прочь из дома? Или поехал на свидание?»
Вернувшись в постель, пытаюсь представить рядом с ним женщину. И это точно не Катина мама.
На ум приходит ослепительно красивая блондинка, похожая на мою невестку Антонину. Илья влюбился в нее без памяти и почти сразу сделал предложение. Но Тонечка добрая и очень душевная. А рядом с Димировым я вижу холодную расчетливую стерву.
Обычная девушка точно не заинтересует такого крутого мужика.
«Встретить бы мне похожего!» – с надеждой вздыхаю я, вернувшись в постель. Никто из моих прежних кавалеров даже в подметки не годится Александру Георгиевичу. И дело тут не в богатстве или власти. А в самой настоящей харизме. Этот человек действует на меня завораживающе. Я даже дышать забываю в его присутствии.
«Наверняка где-то ходит парень, похожий на Димирова. Пусть меня найдет!» – улыбаюсь мечтательно. Теперь-то я точно знаю, какого хочу мужа. Не сейчас. Лет через пять…
И провалившись в сон, сразу оказываюсь в бунгало на берегу океана. Посреди комнаты стоит огромная кровать. И я лежу на ней поперек. А рядом Александр Георгиевич…
Саша. Сашенька…
Широкая ладонь по-хозяйски придерживает мою грудь. Длинные холеные пальцы привычно играют сосками. А я, прижавшись спиной к ласкающему меня мужчине, смотрю на наши переплетенные пальцы.
Легонько дотрагиваюсь до золотых ободков. И выгибаюсь дугой, когда язык Димирова прокладывает влажную дорожку по моей шее, а потом спускается ниже. Чуть обветренные губы вбирают в себя вершинку моей груди. И я задыхаюсь от восторга.
И снова оказываюсь во власти Димирова. Только теперь мы ждем ребенка. И вместе принимаем ванну. Здесь. Дома. Александр Георгиевич кладет обе ладони на мой живот, а я, облокотившись спиной о грудь мужа, прикрываю глаза и млею от счастья.
И словно от разряда током, подскакиваю на кровати.
«О божечки! Приснится же такое!» – охаю я, обхватывая себя обеими руками. Даже думать о нем нельзя! Это же Катин отец!
«Это всего лишь сон. Моя фантазия», – оправдываюсь, сжимая одеяло между ног.
И почувствовав дискомфорт от влажных шорт, тяжело поднимаюсь с кровати.
Тут же с места подрывается Жужа, невольная свидетельница моих глупых метаний.
– Мы никому не скажем, правда? – вздыхаю я, до конца не придя в себя от шальных эмоций.
Нужно пойти в душ. Помыться. Сменить белье. Но ноги сами несут меня к окну. Опершись ладонями на подоконник, безотчетно пялюсь на угодья Димировых, кое-где подсвеченные фонарями. И вздрагиваю, когда около крыльца останавливается все тот же черный мерс.
Дверца резко открывается. Но я успеваю отпрянуть в сторону, прежде чем нога в белом мокасине касается плитки. Из-за плотной портьеры наблюдаю, как Димиров выходит из машины. Холеное лицо искажено гримасой злости. Зубы стиснуты. Даже с такого расстояния кажется, что на скулах ходят желваки.
«Интересно, кто же его так разозлил? – думаю я, не в силах сдвинуться с места.
Александр Георгиевич безотчетно поднимает голову к моему окну. На долю секунды мы сталкиваемся взглядами. Задыхаюсь от ужаса и смятения. Инстинктивно шарахаюсь к кровати. И упав на постель, зажмуриваю глаза, словно от яркой вспышки.
Он меня не увидел. Просто не мог!
Димиров
Машина летит по ночной Ленинградке, а я задумчиво пялюсь в окно.
– Шеф, около супермаркета остановимся? – осторожно спрашивает меня Денис.
– Да, – киваю на автомате.
– Что купить? Как обычно? – спрашивает он, выходя из машины.
Снова киваю, не желая ни с кем говорить. Хоть мне и удается прогнать Настю из собственных думок и настроиться на рабочий лад, но любая мелочь отвлекает и снова возвращает мои мысли в прежнее русло.
Настя. Настенька. Как же у тебя так получается? Ты и не догадываешься, а мужики с ума сходят.
Я, как дурак, мучаюсь. Придется от тебя отгонять всех любителей молодого мясца… Охрану приставить, что ли?
За Катюхой и так тут присматривают. Я особо не боюсь всяких отморозков. Каждый знает, кто такой Саня Димиров. И лишний раз не сунется. Себе дороже. Так не только зубов лишиться можно.
Но Катерине этого лучше не знать. Иначе совсем берега попутает. Здесь, в большом городе, много соблазнов. Вот от них и защищаю. А теперь придется и за Настёной приглядывать.
Девочка нежная. Каждый обидеть может. А еще женихи эти… Наверняка отбоя не будет. Придется оберегать. Чисто по-отцовски. Такую девочку невозможно бросить одну в Москве. Всякая гнусь сразу чует легкую добычу и норовит напасть.
Щелчок открываемой дверцы пинком возвращает в реал. Удивленно смотрю на большой, набитый хавчиком бумажный пакет.
– Вроде все купил, – вздыхает Денис, опуская его на сиденье рядом со мной.
Обычное дело. Только в этот раз мутит до оскомины.
Какого хрена я решил ехать к Снежане? Совсем с ума сошел? Еще бы Дарину из Сочи выписал!
– Разворачивайся, – коротко велю Денису, стоит ему только усесться за руль.
– То есть? – изумленно смотрит на меня мой верный водитель.
– Едем домой, – усмехаюсь криво. И отворачиваюсь к окну.
– Девочке бы позвонить надо, – осторожно замечает Денис, включая двигатель.
«Что? Какого ей звонить? Она уже спит. И у меня нет ее номера», – раздраженно морщусь я и не сразу врубаюсь, что речь идет не о Насте.
Снежана. Чтоб ей!
– Хорошо, – вздыхаю недовольно. – Давай заедем. Ты поднимешься. Отдашь продукты. Скажешь, что меня вызвали в мэрию…
– В половине первого ночи? – приподнимает одну бровь Денис. – Нужна отмазка получше, шеф.
– Тогда сам придумай что-нибудь, – отмахиваюсь от водителя, как от надоедливого комара. Задолбал!
– Ты у меня такая умная, милая. Придумай что-нибудь сама, – едко усмехается он, вспоминая старый анекдот.
– Типа того, – ухмыляюсь я и добавляю чуть раздраженно: – У тебя получится, Дёня.
Мерс проезжает несколько кварталов, сворачивает во дворы и тормозит около знакомого подъезда.
– Давай. Я в тебя верю, – подначиваю Дениса.
– Вот что тебе дома не спалось, шеф, – добродушно ворчит он, забирая дурацкий пакет.
Громко хлопает дверцей. И чуть ли не бегом несется в подъезд.
А я лениво разглядываю компанию подростков, сидящую неподалеку на лавочке. Русая длинноногая телка и два пацана. И сразу не понять, кто с кем встречается. Подростки еще. Сопляки! Как дети тискаются и смеются. По очереди что-то пьют из высокой жестяной банки. Пиво или энергетик? Не разобрать.
Но вот один, передав банку другому, запускает ладонь под короткую юбочку. Второй лапищей сжимает маленькую грудку. Твою мать! Вот у них все просто. Мне бы в мои шестнадцать Ритка точно бы залепила пощечину. Но телочка, похоже, не возражает. Расставляет ноги пошире. А когда рука второго сосунка устремляется к ней в
