за ней своего человека, чтобы уладить все дела и вернуть девушку назад.
«Так вот почему ты был такой злой? Хотя, конечно, новость обо мне тебя тоже не обрадовала. Ни во что ты женщин, оказывается, не ставишь, Солор. – Своё послание я выражаю глазами. - А я-то думала, ты только из-за меня взбесился… - Мысленно ужасалась я своему братцу. Отвожу взгляд. – Мы все для него продажные и дряни последние. Понятно-понятно».
Усмехаюсь разочарованно и прямо физически ощущаю, как Фадель-младший считал мою удивленную и горькую усмешку.
- Я не хотел это говорить за столом. Но раз такое безобразие происходит, то объявляю, что сегодня совет директоров на срочном заседании отстранил Солора от занимаемой должности.
Николь
Опа!
Кажется, кто-то начал получать по заслугам.
Едва ли я могу скрыть ехидство в своих глазах, когда сейчас смотрю на Солора. Внутри него прячется скукоженный смерч, который, благодаря огромным усилиям, не выходит наружу.
В обществе отца он всё-таки умеет себя держать в рамках. А женщины для него не люди. Они слабее, нежнее. С ними можно не церемониться.
Ехидство сменяется торжеством. И я, получая мстительное удовольствие от объявления отца, не чураясь своих чувств и эмоций, наполнившись достоинством и уверенностью, смотрю Фаделю-младшему прямо в глаза. И я в полной мере ощущаю, что победила. Сейчас. В данную минуту.
- Ибрагим, что ты такое говоришь? – Маргарита Витальевна целиком погружается в проблему.
- С меня достаточно! – скомкав салфетку, Фадель на эмоциях бросает её на скатерть. – Пусть он, наконец, поймёт, что мир не вертится вокруг его жопы!
Девочка внутри меня закатывается смехом до колик в животе. А в реальности я едва сдерживаю улыбку. Пришла пора мне удалиться, чтобы моя маленькая победа ни в коем случае не омрачилась ядом семейного конфликта.
Открывшиеся факты побуждают отнестись к Солору больше снисходительно, чем враждебно. Негативные эмоции разъедают. Это я знаю не понаслышке.
Потому я смотрю на него, как на человека с потенциалом и мозгами, который усердно идёт не по той дорожке.
Фадель-младший неплохо справляется с эмоциями, ему практически удалось заарканить внутреннюю разрушительную стихию. И вот теперь в его глазах замечаю мягкое золото.
Гнев обуян. И мужчина напротив поглядывает взглядом сытого хищника, недалеко от которого скачут две макаки.
М-да, Солор, ты не только к женщинам плохо относишься, но ещё и родителей уважаешь через раз.
Играя с ним уже которую минуту в гляделки, пока его родители выясняют отношения, незримо от них я показываю ему большой палец.
К моему искреннему удивлению, он не злится на меня. Логично, что его заботит патовая ситуация в бизнесе, а не мой сарказм. Он прикрывает глаза, медленно поднимает веки и глядит на меня взглядом, полного одолжения. Мол, ещё не вечер.
Я с аппетитом доедаю обед, невзирая на обстановку. И принеся свои извинения, покидаю «королевское» общество.
Вернувшись в комнату – выдыхаю. Разбираю прическу и снимаю жакет, оставаясь в топе и брюках.
Достаю телефон, который я постоянно прячу на всякий случай, и пишу сообщение одной из девушек, работающей в доме отца горничной.
Не проходит и минуты, как раздается энергичный стук в дверь, и заговорщицки улыбаясь, в комнату врывается Мариса.
- Как прошло? – она присаживается недалеко от меня.
- Скандально, - усмехаюсь.
- Я слышала, что они ругаются. Думаешь, почему в доме на первом этаже поставили фонтан? Не для красоты. А чтобы прибывшим гостям неслышно было, как Фадели громко разговаривают.
- Мне бы привыкнуть, как тебе, - желаю я.
- Неделька, другая, и скоро обращать на фаделевские склоки внимание не будешь. Они всегда так. Не помню иного общения между ними, хотя я здесь работаю десять месяцев.
- Ясно, Мариса, - киваю, - так вот для чего я тебя позвала. Мне нужна твоя помощь.
Горничная с готовностью захлопала чёрными глазами.
- Завтра отец сказал, что я полечу с ним на деловую встречу с немецким бизнесменом. И мне надо быть готовой к шести часам утра. Посоветуй, что надеть и какую прическу лучше сделать. Как вести себя, если знаешь.
Глазки девушки, которая была меня младше на пять лет, придирчиво пробежались по моей фигуре.
- Так, - цокнув языком, выдала она, - нужна закрытая и стильная одежда. Строгая, но в тренде, - левой рукой она показала знак «о'кей». – Раз полетите, то, значит, либо на самолёте, либо на вертолёте, тогда выбираем брюки.
- Отец не сказал, как далеко мы полетим.
- Вот именно. Если встреча в Азербайджане – то вертолёт, а если в Германии то, разумеется, самолёт. У этой семейки два самолета в собственности. Иногда они арендуют ещё, если, допустим, летит целая толпа, - охотно поясняет мне Мариса.
- Что же делать? Не пойду же я докучать отцу своими уточняющими вопросами.
- Лучше не лезть, - махнула рукой горничная, - они всегда так. Ты должен сам всё угадать и понять, что им нужно. Учтём все варианты и подготовимся хорошо. Надо срочно купить удобный саквояж. Подобрать необходимые вещи.
- Чтобы я без тебя делала, Мариса?! – облегчённо выдыхаю я.
- Да всё будет так, как надо! Не переживай. Моя семья работает с Фаделями сорок лет. Поверь мне, мы знаем всех их тараканов поимённо! – белозубо улыбается горничная.
Солор
Осознание того, что я переборщил с Адель, пришло только тогда, когда отец объявил о моём отстранении от должности.
Мой промах, а точнее склонность поддаваться эмоциям и гневу, сыграли со мной злую шутку.
Я попался в ловушку, умело расставленную для меня Сулейманом Кайшатом. В этом я даже не сомневаюсь.
Адель его девочка. И он «вовремя» слил об этом информацию моему кузену. Я вспылил и отключил мозги.
Пусть это послужит мне хорошим уроком. Нельзя поддаваться эмоциям, ими чаще всего пользуются враги. А уж зная твои слабости – бьют без промаха.
И почему-то слушая это и понимая это, перед глазами была Николь. Насчёт неё я тоже оплошал. Не надо было поддаваться эмоциям. Холодное наблюдение дало бы больше результата.
Её реакция на моё наказание была предсказуемой. Она радовалась. Наследник в опале, бастард на коне.
Знание того, что отец намерен взять Николь на деловую встречу, сразу рисует мне понимание того, что он нацелен делать по отношению к незаконнорожденной дочери.
Он будет вводить её в бизнес. В свои дела. Притом
