Он расплылся в улыбке и оторвался от моих губ.
— Конфетка, — сейчас даже его русский не мог вывести меня из состояния шока. — Ты такая вкусная.
Я осилила в ответ лишь вздохнуть. Не смогла подобрать слов на всё происходящее. Да и странное ощущение внутри не давало покоя. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, выбивая ритм чечётки. У меня уже очень давно не было такого прилива чувств к одному человеку. Словно я попала в эпицентр торнадо, где было очень трудно дышать.
— Не такой реакции я ждал, — усмехнулся он и всё так же удерживал меня.
Щёки полыхали от жара, а кожа плавилась, как смола на солнце. Я несколько раз пыталась что-то сказать, но смыкала губы и снова вздыхала. Джон смотрел на меня в упор, не отводя взгляда.
— Что-нибудь скажешь? Как ощущения?
— Ничего особенного, — сощурившись, соврала и глазом не моргнула.
— А твой румянец говорит об обратном, — он провёл подушечками пальцев по моей щеке, завёл на шею, вызвал мелкую дрожь по телу. — И пульс зашкаливает.
— Отпусти меня, — прошептала, и мужчина поставил меня на ноги.
Он отступил, создав между нами расстояние. Джон медленно двинулся в сторону спальни, а я ломанулась прямиком на кухню. Мне нужно было как-то скрыться от него, чтобы хоть немного успокоиться. Стакан воды провалился в меня быстро и отозвался урчанием в желудке. Но не долго я находилась одна… Джон вошёл на кухню и потерянно посмотрел на меня. На такой маленькой кухне он выглядел ещё больше. А от серьёзности мужчины стало не по себе.
— Куда делись улыбки и упёртость? — хмыкнула, на что он посмотрел на меня исподлобья.
— Это так странно, — пробормотал Джон и медленно сел на стул.
— Что именно?
— Это было очень странно, — повторил он, покачав головой. — У меня таких взрывов чувств не было никогда. Перебор, Кристина. У меня все внутренности свело.
Теперь настала моя очередь впадать в ступор. Такие признания такого мужчины вызвали шок. А на языке крутился лишь один вопрос: «Он вообще любил кого-нибудь?». Мы так и прожигали друг друга ошарашенными взглядами, пока сигнал машины на улице не вывел нас обоих из ступора.
— Ты когда-нибудь был влюблён?
— Даже и не знаю, — пожал он плечами, чем ещё больше обескуражил.
— Как это? Чувствовал безмерное влечение к человеку? Настолько, что готов добиваться его внимания любой ценой. Всегда, везде и до конца? От прикосновений трепет, а от поцелуев — дрожь в коленях? — протараторила, медленно подойдя к нему. Мужчина лишь глухо усмехнулся и, поджав губы, смотрел на меня. — Джон, ты любил когда-нибудь?
Кажется, я уловила ответ в его глазах. И он мне не понравился.
— Если всё так, как ты сказала, то нет. Но вот сейчас, — он потёр пальцами шею и скупо улыбнулся.
— Нет! — возмущённо вскрикнула. — Нет! Задави это чувство! Прямо сейчас! В зародыше, Джон! — отрицательно качала головой, как будто это могло помочь.
Мужчина резко поднялся на ноги и подошёл ко мне впритык. У меня снова перехватило дыхании. Я уже не понимала, от чего именно — то ли от страха, то ли от желания повторить сцену несколько минут назад. Мы одни. Мы дома. Мы не в торговом центре, где много людей.
— Задавить что? — осторожно начала Джон, смотря мне в глаза для создания пикантности момента.
— Вот это чувство внутри! — ткнула пальцем в его грудь для пущей убедительности. — Не хватало мне ещё влюблённого американца под Новый год!
Тишина затянулась, но в одно мгновение мы оба разразились в громком смехе. Мы нарушали тишину, которая здесь уже почти поселилась за целый день.
— Влюблённый американец, значит? — выпалил мужчина сквозь смех, на что я активно кивнула в ответ. — А если это судьба?
Положив ладони на бока, сощурив глаза, посмотрела на мужчину, который поражал своей лёгкостью.
— Ты ещё скажи, что ты новогоднее чудо!
— Чудо, да. А вот насчёт новогоднего я подумаю, — подмигнул он, на что я закатила глаза. — Ты так и не ответила на мой вопрос. Куда ты собралась?
