занимает у нее несколько секунд, но в конце концов она кивает в знак согласия. И после долгих объятий и тихого разговора с Джесси, он возвращается к своим парням, и я, наконец, могу отвести мою девочку домой.
ДЖОДИ
Я ничего не чувствую, когда сажусь в BMW Тоби, и он выезжает из больницы туда, где, я знаю, мама будет с нетерпением ждать меня.
Одной рукой он крепко держит руль, другая его рука сцеплена с моей. Его молчаливая поддержка сейчас значит для меня все. Я почти уверена, что уже утонула бы, если бы не он.
— Ты голодна? — он спрашивает тихо, чтобы не напугать меня.
— Э-э… — Мое горло снова обжигает, и я сглатываю, надеясь, что это скоро пройдет. Это и боль, которая пронзает мою грудь каждый раз, когда я делаю вдох. — Не совсем, но, если ты хочешь зайти в «Макдоналдс», я, наверное, не отказалась бы от клубничного молочного коктейля.
— Звучит как план, детка.
Он поворачивает налево вместо того, чтобы пойти направо, что привело бы нас домой. Мы проезжаем макавто всего за несколько минут, и я сжимаю в руках свой ледяной молочный коктейль, как будто это может волшебным образом исправить мою жизнь, в то время как пакет с едой для Тоби согревает мои ноги.
Мама появляется у входной двери в ту же секунду, как мы подъезжаем. Я даже не успеваю поднять руку, чтобы попытаться освободиться, пока она не оказывается рядом, делая это за меня и забирая у меня все.
Тоби присоединяется к ней всего через несколько секунд, вытаскивает меня из машины, как будто я сделана из стекла, обнимает за плечи и ведет к дому вслед за мамой.
— Я обставила гостиную так, чтобы тебе было удобно. На твоей кровати новые простыни, и я—
— Мам, — останавливаю я ее, кладя руку на ее предплечье. — Все идеально. Это всего лишь небольшое вдыхание дыма. Я в порядке, — уверяю я ее, игнорируя боль от порезов и ушибов, покрывающих мое тело.
Мне повезло, в отличие от Сары, что мне каким-то образом удалось удержаться подальше от худшего. Единственные ожоги, которые у меня есть, поверхностны и пройдут через несколько дней.
Если каким-то чудом Сара выживет, я боюсь, что ее жизнь будет выглядеть совсем, совсем по-другому.
Возможно, я не хотела слышать подробности ее состояния — фактов слишком много, чтобы переварить их прямо сейчас. Но я точно знаю, что ожоги на ее руках могут изменить жизнь.
Мое сердце болит при мысли о том, что она выжила, но не смогла творить. Сколько я себя помню, все, что она хотела делать, это рисовать, раскрашивать, все, что связано с нанесением красок на страницу или холст. Я не могу представить, что она хотела бы жить без этого.
Я тяжело вздыхаю, и мама заключает меня в свои объятия. Но я не плачу. Я не могу. Кажется, у меня наконец-то закончились слезы.
— Мам, — вздыхаю я, эмоции застревают у меня в горле, когда она ведет меня в гостиную, и я нахожу ее точно такой, какой она была, когда я была маленькой девочкой и ночевала с друзьями.
С Сарой.
Диван завален подушками и запасным пуховым одеялом, мерцают свечи, напитки и закуски накрыты на кофейном столике, и она даже откопала несколько моих любимых олдскульных женских фильмов, которые я любила в детстве.
— Возврат к тому времени, когда все было проще? — Мама предлагает с грустной улыбкой.
— Спасибо тебе, — шепчу я, не в силах произнести больше ни слова.
— Теперь, вы двое, идите и устраивайтесь поудобнее, а я оставлю вас отдыхать. Но я буду только готовить на кухне, так что, если тебе что-нибудь понадобится, просто крикни, хорошо?
— Тебе не нужно, — говорю я, зная, что она собирается пойти и приготовить целую бурю моих любимых лакомств, большинство из которых я, вероятно, не смогу есть в течение нескольких дней из-за состояния моего горла.
— Поверь мне, детка. Я хочу. Стелла и Мария собираются заглянуть позже и отнести это всем остальным, Джесси и его ребятам.
Мои глаза горят, когда я смотрю на нее.
— Это меньшее, что я могу сделать.
— Спасибо тебе, Джоанна. Я уверен, что все это действительно оценят, — с благодарностью говорит Тоби.
Бросив на меня один долгий взгляд, мама выскальзывает из комнаты. Когда я поворачиваюсь обратно к Тоби, он стянул с себя толстовку, оставшись в одной облегающей футболке, которая, черт возьми, почти облегает каждый дюйм его тела, и он стянул одеяло с дивана.
— Давай, детка. Тебе нужно отдохнуть.
Я слишком измотана, чтобы делать что-либо, кроме как следовать его приказам.
Я сворачиваюсь калачиком, положив голову на подушку, которую мама оставила на подлокотнике, в то время как Тоби опускается на среднее сиденье и кладет мои ноги себе на колени.
Он кладет на них свой пакет с едой, тепло которого согревает меня насквозь, когда он разламывает его и бросает несколько чипсов в рот.
Мои глаза опускаются, когда его язык выскальзывает, чтобы слизнуть пару крупинок соли с нижней губы, и мой желудок переворачивается. Впервые я почувствовала что-то близкое к нормальному с тех пор, как вчера пила кофе с Бри. Черт. Как это было только вчера? Такое чувство, что с тех пор прошел год.
— Хочешь немного? — предлагает он, заметив мое внимание.
Я качаю головой.
— Ах, так ты хочешь не чипсы, — поддразнивает он. — Ты почувствуешь себя лучше, и ты сможешь получить каждый дюйм меня, детка.
У меня слюнки текут от такой перспективы. Это было… слишком чертовски давно.
После того как он отпустил меня на прошлой неделе, чтобы я пришла в себя, у меня никогда не возникало сомнений в том, что я снова окажусь у его двери. Но я также знала, что мне нужно максимально использовать время и пространство, которые он мне дал.
Что мы имеем… связь, которую мы разделяем… Я думаю, это оно.
Нет. Я знаю, что это так.
Но я также знаю, что вокруг нас было слишком много дерьма, чтобы я могла полностью погрузиться в него с головой, пока не обработаю все.
Что ж, тогда это было мое мнение.
Теперь, едва не погибнув в огне, который потенциально унес жизнь Сары, я должна сказать, что обрела некоторую перспективу.
— Это звучит как обещание, которое я могла бы просто спросить с тебя, — шепчу я, мои глаза уже тяжелеют, когда я ложусь.
— Я чертовски на это надеюсь, — говорит он, слегка сжимая мое бедро. — Я знаю, это, вероятно, не то, что ты хочешь услышать прямо сейчас — есть другие, более важные вещи — но, черт возьми, детка. Я так сильно скучал по тебе.
Проиграв битву со своими глазами,
