листа А4 в полтора интервала. Корявым языком было написано, что в помещении администрации города прошло открытие выставки детских рисунков, указаны присутствующие там лица и ВСЕ. На скрепке было приколото пару снимков, на которых запечатлен глава и его заместитель. Ни одного снимка с самой выставки, ни рисунка. Текст пестрел грубыми грамматическими ошибками. Кирилл положил лист на стол Орехова и пожал плечами.
— Думаю, что дадим Оксане еще один шанс исправить текст, — Кирилл посмотрел на девушку, которая смотрела на него, не понимая, в чем ее вина. На ее немой вопрос Кирилл подсказал: — Оксана, надо было хотя бы указать сколько детишек приняло участие в этом конкурсе, кто победил и в какой возрастной категории. Вы даже не написали тему выставки. И я говорил вам сделать снимки рисунков.
Он видел, что она смотрит на него с каким-то обиженным выражением лица, как ребенок, разбивший вазу и не сознающий своей вины.
— Оксана Генриховна, Вы слышали, что сказал Кирилл Олегович? Поработайте над текстом, принесете завтра. И пока не поздно, съездите в администрацию, сделайте снимки рисунков. — С каким-то обреченным выражением лица проговорил Орехов.
Воропаева, поджав губы в обиженной гримасе, схватила со стола директора листок, развернулась на каблуках и вылетела из кабинета. После ее ухода наступила тишина, а потом Орехов с тяжелым вздохом проговорил:
— Кирилл Олегович, если есть у Вас возможность, пусть Оксану и ее двух подруг уберут от нас. У меня уже терпение подошло к критической отметке.
Вместо ответа Кирилл просто кивнул головой, вернулся за свой стол и стал просматривать заметки в колонке светских новостей. По тому, что он там читал было видно, что тексты Оксаны претерпевали значительную коррекцию, но все равно просматривалась ее корявая манера подачи информации. Он даже хохотнул про себя, представляя, как корректоры плюются, вычитывая ее тексты.
Сегодня Кирилл не стал засиживаться допоздна, в семь часов вечера он попрощался с Ореховым и уехал в свой домик на берегу лесного озера.
Утром Мария спешила на работу. Она сегодня проспала немного, поэтому пришлось собираться в спешке. Вчера она отвезла маму в санаторий, вернулась поздно вечером, легла спать уже за полночь. И как итог проспала звонок будильника. Вечером она не стала звонить Татьяне, чтобы поделиться последними новостями, так как было поздно. Все равно весь день впереди.
В пять минут десятого она открыла дверь архива, зашла к себе, разделась, включила чайник. Только она успела подумать о подруге, как открылась дверь и в архив ураганом влетела Северцева. Судя по ее веселому лицу, новости у нее были интересные. Подруга прошла в уголок спокойствия, рухнула на диванчик и по привычке вытянула свои длинные ноги, откинулась на спинку и рассмеялась. Мария молчала, давая возможность подруге начать рассказ самой.
Отсмеявшись, Татьяна приняла от Марии кружку с кофе, отпила первый глоток:
— Машка, жалко тебя вчера не было. Это был концерт по заявкам. Наша Оксана вышла на тропу завоевания мужа.
— А теперь спокойно и с первой цифры, — улыбнулась Мария.
— Ну начнем с общего совещания, где нам представили москвича. Я то думаю, куда она позавчера делась, а оказывается она посвятила себе красоте. Вчера пришла вся из себя как лубочная картинка, аж блестит. Да и почти все наши тетки принарядились, причипурились, кто-то даже губки накрасил поярче. Прям ярмарка невест. Но Воропаева вне конкуренции. Уселась напротив московского гостя в своей короткой юбчонке и давай ногами перед ним крутить-перебирать, прямо «Основной инстинкт». Не знаю, надела ли она сегодня трусы или так, без них пришла. Когда вернулись в кабинет, всем своим подружкам растрезвонила, что все, Кириллушка у нее в руках. Потом утащила его в администрацию, вернулись оттуда уже после обеда. Потом Воропаева какая-то задумчивая и дерганая, села печатать что-то. Пыхтела почти часа два, несколько раз тебе звонила.
— Откуда знаешь, что мне?
— Так она по внутреннему и каждый раз ругалась, что «когда Машка нужна, то ее никогда на месте нет». А кто у нас «Машка»? Я только одну знаю. Потом она распечатала листок, унеслась к Звягинцеву. Вернулась от него красной, как рак, долго злобно рычала, потом ушла, как я поняла к директору. А оттуда вернулась вообще опущенной. Пока она туда-сюда бегала, я ради интереса посмотрела, что она там печатала. Оказывается, она писала об открытии выставки детских рисунков в администрации. Маш, тебе пересказать ее текст и назвать количество ошибок или сама догадаешься?
— Уволь меня от этого, — Маша даже руками перед собой помахала. Она прекрасно представляла, что их красотка могла «написать». — И что директор?
— Я так поняла, что он дал ей еще один день, чтобы написать что-то толковое. Ну она и ругалась! Я даже записать за ней хотела, столько новых оборотов услышала, прямо завидно стало. Но самое интересное, она даже шипела обидное в адрес «Кириллушки», что-то типа — ты мне за все ответишь. И это при том, что она свою мыслю выйти за него замуж так и не оставила.
— Что, прямо так и сказала?
— Ага, звонила своим подруженциям, жаловалась на него и грозила ему страшными карами после того, как он жениться на ней.
— Да-а-а-а, весело было вчера. Жалко пропустила.
— Я думаю, еще успеешь насладиться этим театром абсурда. Карасев приехал на целых две недели. Думаю, что Оксана ни одного дня не пропустит зря. Ты же знаешь ее вампирскую натуру — присосется, не оторвешь. Даже жалко парня, ей Богу.
Они еще немного поговорили, потом открылась дверь и вошла Оксана. Татьяна глазами показала Марии: «А я что тебе говорила?», после чего поднялась и ушла к себе.
— Мария, ты можешь мне помочь? Мне надо статью написать, — без всякого приветствия начала Оксана.
— Пиши. Кто же тебе мешает, — пожала плечами девушка.
— Ты не поняла, напиши статью, я тебе за нее гонорар отдам. Но не весь.
— Ну спасибо, барыня, за доброту твою, — шутливо поклонилась Мария. — Я неоднократно говорила, что ни за кого писать ничего не буду. Ты не исключение. И твои деньги мне не нужны.
Оксана смерила ее презрительно-злым взглядом, ничего не сказала и ушла, громко хлопнув дверью. Почти сразу же раздался звонок внутреннего телефона, звонил Звягинцев.
— Маша, добрый день. Как маму вчера отвезла? Все нормально?
— Да, спасибо огромное! Мама была очень рада, просила Вам поклон передать. Устроили ее там с королевским комфортом.
— Ну и замечательно. Маш, я чего звоню. К тебе может Воропаева прийти просить написать за нее заметку. Даже не вздумай ничего
