там потрогает, и тут, и снова там. Потом переложила на кушетку, что-то в меня засунула… И вижу — результат ей совсем не нравится! Вот прям не нравится и все тут! И не говорит что не так. А я уже в догадках теряюсь: у меня что там, чужой что ли зародился, так разглядывать?
Наконец снимает маску и кивает:
— Одевайтесь.
А сама садится за стол и что-то в бумагах читает. Долго читает. А мне и спросить страшно. Хотя и очень интересно. Наконец переводит на меня взгляд, когда я уже на сиденье стула от нервов дыру протерла.
— Диана Евгеньевна, вы замужем?
Прекрасный этичный вопрос, на который так и хочется ответить.
— Почему вы спрашиваете? — не буду говорить. У меня между прочим комплексы.
— Это важно.
— Я будущая мать-одиночка.
И попробуй только сказать что я шалапендра! Я молчать не стану. С другой стороны, это только начало. Сначала врач спрашивает, а через полгода дворник. Как начну ходить с пузом, так все и узнают чем я занималась на Новый год! И видимо очень плохо занималась, раз ни одного мужика рядом. С другой стороны, почему плохо? Результат налицо, как говорится.
— Диана Евгеньевна, — снимает очки и, чуть наклонив голову в бок, прикусив зубами дужку очков, произносит, — УЗИ и все анализы говорят что у вас многоплодная беременность.
Многоплодная беременность… Хмурюсь. Многоплодная — это от слова много. Блин, двойня что ли? Фига я залетела! Как реактивный самолет.
— То есть у меня будут двойняшки?
— Не совсем. Вы главное не волнуйтесь…
Блин, я уже волнуюсь! Я блин в панике!
— Кто у меня будет?!
— Тройня.
— Что?!
Смотрю на врача. Она что, прикалывается? Какая тройня? Вроде на дворе не первое апреля.
— Вы не ослышались. У вас тройня.
Интересно, эту тройню как-то зачать обратно можно? Я тут на одного ребенка согласилась со скрипом, а тут… Это не сглаз. Это порча какая-то! Только уже не знаю кого в ней обвинить. Соседку моей прабабки или Игоря. Ведь если разобраться, портил меня он.
— И что мне делать?
Вот что за несправедливость! Почему женщина должна нести ответственность за все, что происходит после интима? А мужик свалил — и нет его. Это заговор Вселенной.
— Пока выдохнуть, успокоиться. Давайте дождемся следующего УЗИ, чтобы точно убедиться что у вас тройня. Потому что может быть все что угодно, и ошибка, и отмирание одного из плодных яиц… Так что запаситесь терпением.
— А если ничего не поменяется? Троих я потяну. Тут одного бы в детдом не сдать…
— Также возможно селективное прерывание беременности. То есть аборт одного или двух плодов.
— То есть безвыходных ситуаций не бывает?
— Нет конечно. — улыбается, — Но если вы захотите сохранить всех эмбрионов, вам необходимо будет соблюдать диету, во-первых, во-вторых, принимать дополнительные витамины, и, в-третьих, находиться под постоянным контролем врача. Я вам все расскажу подробнее. И ни в коем случае нельзя забывать про дневной сон.
И следующие пятнадцать минут добрая тетя мне объясняет как дальше жить, а жить уже и не хочется. Это в кого же я превращусь? В шарик на ножках? В бегемотика, которому будут уступать место в транспорте только потому что мимо меня не протиснуться?
А что будет когда я рожу? Да эти младенцы меня же доведут или до преждевременной смерти, или психоза. Забегаюсь и умру. И останутся они сиротами. И мама умрет. А отец так и не узнает что у него целая куча детей. Я-то здоровая русская девушка, а не какая-то там Рита из Парижа, живущая на одних улитках.
— Вы меня слышите? — мои мысли прерывает врач. Блин, а я и правда что-то задумалась. Не туда меня понесло…
— Да, я все поняла. Когда мне следующий раз на УЗИ?
— Через две недели. И все рекомендации выполнять. Понятно?
Домой я иду не то чтобы без настроения… Хочется сесть и заплакать. Только если плакать, то все равно ничего не поменяется. А проблем впереди и так воз и маленькая тележка. И, еще с пару минут погрустив, еду домой. Пока что маме говорить про тройняшек не буду. Чего зря травмировать? Тем более вдруг все-таки рассосется?
Глава 11. Диана
Никогда я так много не думала о жизни. Ни о своей, ни вообще. Даже про Валеру совсем забыла! А вот про Игоря — нет. Так и представляю его, развалившегося на кровати. И взгляд, наполненный вожделением и восторгом от моего общества.
А потом, когда меня догоняет отрезвляющая реальность, ничего не остается, как сидеть и тихо всхлипывать.
Даже на себя нельзя надеяться. Меня подвело и разбитое Валерой сердце, и идеалистические представления о мире, и недостаток образования и кругозора. Зато репродуктивная система не подвела. Вот же умница!
На парах я считаю ворон. И так-то профессию выбрала неудачную, а с навалившимся грузом ответственности становится очевидно, что учебу я не вытяну. С тремя детьми-то и полным отсутствием энтузиазма! Я уже знаю что будет когда я наконец рожу. Через два дня я покроюсь жиром, отупею и окончательно разочаруюсь в окружающем мире. А когда дети станут наконец совершеннолетними, мне будет тридцать семь! Пушкин в этом возрасте уже умер между прочим.
Буду я ходить, толстая, с поредевшими волосами и без мужа.
Следующий раз я еду в консультацию совсем без настроения, с кислым лицом. Чувствую что от посещения этого заведения ничего хорошего ждать не стоит. К тому же второй день подряд меня одолевает перманентная тошнота. Похоже что эмбрионы и не думают рассасываться.
Интуиция меня не подводит.
Во-первых, добрая врач подтверждает, что у меня будет тройня. А еще, в качестве слов поддержки, сообщает что я могу гордиться своей исключительностью: таких случаев как у меня — один на миллион. Так что следующий раз меня будут демонстрировать интернам. Надеюсь не на гинекологическом кресле. Хотя можно и там. Я на своей жизни крест уже поставила. Здравствуй, женская доля, не стираные детские колготки и гора подгузников.
Хотя есть в этом всем и доля справедливости: если бы
