— Любите? — посмотрела в глаза, чтобы уловить ложь.
— О, любовь, какое сложное чувство, и как много боли оно приносит, — уклончиво.
— Так зачем же разводитесь? — приподняла в удивлении бровь.
— Она говорит, что нет между нами искры, — развёл руками.
— А это так?
— Не знаю, — пожал плечами и нервно пропустил волосы через пятерню. Его беспокоил развод и эта женщина. Он испытывал к ней сильные чувства.
— «Кто любил, уж тот любить не может, кто сгорел, того не подожжешь» — имейте в виду, — выразилась строчками поэта.
— Любопытная мысль, — задумался на мгновение, — почитай ещё.
Сколько времени я читала ему наизусть стихи Есенина — не знаю. Он подливал себе виски, останавливал меня на строчках, наиболее заинтересовавших его, и горячо рассуждал. Все закончилось тем, что мы вместе писали любовное письмо его «Джульетте», то и дело, обращаясь к известным четверостишиям Шекспира.
Но мажорная нота вечера сменилась минором, когда в нашу ложу вошёл Таймазов Алан.
— О, Аланчик, дорогой, присоединяйся! Пришёл вместо отца? Сто лет не виделись! — подскочил Виктор к гостю, благоговейно причитая.
Аланчик же даже бровью не повел. Среди всех присутствующих, он отыскал меня и плавил темным, нехорошим взглядом. При виде его, все ухнуло вниз. Не от трепета — от страха. Его ярость с каждой секундой становилась осязаемей, обволакивая меня липким облаком.
— Ты замёрзла? — встрепенулся Адриан, ощутив мою дрожь. Стянул с себя пиджак и прикрыл им мои плечи. Алан внимательно сопроводил все действия француза взглядом и, не увидев во мне даже капли сопротивления, инстинктивно сжал кулаки.
— Привет, Виктор, кто эти джентельмены? — бесцветно спросил Таймазов, не отрывая от меня взгляда.
Виктор что-то болтал об инвестициях, выгоде, усаживал Алана рядом с собой, всучил бокал с медового цвета жидкостью, умасливая гостя. А я встряхнула себя. С чего бы ему на меня так смотреть? Вообще-то это он хотел меня использовать и бросить. У него невеста и свадьба на носу. Да, я ушла со свидания не попрощавшись. Так он меня уволил за это! Мы в расчёте. Упрямо вскинула подбородок, делая вид, что мы не знакомы. По правде говоря, мне очень хотелось, чтобы это было именно так.
Воркование Адриана постепенно сняло с меня напряжение. Я почти забыла о том, что в паре метров от меня сидит сгусток ярости, недовольства и неудовлетворенности нашей прошлой встречей. Чего не скажешь об Алане.
Француз был навеселе. Мы отправили трогательное письмо его жене и он светился от счастья, усыпая мои руки благодарными поцелуями. Не исключаю того, что со стороны мы выглядели, как пара. Ещё через пару стаканов виски, он потянул меня в глубь зала — танцевать. Из инструментов музыкантов лилась спокойная, мелодичная музыка, задающая танцу размеренные, едва уловимые движения. Адриан не позволял себе лишнего. Впервые за вечер задумчиво молчал.
Когда мелодия сменилась на другую, к нам подошёл давний знакомый Адриана. Из разговора я поняла, что они не виделись несколько лет и делились друг с другом новостями. Как тесен мир! Я шепнула Адриану, что вернусь в ложу и дождусь его там. Мне показалось неправильным слушать чужой разговор. Вежливо улыбнулась незнакомцу и откланялась.
Но до ложа не дошла. Меня больно схватили за руку и силой поволокли прочь. Не успела пискнуть, как очутилась в одном из подсобных помещений. Единственный источник света в комнате — мягкое лунное сияние, льющееся через единственное окно. Попытку закричать прервала широкая ладонь, умостившаяся на моих губах.
— Ты думала можешь вот так просто сбежать? — горячее дыхание обожгло кожу за ухом.
Ответить я не могла, слова превращались в беспомощное мычание. Попыталась ударить локтем в живот, но меня перехватили и развернули к себе. Ладонь, зажимавшая рот, скользнула по телу и больно сжала ягодицы. Я застонала от боли и унижения, но гортанный звук стих под натиском мужских губ. Алан крепко держал мое горло, не позволяя вывернуться, и с особой жестокостью терзал мои губы поцелуем. В этот момент мне все было противно. Сопротивление только распаляло мужчину, он уже добрался до молнии на моем платье. Осознание, что через мгновение он дёрнет за замок и я предстану перед этим ничтожеством обнаженной, прыснуло адреналином. Мне удалось на секунду отстранить от себя мужчину и со всей силой, со всей ненавистью и злостью, что накопилась, влепить ему пощёчину. Он отшатнулся.
