Она подходит к дрожащей Мишель, и я разъясняю ситуацию:
— Этот придурок хотел ее изнасиловать. Он не понял, что я ему говорил, и в итоге я не выдержал.
Мишель, не отпуская меня, хватает руку подруги.
— Figlio di puttana 3, боже, бедная. И что нам делать с трупом?
Рукой провожу по волосам, почесываю чуть потную щетину, задумавшись.
— Для начала мы должны обещать, что это между нами. Кто-нибудь мог еще слышать выстрел?
— Мистер и миссис Блэйк уехали в свой загородный дом, а та парочка из Германии приходит очень поздно. Так что никто.
Я киваю, на душе становится чуть легче. Как бы это ни звучало, я не жалею, что пристрелил этого подонка. От таких существ надо избавляться, ибо их много в мире.
— Сейчас я припаркую машину на задней стороне подъезда, где мусорные баки. Нужно, чтобы его куда-то поместили. Мусорный пакет или ковер, — предлагаю я.
— У меня есть большой ненужный ковер.
Я решаю сам быстро сходить за ним, пока Фиби дает Мишель выпить воды, чтобы прийти в себя.
Через несколько минут возвращаюсь обратно, мы расстилаем ковер на полу и пытаемся завернуть в него тело. Со стороны выглядит так, будто мы каждый день прячем трупы.
Фиби вздыхает и проводит рукой по лбу. Вскоре я паркую машину на назначенном месте, и мы выносим в уличную темноту уже довольно тяжелый ковер и кидаем в багажник.
— Куда ты отправишься? — спрашивает Мишель строго, хотя в глазах еще стоят слезы.
— Все будет хорошо, — твердо говорю я и целую ее в лоб.
— Фиби, пожалуйста, останься с Мишель и заглядывай к Чарльзу. Он спит, но может проснуться.
Девушка подмигивает, хоть я знаю, что с ней что-то произошло, раз лицо в таком состоянии. Но она друзей не бросит в беде. Это я понял, когда сегодня она согласилась пойти вместе на концерт, когда я днем зашел к ней спросить об этом, хоть и знал, что Мишель будет зла. Даже посоветовала купить ее любимые пионы. Мишель позже сказала, что ей они не нравятся, но мне кажется, что это о злости.
Завожу мотор, выезжаю, поглядывая в боковое зеркало, в котором вижу двух обнимающихся подруг в неярком свете задних фар.
АДАМ
Спустя два часа я наконец паркуюсь у здания и замечаю Фиби, курящую у входа. Она стоит, вдыхая дым, будто не она два часа назад помогала прятать труп в ковер.
— Наконец-то. Куда ты его дел? — начинает она, когда я подхожу к ней.
— Его никто не найдет. Он на дне.
Фиби раскрывает глаза и улыбается.
— Как Мишель?
— Ее вырвало раза два, и после она наконец заснула. Чарльз спит, с ним все хорошо.
Она бросает окурок на землю, и мы заходим в подъезд.
— Адам, прошу, береги Мишель. Я знаю, она тебе дорога. Я бы не говорила этого, если бы мне было плевать на нее.
Облизываю губы и киваю.
— Да, она очень дорога мне.
Девушка улыбается и собирается подняться к себе, но я решаюсь спросить:
— Кто с тобой это сделал?
Фиби понимает, о чем я, ее улыбка исчезает, и она старается не прослезиться.
— Один из типов, который приставал к Мишель? Фиби, ты не должна такое терпеть, — шепчу, подходя к ней.
— Знаю. Я…
Итальянка запрокидывает голову, чтобы сдержать слезы, но все же одна скатывается по щеке. — Я не думала, что такое произойдет. Они все твари.
Это девушка умудряется говорить о том, что ее побили и, возможно, изнасиловали с улыбкой на лице.
— Все хорошо, Адам. Спасибо тебе.
— За что?
— Ты единственный нормальный мужчина из всех, кого я знаю.
— У меня куча проблем, ты это тоже знаешь, — ухмыляюсь я.
— Но ты никогда не поднимешь руку на женщину. В этом я уверена.
Неожиданно мои руку тянутся к ней в объятия, и Фиби сначала удивляется, но вскоре отвечает тем же. Может, я и мало знаю о ней, но для меня она стала младшей сестрой, которую хочется защитить от всех бед.
Вскоре «сестренка» уходит к себе. Я решаю тихо зайти к Мишель. Она спит на диване, укрывшись синим пледом. Целую ее в щеку и тут же слышу:
— Нет. Прошу. Это из-за меня.