И он снова жутко серьёзным. Меня почему-то пугало его выражение лица.
— За сыном. Он ждёт меня. Через два дня Новый год. Я хочу провести с ним эти дни наедине. Потом мы расстанемся на сутки. Я буду справлять с друзьями, а он поедет к моим родителям, — протараторила на одном дыхании.
А в ответ мужчина снова нахмурил брови.
— А почему отдельно от сына?
— Потому что мы должны были с мужем идти в кафе, — вздохнула и продолжила: — Там будут мои друзья. А теперь я не так горю желанием идти туда одна, — потерев ладонью лоб, в очередной раз вздохнула от отчаяния.
— Пригласи меня, — от его ехидной улыбки мне стало не по себе.
Его слова, как гром среди ясного неба прогремели. Я потеряла дар речи, а с его губ так и не сходила улыбка.
— Нет! Ни за что! — буркнула, обретя дар речи. — Собирайся, — выпалила, рванув к выходу. Но мужчина даже с места не сдвинулся. — Мне надо ехать.
Не дождавшись, ломанулась к входным дверям. Не стала заморачиваться над переодеваниями. Засунула ноги в угги, накинула пальто, схватила сумочку и ключи. Джон вальяжно подошёл ко мне и расплылся в миллионной улыбке за сегодняшний день.
— Ты уже уходишь?
— Одевайся! Ты едешь домой! А я за сыном, — проворчала, дёргая края пальто.
Только Джон хотел было начать обуваться, как его взгляд замер на нашей одинокой ёлке в гостиной. Он нахмурил брови и пристально посмотрел на меня.
— А где подарки?
— Как сам видишь, наш папа нынче занять другим делами. Не до подарков, — фыркнув, сложила руки на груди.
Я уже начала потеть от жары. На лице мужчине проскользнул хищных оскал. Хоть и мало его узнала, но нутром чувствовала, что он что-то задумал.
— Не вздумай, Джон! Любые мысли выброси из головы! Слышишь?! — не унималась, хватая его за плечо.
А он в ответ дёрнул бровями, широко улыбаясь.
— Я подумаю над твоим предложением, Снежинка.
— Нет, Джон, пожалуйста! — взвыла, но он, не обращая на меня внимание, вышел из квартиры, делая вид, что не слышит меня.
Глава 8
Мы разъехались по разные стороны, когда выехали на главную дорогу. Сделала музыку погромче, чтобы отделаться от мыслей о мужчине, который нагло пытался ворваться в мою и без того непростую жизнь.
По пути позвонила свекрови, сообщив, что скоро приеду. Пробки на дорогах, загруженность, все куда-то ехали, торопились и из-за этого происходили аварии и заторы. Предновогодняя суета накрыла всех. Кроме меня. Мне ничего не хотелось, лишь бы все оставили меня в покое.
Припарковавшись у подъезда свёкров, посмотрела на их окна, которые были ярко разрисованы красками.
«Сашка постарался».
Домофон, входная дверь. Всё как в замедленной съёмке. Я так хотела увидеться с сыном, то чуть не убилась, пока поднималась по лестнице, напрочь забыв о лифте. Не хотела ждать и оттягивать момент.
Свекровь встретила меня, конечно же, с полотенцем в руках. И с приятной улыбкой.
— Саша! Мама приехала! — после её крика услышала визг и топот ног. — Эдик был у тебя?
— Был! — ответила шёпотом, когда Саша чуть не снёс меня с ног.
— Мы поедем домой? — он активно хлопал ресницами, выделив слово «домой».
— Конечно! До Нового года будешь дома, а потом все вместе поедете к бабе Кате! Договорились? — старалась улыбаться, а в душе был необъяснимый раздрай. Но рядом с сыном становилось легче.
Тёмно-зелёные глаза напомнили о муже, а вот шоколадный оттенок волос, — явно мой. У Эдика волосы ближе к тёмно-русому. Сын в ответ активно закачал головой с горящим взглядом.
— Ну что ты встала, как не родная?! — проворчала свекровь, стянув с меня пальто. — Там у них с дедом партия шашек ещё не доиграна! Пойдём пока чаю попьём.
Я не успела разуться, как меня потащили на кухню, где было дико жарко от плиты. Стянув толстовку и оказавшись в одной футболке, облегчённо выдохнула. Ольга Ивановна быстро организовала нам чай, плюшки, печеньки. Шведский стол.
