из больницы.
* * *
Я проснулся от жужжания, исходившего от прикроватной тумбочки. Глянул на часы, и красные цифры показали почти десять вечера. Я проспал целый день. Никаких снов или мыслей, просто провалился в черноту сразу после душа, когда вернулся из больницы.
Я поднял телефон. Номер был незнакомым, и первой мыслью было не отвечать. Но потом вспомнил о Кэндис и, подскочив и сев на кровати, провел пальцем по экрану.
— Алло?
— Джордж? Это Кэндис.
— Привет.
— Да, привет. Звоню тебе сказать, что мне звонила моя подруга Дебора, она сегодня была весь день с Розали. Мисс Стар уже лучше. Сегодня ее вывозили на прогулку в кресле. У нее отвратительное настроение, и она почти не разговаривает, но уже нормально поела и даже приняла душ. Дебора пыталась уговорить ее прогуляться по больничному саду самостоятельно, но Розали даже ничего не ответила. Она бодрствовала не целый день, но большую его часть. Она идет на поправку, и это здорово, правда? — подытожила девушка.
— Да, это прекрасно.
Частичка моего сердца с громким щелчком встала на место. Как будто 3D-паззл потихоньку собирался в орган, который мы называем сердцем.
— Так вот, я тут подумала… — она мгновение молчала, но потом, вздохнув, продолжила. — Если ты больше не будешь приезжать к Розали… Может… Мы могли бы… Ну, пойти выпить вместе?
— Кэндис… — Я не знал, как отшить эту прилипалу помягче. В конце концов, она была моим единственным источником информации на данный момент. — Ты очень привлекательная девушка…
— Ага, поняла, Джордж. Ну, ладно, удачи тебе.
И Кэндис положила трубку. Почему-то мне показалось, что больше она не позвонит. Да, отдать ей пять сотен было слишком щедро.
Я лег на спину, глядя на заставку своего телефона. На ней была Роуз: такая красивая, яркая, легкая, смеющаяся. Она потрясающая. Такая, о которой мечтает каждый мужчина. Она красива снаружи и внутри. От нее исходит такой свет, который способен осветить собой все вокруг. Она мягкая и нежная, как перышко; она сладкая, как карамель, несгибаемая, словно стальной стержень, и жаркая, как ядро земли. Рядом с ней я воспламеняюсь и горю. И впервые в жизни мне не хочется, чтобы этот пожар был потушен.
Я до трех часов утра пил виски и в который раз пересматривал все видео и фотографии, что были у меня в телефоне. Все, где была Роуз — такая сладкая и манящая, веселая и даже злая. Да, у меня есть и такое фото. Тогда она назвала меня дикарем за то, что я порвал на ней новехонький комплект белья от «Агент Провокатор», который она надела специально для меня, заявившись ко мне в одиннадцать вечера на высоченных красных шпильках и в плащике. А под ним — только этот комплект: красный, как кровь, кружевной и манящий. Ну кто, скажите мне, в здравом уме удержится и не постарается побыстрее избавиться от соблазнительного комплекта, чтобы поскорее развернуть этот подарок? Розали была тогда такая разъяренная, как тигрица. Мне повезло, что на прикроватной тумбочке лежал мой телефон, поэтому я смог быстро сделать снимок. Она очень горяча, когда злится. Я усмехнулся воспоминаниям, и сердце снова болезненно защемило. Я потер середину груди, успокаивая себя тем, что Розали приходит в себя, и через какое-то время я все равно попытаюсь встретиться с ней.
— Спокойной ночи, моя сладкая девочка, — прошептал я и, глядя на ее фото, уснул.
***
В десять утра офис уже гудел, словно улей. Я шел по проходу открытого помещения, и на меня не смотрел только ленивый. Они не осмеливались обсуждать меня в открытую, но я так и видел, как сильно зудели языки у моих подчиненных в ожидании, когда я скроюсь в своем стеклянном кабинете.
Я подошел к столу секретаря, и Доминик присвистнул.
— Ого! Кто это тебя так? — спросил мой обнаглевший секретарь.
— Там хватало желающих, — неохотно ответил я. — Что у нас?
— В общем, работы вагон. — Как только я двинулся дальше в свой кабинет, парень схватил свой планер и побежал за мной следом. — Я передал все твои поручения Бену, он будет с минуты на минуту здесь. Я только хочу знать: можно уже назначать встречи? Встретиться хотят Фейрфакс, Колтон и Блэк. И это только те, кто звонил сегодня уже два раза. А вообще желающих накопилось на пару-тройку дней.
— Я обсужу это с Беном и передам ему полномочия на несколько дней. Ава назначит все встречи, будешь ей помогать в их организации. Передашь ей информацию по всем желающим, и она все сделает. Мои звонки будешь принимать сам и все записывать. Ежедневно в пять вечера будешь отправлять мне электронное письмо с отчетом за день. Бен отличный парень, но мне нужен тот, кто будет докладывать даже о самых мизерных вопросах. Вплоть до того, сколько времени тот самый Бен или Натали из бухгалтерии потратили на поход в туалет. Это ясно?
— Яснее ясного, — с готовностью ответил Дом. — Сколько тебя не будет?
— Пока не знаю. Но мне нужно, чтобы все и вся были под контролем.
— Понял, босс. Сделаю все возможное. И еще… — Он замялся, обернувшись и посмотрев на стеклянные стены, отделявшие нас от его рабочего места. — Там генеральный директор «Маджорити» звонил, хотел поговорить. Он просил передать… Цитирую: «Скажи, что я этого сукиного сына сотру в порошок». — Дом с интересом смотрел на меня и слегка улыбался.
— Ясно. Значит, все сработало.
— Если я не нужен, то пойду к Аве передавать дела.
— Да. И позови ко мне Бена.
Парень молча поднялся и вышел из кабинета. Вот за что я платил ему немаленькую зарплату. Он был как шпион в засаде. Я всегда знал обо всем, что происходит в офисе и за его пределами, при этом Дом никогда не позволял себе лишних комментариев в мой адрес. Он никогда не собирал сплетен, но всегда оказывался в нужном месте в нужное время. Мой секретарь давал мне ровно такое количество информации, которое было необходимо, не перегружая мой мозг ненужными деталями. За все это я и ценил его.
В дверь постучали, и вошел мой непосредственный заместитель Бенджамин Вудстон, с которым мы провели нелегкие полтора часа, обсуждая все вопросы, решение которых он должен был взять на себя на время моего отсутствия.
— Как долго тебя
