Каждый раз, ловя этот взгляд, задаюсь вопросом: сравнивают ли меня с братом? Или она разглядывает конкретно меня, пытается найти в своей душе отклик? И хочется ей как-то помочь, а не знаешь чем. Белла сейчас похожа на закрытую ракушку. Открыть можно при помощи ножа, но есть вероятность этим ей навредить. Поэтому сжимаю зубы и молчу. Пытаюсь дать ей и себе время. Да, нужно только время, и у нас обязательно все получится.
Если меня спросят, как мы умудрились однажды оказаться в одной постели и заняться сексом, не отвечу. Первый раз получилось спонтанно, неподготовленно и стыдливо. Что руководило Беллой, могу только догадываться. Наверное, желание забыться. С моей стороны была просто потребность в женском теле. Откровенный разговор друг с другом, жена флегматично согласилась исполнять супружеский долг. Ни о какой сжигающей дотла страсти речи не шло, только секс для здоровья раз в неделю. Этого было достаточно, ибо клиника отнимала много энергии и мыслей.
Все было хорошо до сегодняшнего вечера. Опять возвращаюсь мыслями к моменту в коридоре в доме Орлова.
Я едва не зажал замужнюю женщину в углу в ее доме. Более того, едва не посягнул на жену человека, которому обязан существованием своей клиники. Забыл о присутствии отца, он тоже приложил руку к исполнению моей давней мечты. Совсем не вспоминал о жене. Я поддался на провокацию инстинктов. Придурок!
Нужно постараться максимально забыть эту синеглазку. Уверен, что после моих слов перед уходом Орлов передумает класть жену под нож. И не будет больше никаких встреч с Жасмин, не будет соблазна прикасаться к ней, не будет притяжения, толкающего на измену.
Но как я ни призываю благоразумие, в области ширинки становится все теснее, кажется, вся энергия за последнее время скопилась именно в паху. И нужно срочно найти ей выход.
Перешагиваю порог квартиры, закрываю дверь. Белла кладет клатч на комод, снимает туфли и покачивающейся походкой идет в сторону спальни. Я за ней, жадно скользя взглядом по изгибам тела. В комнате она тянется к выключателю, но перехватываю за запястье и кладу руку ей на живот. Белла замирает, тело подобно натянутой струне.
— Не надо, — шепотом обжигаю нежную кожу, медленно тяну вниз молнию платья. Целую самый верхний позвонок, заставляю жену опустить руки, чтобы платье упало к ногам.
У Беллы красивая фигура в форме песочных часов, аккуратная небольшая грудь, длинные волосы перекинуты на одно плечо. Ласкать ее тело мне нравится. Очень. Возможно, в будущем мы найдем общий язык и станем прекрасными мужем и женой, но сейчас против моей воли перед глазами встает совершенно другая фигура.
— Дани, сегодня ведь не суббота, — в голосе Беллы недоумение из-за несоблюдения мной договоренности. Я прижимаюсь к ее спине, обхватываю ладонями груди. Слегка сжимаю. Несильно, чтобы не испугалась еще больше, но и не слабо.
— Расслабься, моя хорошая. Позволь сделать тебе приятное.
Тело девушки покрывается мурашками, когда мои пальцы трогают ее соски. Интересно, насколько Жасмин отзывчивая на ласки? Скромно молчит или не скрывает свои стоны?
— Ты очень красива, — произношу полушепотом, осторожно разворачиваю Беллу к себе лицом. В полумраке не видно выражения ее лица, только чувствую обреченную покорность. Она не будет протестовать, сопротивляться. Она позволит мне все, что я захочу.
Прижимаюсь губами к раскрытому рту жены. Целую с напором, пытаюсь добиться ответа, но Белла безучастна. Временно. Спустя пару секунд она идет навстречу нашему будущему, целует меня нежно, трепетно. Злюсь. Прежде всего на себя, потом на Жасмин. Потому что перед глазами по-прежнему образ красивой брюнетки с небесными глазами. Из-за нее у меня сейчас едет крыша, и я превращаюсь в животное, которому важны инстинкты.
Ярость и грубая похоть — огнеопасный коктейль. Контроль теряется, хочется грубо прижать к стене податливое тело послушной жены и взять ее сзади. Однако остатки разума останавливают меня от опрометчивого поступка. Так нельзя поступать с Беллой. Нельзя. Эта мысль пытается пробиться сквозь пелену вожделения.