— Ах, ты ж сучка! — выругался и занёс руку над головой, чтобы ударить меня в ответ, но не успел. Дверь распахнулась, в комнату ворвался Алексей (где его нечистая носила раньше?!), схватил Алана за руку, развернул к себе и нанёс молниеносный удар по лицу. Подсобку заполнил характерный хруст и вопль Алана. К этому моменту подоспела охрана. Они хмуро посмотрели на меня, поморщились и вывели чертыхавшегося Таймазова из комнаты.
— Ты ещё пожалеешь, — доносилось из коридора.
— Бедная принцесса, — с виноватым видом прошептал Алексей, укрывая своим пиджаком и подхватывая меня на руки. Уровень адреналина в моей крови опустился до минимума и я, как маленькая девочка, разрыдалась у него на плече. Он вынес меня из ресторана через служебный вход. Видимо, я совсем неважно выглядела — не хотел напугать гостей. Усадил на заднее сидение внедорожника и сам скользнул рядом. Я не могла остановить поток рыданий и безостановочно всхлипывала. Он прижал меня к своему плечу и успокаивающе гладил по волосам, приговаривая:
— Прости меня, принцесса, это я во всем виноват…
Глава 5
Тариэл
День выдался паршивый. Ещё этот масло в огонь подлил. Короче, не сдержался. С размаху врезал шакалу под дых, тот свернулся вдвое и сплюнул кровь под ноги. Ну что за сопляк?
— Я тебя посажу…, - шипел он сверкая окровавленными зубами.
— Сажалка ещё не выросла, — поднял его и снова ударил. — Ты че, пёс смердящий, возомнил о себе?
Таймазов опустил ещё не заплывший глаз в пол.
— Думаешь, я с тобой шутки шучу? — трясу как щенка за шкирку. Он едва дышит. Кряхтит. Больно, видать.
— Таро, полегче, а то ведь убьешь, — успокаивающе похлопал меня по спине Дато. Дернул плечом, скидывая руку брата. Выродка готов был закопать живьём.
— Забыл правила нашей игры? Я — спрашиваю, ты — отвечаешь, — похлопал по щекам, приводя в чувство ублюдка.
Он невнятно что-то прокряхтел и обмяк.
— Мать твою, как девчонку в подсобке зажимать, так сил много было, — прорычал, еле сдерживая гнев.
— Сделайте с ним что-нибудь, — небрежно махнул в сторону мешка с дерьмом, обтирая окровавленные руки тканью.
— Закопать? — прогрохотал Гога.
*Выругался на грузинском*, меня сегодня все решили вывести из себя?!
— В чувства приведите, я ещё не закончил, — закурил, прищуриваясь от взметнувшегося вверх едкого дыма. Осмотрелся. Обшарпанный подвал тускло освещала одиноко качающаяся лапочка. Цементный пол измазан кровью, возле двери стоит братва с лицам, словно собрались на похороны.
— Таро, привели этого парня из «Гейши».
Махнул рукой, заводите. Железная дверь скрипнула и с грохотом закрылась.
— Как зовут тебя? — повернулся к пареньку.
— Алексей, — смотрел мне в глаза. Твёрдо.
— Вовремя ты девчонку из его лап выцепил, — слов благодарности не произносил лет сто, не меньше. Так что получилась жалкая пародия.
— Не для тебя старался, — с вызовом задрал голову. Ах, как же зря, мальчик.
— За такой базар я отправляю червей кормить у себя в саду. Знаешь ли, они полезные ребята, землю рыхлят, например. В отличие от несговорчивых людей, от них толку больше, — снова затяжка. Черт, даже сигарета не успокаивает.
За спиной послышалось кряхтение. Алексей перевел взгляд на стонущего и расширил глаза от удивления.
— Наконец-то, я думал ты уже сдох. Рано тебе ещё, — подошёл ближе к Таймазову. Он посмотрел на меня. Видно, далось ему это тяжело.
— Что же ты, Алан, моему предупреждению не внял? Я же русским языком сказал, подойдёшь к девчонке — убью.
