искусственное оплодотворение.
— Ага, скажи еще суррогатное материнство! Ты здоровая женщина. И если так уж прижгло завести младенца, рожай. Только без всякого ЭКО. Мало ли у тебя знакомых мужчин? Успокойся. Кстати… — Элина на минутку замялась и продолжила без прежнего энтузиазма, — Мамаев не такая уж плохая кандидатура для осуществления твоего желания. В нем чувствуется порода, от него можно родить здорового крепкого малыша. Очень даже достойный экземпляр.
Последние слова она произнесла совсем потухшим голосом.
Смотрю на Элину с сожалением. Она не оценила моего порыва. Да, он может показаться необдуманным, скоропалительным. Но, как видно, пришло время, когда женщине просто необходимо стать матерью. И мои неполные 29 лет — самый подходящий возраст для деторождения.
Жаль только, что на данный момент рядом со мной нет достойного мужчины. Конечно, в этом есть доля моей вины. Ведь после расставания с Соболевым я не ставила перед собой цели выскочить замуж. Ждала, что появится человек, которого я полюблю, как Стаса.
Ловлю себя на мысли, что впервые задумалась о замужестве. Ну вот, чем я теперь не похожа на Элину? Ведь она только об этом и мечтает. Всматриваюсь в ее опечаленное лицо. Опять завидует мне. Ведь неожиданное появление Мамаева в клубе явно запало ей в душу.
— Эля, ты ведь понимаешь, что Тарас нашел нас по убедительной просьбе моей мамы. Он сам сказал об этом. В одном ты не ошиблась, он искал меня, так как маман наплела ему о какой-то опасности, якобы исходящей от Соболева. Теперь тебе ясно, что он свободен? ПОКА свободен, как утверждает мама. И сердце его не занято. Так что у нас равные шансы, — попыталась я пошутить.
Вот зря я сказала последнюю фразу!
У Элинки прямо слезы заблестели в глазах. Она вбила себе в голову, что никому не может понравиться. Обнимаю ее, пытаясь успокоить.
— У тебя точно никаких планов на Мамаева? — в голосе подруги появилась надежда.
— Точно. Только вот о ЕГО планах и предпочтениях мне ничего неизвестно.
Мы уже весело хохочем. Называется, поделили шкуру неубитого медведя. Элинка — прелесть. У нее единственный пунктик: мечтает выйти замуж. А в остальном я ее очень понимаю и ценю.
— Элиночка, — вновь я обращаюсь к ней, — так что с моей идеей о бэбике из пробирки? Одобряешь?
— Милана! — восклицает строго и категорично, — выбрось эту глупую идею из головы. Ты даже не представляешь, что это такое. Бесконечные анализы, тесты, ведение календаря овуляций. Неудачные попытки. Стрессы на этом фоне. Поверь мне, такой вариант вымотает тебе нервы и при этом ни один специалист не даст тебе гарантии благоприятного исхода. Одним словом, нет, нет и нет!
— Но, Эля…
— Я высказала свое мнение. А ты, если хочешь, бегай по клиникам, обращайся к медицинским светилам. Трать деньги, подвергай опасности свое здоровье. Запомни, любое вмешательство в естественные процессы чревато осложнениями. Оно тебе надо? Ты умная женщина. Пойми, что к таким методам прибегают только при условии патологического бесплодия. Поэтому прими правильное решение: хочешь рожать — рожай, но исключив свою безумную идею. И предупреждаю, что ни один специалист не пойдет у тебя на поводу. Ну, разве что какой-нибудь шарлатан. Ради денег.
Выслушав разумную отповедь подруги, я постепенно начинаю понимать, что меня и в самом деле занесло. Смотрю на Элину с восторгом и умилением.
— Какая ты умница, Эля. А я… Со мной что-то происходит. Я пока не разобралась в причине внутреннего беспокойства. Вот меня и колбасит. Прости за сленг, но иначе это состояние не назовешь.
Обнимаю подругу, и мы обе тихо плачем, что называется, друг дружке в жилетку. И каждая о своем.
— А знаешь что, поехали ко мне, — отстранившись от Элины, я пытаюсь улыбнуться и, еще утирая дорожки слез, продолжаю: — Зиночка обещала на ужин курочку, запеченную с овощами. Если бы ты знала, какая это вкуснятина…
— Представляю. И вероятнее всего, там будет много майонеза?
— Естественно.
— Милана, но это же так вредно, еще и на ужин… — стонет Элина.
— Ага. Просто жуть, как вредно! Но ведь так вкусно. Поставь себе плюсик, что отговорила меня от ребенка из пробирки. Но позволь убедить тебя не отказывать себе в удовольствии вкусно поужинать. Ну что, поехали?
— Уговорила. А тортик к чаю будет? Грешить — так с удовольствием!
— Будет тебе и тортик, и чай. Сейчас закажу.
Что может быть прекраснее домашнего ужина! Обожаю домашнюю еду. Я и готовить люблю. Просто постоянная занятость не оставляет на это времени. Поэтому и пользуюсь услугами Зиночки.
Удобно расположившись в гостиной, мы наслаждаемся ароматной курочкой, забыв о вреде майонеза. Звонок в дверь нарушает нашу трапезу.
— Это тортик привезли, — я подхожу к двери, смотрю на экран домофона. И меня прошибает током. О Боже, человек, стоящий перед дверью напоминает мне вчерашнего курьера, оставившего под дверью переноску с ребенком. Он точно так же опустил голову с натянутым на нее капюшоном и смотрит себе под ноги.
— Что делать? Может, не открывать? — проносится глупая мысль, но я успокаиваю себя: — Это же доставка торта.
Резко открываю дверь. И застываю. Передо мной стоит… Мамаев!
— Вы что решили преследовать меня?! — гневно восклицаю я.
— Нет. Приехал убедиться, что с Вами все в порядке.
И смотрит так угрюмо, словно я совершила что-то противозаконное.
— А с чего это Вы решили, что у меня может быть не все в порядке?! — возмущение так и прет из меня.
— Это не я решил. Так думает Рената Афанасьева.
— И что, теперь каждый вечер вы будете проверять, все ли у меня хорошо?
— Вряд ли. Дело в том, что Ваша мама звонит Вам вот уже два часа. А Вы ей не отвечаете. Поэтому я здесь.
Я в ужасе вспоминаю, что, заказав торт, положила телефон рядом с собой на сидение машины. Щеки мои вспыхивают. Представляю, что нафантазировала себе обеспокоенная мама.
— Так у вас все нормально? — докапывается Тарас. — Тогда я поеду. Только сначала наберу Ренату Афанасьеву и успокою ее.
— Не стоит, я сама позвоню ей. Хотя нет, звоните. Мой телефон остался в машине. Набирайте, я поговорю с мамой с Вашего.
Элину привлекают наши голоса, и она выходит из гостиной. Ее удивлению нет предела. А я, не обращая на нее внимания, жду, когда Мамаев отыщет на дисплее мамин номер. Услышав ее голос, буквально выхватываю из его рук телефон:
— Мамуля, прости! Я забыла мобильник в машине.
Отняв аппарат подальше от уха, молча выслушиваю гневную тираду, прерываемую всхлипами.
— Мамочка,