Жадно, по-хищному втягиваю запах жены, прижимаюсь горячими губами к тонкой шее, опускаю голову ниже, оставляя россыпь влажных поцелуев. «У Жасмин другой запах, цветочный», — мелькает мысль и растворяется под напором желания.
Тяну Беллу за руку в сторону кровати, усаживаю. Она смотрит на меня широко распахнутыми глазами, следит за каждым моим движением. Расстегиваю рубашку, ремень. В тишине комнаты отчетливо слышно «вжик-вжик» застежки брюк. Нависаю над девушкой, обхватив ладонью ее подбородок. В последнее мгновение большой палец замирает возле открытых губ. Полных. Красивых. Смотрю в темные девичьи омуты, в которых мелькает толика страха.
«Нет, не делай этого!» — шепотом умоляет голос рассудка.
— Ложись на спину, согни колени, — произношу едва слышно.
— Дани…
— Доверься мне. Ничего не бойся.
Белла неуверенно выполняет мои указания, стаскиваю с нее трусики, слегка касаясь сухих складок. Красивые. Она сама очень красива. Я должен постараться добиться отклика. Должен.
Наклоняюсь к ней и прижимаюсь губами к клитору, вожу языком вверх-вниз, иногда позволяю себе бить плоть из стороны в сторону, вслушиваясь в дыхание жены. Белла напрягается. Чувствую, что она прислушивается к своим ощущениям. Прикрыв глаза, позволяю своему воображению взять вверх над разумом. О подмене никто не узнает, а мне жизненно необходимо совместить фантазию и реальность.
Представляю на месте жены Жасмин. Этого оказывается достаточно, чтобы сделать приятное Белле. Губы трогает еле заметная улыбка, когда слышу сдавленный стон, ее прохладные пальцы зарываются в мои волосы, а бедра приподнимаются навстречу моему языку.
— Боже… — выдыхает Белла, содрогаясь всем телом от полученного удовольствия. Я стараюсь продлить ее первый оргазм, почувствовав облегчение, что не все потеряно. Между нами могут быть какие-то чувства. О том, что вместо Беллы представлял Жасмин, стараюсь не думать.
Нависаю над женой, прижимаюсь к ее полуоткрытым губам, толкаюсь в ее податливое тело мощным рывком. Опять прикрываю глаза, и образ жены Орлова вновь всплывает передо мной. Это ненормально, но ничего поделать с собой не могу. Потом буду думать, как с этим жить, как это лечить в себе, а сейчас Белла обнимает меня за талию, тяжело дышит мне в губы, едва постанывает.
Интересно, как бы стонала Жасмин? Тихо-тихо, как в туалете с мужем, или кричала бы в порыве страсти и просила бы еще? Она бы выгнулась, если бы я сжал коричневый сосок между пальцами? Снова она. Снова этот идеальный образ чужой женщины.
Движения учащаются, кровать непривычно громко скрипит, воздух в спальне становится плотным и пропитан запахом секса. Настоящего секса с взаимной отдачей. Я резко меняю положение наших тел, Белла оказывается сверху. Судя по распахнутым глазам жены, новая поза ей непривычна, но нравится. Она сама приподнимается и опускается на моем члене, я ласково покручиваю твердые соски. Полумрак комнаты, волосы, скрывающие лицо, позволяют мне обманываться до конца. Сжимаю крепче бедра Беллы, сильнее ее прижимаю к себе, она вскрикивает, я зажмуриваю глаза, запрокинув голову.
Да. Да. Да! Это было невероятно.
Белла ложится рядом, впервые кладет свою ладонь мне на грудь в области сердца. Ее губы прижимаются к моему плечу, чувствую ее мокрые щеки. Плачет? Твою ж мать!
— Белла? — поворачиваюсь к ней, приподнимаю подбородок. Ни черта ничего не видно. Лишь губы становится солеными, когда прижимаюсь ими к ее щеке.
— Все хорошо, Дани. Все хорошо.
Я не спорю с ней. На самом деле ничего хорошего. Мы просто позволили друг друга обмануть. Она представляла Казима, а я… а я представлял Жасмин.
Глава 8
Максим крепче сжимает мою талию, наращивает амплитуду, смотрит в глаза. Его зрачки расширены, дышит тяжело. Я чуть подаюсь вперед, опираюсь ладонями о крепкую мужскую грудь, ощущая ее жар. Сама двигаюсь бедрами навстречу ему. Как же хорошо! Даже слишком.
