же ее не сдашь? – влезает Маша, за что получает испепеляющий взгляд от супруга.
– Ты за кого меня… – начинает он повышать тональность, на что моя сестренка лишь улыбается и хлопает мужа по руке.
– Не заводись, это я не подумав ляпнула. – И снова обращает свой взор на меня. – Значит, так: завтра поедем на квартиру, чтобы привести её в порядок, а Виталик займется твоим трудоустройством. Да, дорогой?
И кто из нас еще авантюристка, скажите на милость? У Маши глаза горят похлеще, чем прожекторы на стадионе, в преддверии моих будущих красочных рассказов о невинном флирте со Златаном.
Возможно, у меня ничего не получится, но сестренка уже завелась – она-то замужем, и флирта с другими мужчинами ей не видать, как своих ушей (да и не хочется ей, если честно, строить глазки кому-то другому, кроме мужа), однако Мария страсть, как любит чужие истории со счастливым концом.
– Я же сказал, попробую, – бухтит мой любимый зять, однако его супруга непреклонна.
– Ты не попробуй, а сделай, – Маша продолжает давить на Виталика. – В кои-то веки обратилась к тебе за помощью, а ты тут перья поднимаешь. Как друзьям своего начальника помогать, – не дает вставить парню ни слова, – так ты запросто. Бросаешь все дела и летишь на край географии, а как жена попросила помощи, так ты только постараешься.
– Не заводись, – перебиваю ее пламенную речь, а то мы до утра будем слушать Машкины претензии. Заводится она крайне редко, но если уже начала…
– Ладно, сделаю, – ворчит Виталий, за что получает благодарственную улыбку от меня и поцелуй от прекрасной Марии.
Ссора миновала, тучи над семейным счастьем разогнали (не хватало еще, чтобы из-за меня поругались), теперь можно и спать отправиться. К тому же, я устала с дороги, а перед новым днем, полным эмоций и впечатлений, стоит отдохнуть и собраться с мыслями.
Зная Виталика, можно смело рассчитывать на его помощь. Даже невинное “попробую” он говорил осознанно – раз сам предложил, значит имеет какой-то козырь в рукаве.
Дело в том, что мой зять – высококлассный программист и электронщик. Работает на огромном заводе каким-то начальником, но помимо этого к нему постоянно обращаются за помощью бизнесмены различного уровня, особенно банкиры. Вот и Златан, как я понимаю, попал в сети к моему любимому родственнику, что мне только на руку.
Может, стоило замахнуться сразу на администратора? Кто ж знал, что у Виталика такие связи.
И уже на следующий день мы с Машкой наводим порядок в ее старой квартире, которая досталась ей от нашей совместной бабушки. Вообще-то мы должны были владеть семьюдесятью квадратами вдвоем, как любимые внучки Анны Ивановны, то есть нашей бабули, но я даже слушать не хотела Машкины аргументы, когда отказывалась в ее пользу от своей доли.
– На кой она мне нужна? – я пыталась донести до сестры свою мысль, в десятый раз задавая один и тот же вопрос. – Давай с тобой договоримся, – решила я пойти на компромисс, когда все мои попытки переубедить сестру пролетали мимо ее ушей. – Ты оформляешь квартиру на себя, оставляя за мной одну комнату, когда я приеду к тебе в гости.
На том и порешили – слава Богу, иначе я бы Машку точно прибила за упрямство и глупые амбиции. Мы – близкие люди, о какой дележке имущества может идти речь?
Квартира приведена в порядок, автомобиль пылится на парковке возле дома (не может же простая горничная разъезжать на дорогущем Мерседесе, да еще и с московскими номерами), а я остаюсь в гордом одиночестве, проводив сестру домой.
А вечером раздается телефонный звонок от зятя – завтра ровно в восемь ноль-ноль меня ждет начальник хозяйственной службы отеля “Lados”.
У меня начинается небольшая нервная дрожь – вроде и готовилась, а все равно страшно.
И ведь не включишь теперь заднюю!
– У вас прекрасные рекомендации, – начальник хозчасти с тяжело выговариваемым отчеством Богдана Святославовна заканчивает чтение бумажек, которые мне вручил Димасик перед отъездом, и поднимает взгляд на меня. – Почему ушли с последнего места работы?
Вполне предсказуемый вопрос, на который уже заготовлен вполне конкретный ответ. Так как начальник – женщина, значит, будем давить на жалость слезливой историей. Был бы мужик, пришлось тогда рассказывать о карьере, амбициях и желании чего-то добиться (мужчины в большинстве случаев на это ведутся, даже помогать начинают в достижении цели), а так…
– Я бы не ушла, если бы… – многозначительная пауза, несчастный взгляд, и моя собеседница уже начинает сочувствовать, понимая, в какую сторону дует ветер. – В общем, решила кардинально поменять свою жизнь.
– Несчастная любовь, – с долей ехидства усмехается Богдана, видимо, вдоволь наслушавшись подобных сопливых историй. – Надеюсь, не с начальником?
– Что вы, – закатываю глаза и мотаю головой из стороны в сторону. – Обычный парень, который изменил мне с моей же лучшей подругой, – и для пущего эффекта хлюпаю носом, чтобы строгая начальница впечатлилась по полной программе.
Надо было мне в актрисы податься и закрутить роман с режиссером, а не в простые горничные, чтобы охмурить красавчика-миллионера. Кстати, вопрос, почему именно Златан попал в поле зрения Димасика, я еще неделю назад озвучила вслух, на что получила довольно логический ответ:
– Варька со своим нытьем натолкнула, – Проскурин развел руками, наблюдая, как я цокаю языком, поражаясь чужой настойчивости. Ведь не поленилась эта мышь серая и прибежала плакаться Димасику, зная, как он этого не любит. А наш любимый главред решил на свой манер использовать сложившуюся ситуацию, не придумав ничего лучше, как отправить меня к Златану горничной.
Кстати, на последнее его спровоцировала информация, что Драгош будет в России еще полтора месяца. В противном случае я вряд ли бы согласилась бегать за ним по всему миру – пришлось бы Дмитрию Александровичу меня точно в актрисы определять.
– Ладно, будем считать, что я тебе поверила, – начальница захлопывает папку и подсовывает мне пустой лист бумаги. – Неделя стажировки, а там разберемся. Пиши заявление, – и достает из кипы на столе образец, чтобы я не запуталась.
Неделя, так неделя – может, мне и этого срока хватит, чтобы с эмоциями для статьи определиться. Однако спустя десять минут, когда я заканчиваю с заявлением, у Богданы звонит телефон. Хоть и отходит она подальше от своего стола, все равно слышны ее возмущения, пару нелицеприятных фраз, а после громкое:
– Капец!
К чему оно адресуется, я пока не в курсе, однако спустя минуту Богдана Святославовна появляется в поле моего зрения с какой-то уж очень подозрительной и ехидной улыбкой.
– Что-то случилось? – аккуратно интересуюсь и сканирую женщину взглядом, не понимая ее азарта.
