья вниз. – Из этой комнаты никто и никуда не выйдет, пока я этого не захочу, – от низкого рокочущего голоса по моей спине пробежали мурашки. – Ты ведь сама пришла? – он заглянул мне в глаза.
Во мне сражались две сущности: одна из них хотела бежать от этого притягательного незнакомца, а вторая – остаться. Еще я могла вернуться к Алине и Родиону или попытаться объясниться с мужчиной и попросить его вывести меня из здания. Но что-то мне подсказывало, что он не был настроен говорить, судя по его решительным действиям.
– Это одностороннее стекло, – произнес он. – Она нас не видит.
Нечто похожее я уже видела, но только картинки были куда откровеннее, но признаваться в этом не стала. Красивая мулатка и ее танец вызывали больше приятных ощущений и чувств, чем дикий и грубый секс, какой я увидела мгновениями ранее в другой комнате.
Мужчина слегка наклонился и коснулся влажными, теплыми губами кожи на моей шее. Не почувствовав моего сопротивления, он продолжил увереннее, прокладывая мокрую дорожку к груди. Господи, Ксюша, да что же ты стоишь и позволяешь за последние десять минут уже второму незнакомому мужчине подобные наглые ласки? Но если прикосновения, запах, голос и лицо Родиона мне были крайне неприятны и вызывали отвращение даже под воздействием каких-то препаратов, то сейчас же ничего омерзительного я не чувствовала. Скорее, напротив, тонула в приятном омуте ласковых прикосновений и даже не предпринимала попыток всплыть. Незнакомец крепко сжал мою талию руками и принялся втягивать по очереди в свой рот мои возбужденные соски. В какой-то момент у меня подкосились ноги, дыхание окончательно сбилось, а платье упало к ногам бежевым облаком. Я осталась стоять в одних трусиках и к своему ужасу не ощущала ни грамма стыда по этому поводу. Мне, наоборот, хотелось продолжения, хотелось, чтобы эти руки ласкали и сжимали мое тело. Притягательный мужской запах проникал глубоко в легкие, вытесняя все страхи. То ли это было действие того «чудесного» напитка, который, подобно цветку, распустился внутри меня и разбудил это желание и чувственность, то ли же это была заслуга этого самого мужчины, что терзал меня своим умелым ртом, не знаю. Но я совершенно потеряла счет времени и впала в прострацию. Это все походило на сон. Приятный сон, и мне не хотелось просыпаться. А может быть сказывалось полное отсутствие секса? Я не была с мужчиной с момента гибели мужа.
Руки незнакомца легли мне на плечи, он слегка надавил на них, проникновенно смотря мне в глаза. Его темный взгляд был красноречивее любых слов. Я поняла, что он хотел, чтобы я опустилась перед ним на колени и... Но я еще ни разу не делала такого. Наш секс с Андреем был... он просто был, и я никогда не жаловалась и даже получала иногда оргазм.
Поддавшись его силе, я опустилась на колени и поглядела на него снизу вверх, снова поймав себя на мысли, что он был слишком красив, чтобы проводить этот вечер в одиночестве, а Алина и Родион неприятными и наглыми обманщиками, которые не вызывали и долю тех чувств, что этот мужчина. Разве такие, как этот незнакомец, коротают вечера в одиночестве?
– Я… я еще никогда этого не делала... – выдохнула я, смотря на него большими глазами.
– Может быть, и с мужчиной никогда не была? – ухмыльнулся он, но даже улыбка у него была красивая и опасная, но убегать мне по-прежнему не хотелось.
– Я еще никогда не делала мужчине минет… – повторила я полушепотом.
– Расстегни мои брюки, справишься, – в его голосе не было насмешки или недоверия, а взгляд янтарных глаз сделался темнее.
Я облизала пересохшие губы, смотря на него снизу вверх, думая, о том, что это моя последняя попытка уйти. Но я приняла решение остаться, каким бы глупым и бездумным не был этот поступок. В конце концов, меня никто и ни к чему не принуждал, и я была уверена, что принуждать не будет.
А еще… я безумно желала увидеть мужскую мощь. Мне казалось, что такие красивые, как он должны были быть прекрасны во всех местах. Мои руки дрожали, но я как-то справилась с ремнем на его брюках. Пальцы совершенно не слушались, а сердце гулко билось в груди, казалось еще чуть-чуть, и оно выскочит на пол и упадет у его ног. Фактически я никого не обманывала, а в эту минуту хотела остаться с этим мужчиной, и вовсе не из-за того, что могла вновь угодить к Алине и неприятному Родиону на огонек. Мне хотелось хоть раз в жизни, пусть и под воздействием каких-то таблеток и препаратов, отпустить все тормоза и забыть о принципах, что я мать, что в моей жизни куча других проблем и обязанностей. Потом я обязательно забуду об этой ночи, вычеркну ее навсегда из своей жизни. Но сейчас мне захотелось отдаться своему желанию, утолить свой интерес, и