Она дергается и все повторяет эти слова.
— Мишель, я здесь.
Несильно трясу ее за плечи и зову ее. Мишель наконец открывает глаза, хватая ртом воздух.
— Адам, ты здесь.
Поднимаю ее на руки и несу к себе в квартиру. Одна она тут не останется.
Кладу ее на диван, глажу по щеке, не отпуская руку, пока не заснет.
Позже заглядываю к сыну, который видит уже десятый сон и краем губ улыбаюсь. Стоя в дверном проеме, я гляжу на сына и на Мишель, спящую на диване, и осознаю для себя, что эти люди — самые дорогие в моей жизни, и ради них я готов на все. Этот вечер мне это показал.
МИШЕЛЬ
Ощущаю во рту сухость и вкус вчерашней рвоты. Полностью открыв глаза, и спустя некоторое время до меня доходит, что я в квартире Адама. Осматриваюсь и замечаю маленькую записку на столе: «Отвез сына в школу. Постараюсь освободиться с работы раньше и прийти»
Бросаю записку на место и, выпив два стакана воды, иду к себе, закрыв на ключ дверь и положив его под ковер.
Адам никому не доверяет, раз везет в школу ребенка сам, а не позволяет сыну садиться в школьный автобус. Думаю, правильно и делает. Доверять никому нельзя.
В моем мозгу с бешеной скоростью всплывают флэшбеки прошлой ночи, когда я вхожу в свою конуру. Адам убил человека ради меня. Если бы его не было, смогла бы я долго сражаться или бы стала одной из жертв домогательств?
Бегом иду принимать ванну, чтобы смыть ужас адской ночи.
***
Весь день я сидела дома, даже позвонила в академию, сказав, что не приду на работу. Но дома оставаться не планирую. Сегодня у нас должно состояться свидание с Адамом. Я уже собираюсь и выхожу из квартиры, как прямо на лестничной площадке сталкиваюсь с ним. Чарльз стоит рядом, играя во что-то в телефоне.
— Ты уже пришел? Все ведь в силе, да?
— Мы только пришли, и я сразу хотел тебя увидеть. Мишель, мы можем перенести вечер. Я знаю, тебе сейчас тяжело.
— Нет, нет, нет! — протестую я. — Я не хочу оставаться дома. Там все давит. Пойдем, куда планировали, пожалуйста, — умоляю, и Адам нежно берет мою руку и целует.
Он просит Чарльза сесть в машину, а сам тем временем разглядывает меня. Погода чуть холодная, и я решила надеть джинсы клеш и мой любимый черный топ с открытыми плечиками.
В глазах Адама видно сомнение.
— Адам, все в порядке. Пусть этот вечер будет хорошим.
Спустя минуту он кивает, мы садимся в машину и едем в кафе. Всю поездку Адам не отпускает мою руку, что успокаивает мое сердце. Я хочу расспросить, откуда у него пистолет, куда он дел труп. Но сейчас это неважно. Я планирую и хочу узнать Адама. Только его.
8 ГЛАВА
МИШЕЛЬ
Мы сидим на втором этаже торгового центра в Макдональде. Возле окна на белом столе лежит раскраска, и Чарльз усердно водит черным карандашом, разукрашивая Бэтмена.
Мы с Адамом сидим рядом, и я начинаю разговор, пока мы ждем заказ.
— Итак, Адам…
Изначально у меня был список всего, что я хотела узнать, а сейчас будто все забыла.
— Кто твой любимый актер? — неожиданно спрашиваю и сама удивляюсь вопросу.
Он ухмыляется и отвечает:
— Это самое важное, что нужно знать обо мне?
Смеюсь и закрываю лицо рукой, но Адам решает ответить:
— Бенедикт Камбербэтч.
Тут я убираю руку и изображаю будто меня тошнит — два пальца в рот.
— Прости, я только что оскорбила твой вкус, — понимаю вдруг я, после сделанного.
— Все нормально. Ну а кто твой?
— Райан Гослинг, — гордо отвечаю я.
— Почему я не удивлен.
Сжимаю губы, и во мне вдруг просыпается серьезность.
— Ладно, если серьезно, Адам, расскажи о себе.
Он поглядывает на сына, усердно занятого Бэтменом и начинает:
— Я родился в Ирландии. В Дублине, но, когда мне было одиннадцать, мы переехали в Нью-Йорк. В школе я не особо хорошо учился, а после подрабатывал… только не смейся, — предупреждает Адам, и во мне бушует большая заинтересованность.
