ему уже давно не нужна.
Олег зарывается лицом в мои волосы и шумно дышит.
— Почему он тогда не разводился с тобой, если ты ему давно не нужна?
Ну начинаются старые песни о главном. Олег уверен, что Юра меня все еще любит и именно поэтому никогда не предлагал мне развестись. По его мнению, мужчина не будет жить с нелюбимой женщиной, тем более если у него есть любовница и даже не одна.
— Олег, между мной и Юрой уже давно ничего нет, я говорила тебе это сто раз. Нас связывают только дети и совместно нажитое имущество. Раньше нас еще связывали кредиты. Сейчас их, к счастью, уже нет.
— Почему тогда ты с ним не разводилась?
Я вспыхиваю, как спичка. Резко отстраняюсь от Олега и строго на него смотрю.
— Ну что ты опять начинаешь? Я не люблю его уже давно. А не разводилась из-за детей.
— Прости, — Олег снова притягивает меня к себе. — Аня, я люблю тебя.
— И я тебя люблю, — тихо говорю ему.
Олег укладывает меня к себе на колени и аккуратно перебирает пальцами мои волосы. Я смотрю снизу вверх в его серые глаза, скольжу глазами дальше по густым темным бровям, прямому носу, слегка выпирающему вперед подбородку. Темно-русые волосы сейчас чуть-чуть длинноваты. Наверняка Олег скоро пойдет подстригаться, хотя лично мне нравится, когда волосы у него, как сейчас.
— Думаю, ты не должна больше его носить, — он тянется к обручальному кольцу на моем пальце, снимает его и кладет на журнальный столик.
Я машинально поворачиваю голову к кольцу и смотрю на него. Золотой кружок с гравировкой на обратной стороне: «А&Ю навсегда». Просто смешно.
Странно, что я до сих пор носила его. Давно хотела снять, но так и не сделала это, потому что Юра кольцо не снимал. Я думала, что перестану его носить, если Юра перестанет. Но он почему-то все эти годы продолжал ходить с кольцом на пальце. По крайней мере при мне. С любовницами-то он наверняка его снимал.
— Я прикинул примерный список гостей на нашу свадьбу. — Голос Олега прерывает мысли в моей голове. — С моей стороны двадцать человек получается.
Я поворачиваю к нему голову и смотрю во все глаза.
— На какую еще свадьбу?
— На нашу. Мы же будем делать свадьбу?
Я молча пялюсь на Олега в изумлении. Это еще что за сюрпризы?
— Мы же планировали просто по-тихому расписаться вдвоем.
— Нет, — он качает головой. — Мы никогда не планировали расписываться по-тихому. Это, наверное, ты планировала, а меня в известность, как всегда, не поставила.
Я вспоминаю наши с Олегом разговоры о загсе. А ведь действительно у нас никогда детально речи не шло, в каком именно формате мы с ним поженимся.
— Олег, мне сорок один год, я двадцать лет замужем и у меня взрослые дети. Еще скажи, что я должна буду надеть белое платье.
— Да. — Отвечает мне на полном серьезе. — Я бы хотел, чтобы ты была в белом платье.
Я внимательно на него смотрю, пытаясь понять серьезно он говорит или прикалывается. И тот факт, что он сейчас серьезен, мне категорически не нравится.
Нет, я все понимаю. Олегу 35 лет, и он никогда не был женат, у него нет детей. Именно поэтому я согласилась родить ему ребенка, хотя в 41 год мне уже давно не до памперсов. Я понимаю, что Олегу нужен родной ребенок, и я готова на это пойти, хотя очень не хочется. Но свадьба и белое платье? Это уже явно перебор.
— Нет, Олег. Мне это не нужно.
— А мне нужно.
Вот и приехали. Я тяжело вздыхаю и закрываю глаза. Невозмутимый Олег продолжает перебирать пальцами мои волосы. Ну и что мне сейчас делать? Закатывать скандал? Нет, я совершенно точно не готова к белому платью, тамаде, голубям и лимузину. У меня это все уже было 20 лет назад.
Да моему сыну впору сейчас так жениться! А через пару лет и дочери уже можно будет. А тут я, сорокооднолетняя мама, буду расхаживать в белом платье и целоваться под крики «Горько!». А тамада еще станет устраивать дурацкие конкурсы, в которых гости должны будут угадать, мальчик у нас родится или девочка.
— Ань, я тебя понимаю. — Тихо начинает. — Пойми и ты меня. Я женюсь впервые.
— И что теперь? — Я резко распахиваю глаза. — Да уже молодежь давно не делает свадьбы, просто расписываются и уезжают отдыхать. На фига эта мишура нужна? Ну вот у меня была свадьба, было белое платье, гости, ресторан. И что? Это сделало нас счастливыми? Нет!
Я сажусь на диване и откидываюсь на спинку. Снова начинается головная боль. Зажмуриваю глаза и тру виски.
— Опять голова болит?
— Да. Принеси таблетки, пожалуйста. У меня в сумке в прихожей.
Олег встает с места и через несколько минут приходит с обезболивающим и стаканом воды.
— Ты бы к неврологу сходила.
— Я ходила.
— И что сказал?
— Это спина и шея. Снова нужен курс массажа.
— Ну пройди.
— Некогда все время. На эти массажи не вырвешься.
Я блуждаю глазами по комнате, и мой взгляд падает на какой-то новый аппарат на столике в углу.
— А это что там у тебя?
— А, я купил виниловый проигрыватель.
Я в удивлении поворачиваюсь к Олегу.
— Зачем?
— Давно хотел. Я же говорил тебе неоднократно.
— Да?
— Да, — отвечает слегка раздраженно. — Но ты, видимо, мыслями была где-то далеко и не слушала меня.
— Включи что-нибудь. Есть пластинки? — Стараюсь поспешно перевести тему, пока Олег не устроил скандал из-за того, что я его не слушаю.
Он встает с дивана и направляется к проигрывателю.
— Я купил несколько пластинок.
— Какие?
— Свою музыку, которая тебе обычно не нравится. Для тебя взял Биттлз. Ты как-то раз говорила, что любишь их.
— Да, люблю… Поставь, пожалуйста.
Сто лет их не слушала, а когда-то у меня были все их альбомы, когда-то я знала их песни наизусть.
Олег ставит пластинку, и пока она не начала петь, подходит ко мне и тянет меня за ладонь. Я поднимаюсь с дивана и тут же оказываюсь в его руках. Кладу свои ему на плечи.
Пол Маккартни начинает петь песню Let it Be, и Олег тут же спешит приступить к танцу. Вот только я словно деревенею.
Это наша с Юрой песня. Под нее был наш самый первый танец. Потом под нее же мы танцевали на нашей свадьбе. И ее же мы с ним включали каждый раз, когда сильно ругались, но хотели друг с другом помириться. Мы просто
