Глава 5
*Лидия
Лидия робко сидела рядом с Виктором, и все осматривалась по сторонам пытаясь найти знакомое лицо, которое можно было попросить о помощи, но стоило мужчине положить ладонь на ее обнаженную коленку, как мысли о побеге и какой-либо помощи просто забывались. Они заняли крайний к выходу столик на четверых возле окна. Из него хорошо было видно вывеску, мерцающую белыми огнями «Белый конь» с изображением на заднем плане лошадиной гривы. Людей было не так много, как было той ночью, когда она познакомилась с этим молодым, страстным; робким, как ей тогда казалось, юношей. Два охранника стояли на входе, и один из них облокотился плечом о дверной косяк, громко смеясь. Из приоткрытых окон доносились обрывки фраз вышибал, и Лида помрачнела от одного понимания того, что даже эти суровые бугаи, что привыкли, словно полицейские, осматривать девочек и дотрагиваться руками до самых пикантных местечек, все равно переговариваются о своих женах, детях. Это било по самому больному, что теплилось еще горячим огоньком в сердце заблудившейся в мире порока и жестокой любви женщины. Лида снова посмотрела по сторонам. Она увидела уже знакомое лицо хозяина бара, кажется, его зовут Глеб, но Лида не была уверена, который увидев их не стал даже подходить, а просто отвернулся, сделав вид, что их он никогда ранее не видел и видеть-то не особо хотел. Вышибалы снова засмеялись.
— Что, Кирик, тоже зубки режутся? — засмеялся громко мужчина своим басистым голосом, и закрыв крышку зажигалки закурил. — когда у моей принцессы начали чесаться десна, мне Ника сказала, что это будет ее первый зуб. Прикинь, сразу четыре вылезло.
— У нас они лезут один за другим. Моя акула уже перекусала все, что видит на своем пути. — второй вышибала засмеялся. — кота, меня, мою Динку, а про стулья, столы и книжки я вообще молчу. Помнишь, у нас одно время жил на передержке лабрадор?
— Который твоего брата? — мужчина выдохнул в сторону дым. — у меня же сучка из его помета вроде.
— Да-да, так вот, моя акула кусает пульты, ручки дивана точно так же. Я уже смеюсь, и Динке говорю:-Давай уже побрызгаем собачий стопкусин.
— Твоя Дина скорее тебя им побрызгает. — вышибала затянулся и выдохнул полные легкие серого дыма.
— Слушай, я тут спросить хотел… — Кирилл вздохнул. — что твоя Ника думает про твою работу? Ну, она не говорила тебе; чтобы ты подыскал другую, мол из-за этой она волнуется и тд?
— Говорила, конечно, но сейчас она ждет второго ребенка, и бросать эту работу мне просто невыгодно. Я стараюсь ее успокоить, чтобы лишний раз не будить пишу ей смски, но она же у меня, сам знаешь, либо заботливая, либо слишком сильно любит меня, но до пяти утра не спит, а потом, как я возвращаюсь только ложиться.
— Динка боится, что кто-то узнает, чем я занимаюсь, и типа сынку будут этим донимать. — Кирилл облокотился спиной о холодную стену. — не знаю, что делать, но работу менять не хочу.
— А что должна сказать женушка этого кришнаита херова? — мужчина отправил окурок в урну. — возит всяких отморозков и ничего.
— Вадим что ли? — Кирилл засмеялся. — у него дочка недавно родилась вроде.
— Недавно? Года два назад. — мужчина громко засмеялся.
— Два года??? — Кирилл покачал головой. — чужие дети определенно растут быстро.
— Согласен, но его малышка Кали еще даст папке почувствовать вкус отцовства. У нее характер материнский, а это капец в будущем будет. Властная девчонка вырастит. — второй вышибала отправил мятную жвачку в рот. — она же у него поздний ребенок, а теперь сам представить, когда ей восемнадцать исполниться, то ему уже шестьдесят три будет, и неужели ты думаешь, что молодая девка будет слушать нравоучение старика отца? Хорошо если его женушка еще к молодому хахелю не сбежит.
— А ей сколько? — Кирилл покрутил в руках круглую мятную жвачку, и подбросив в воздух поймал губам. — она вроде совсем молоденькая.
— Ей двадцать три что ли, или пять. — мужчина вздохнул. — я вот точно не помню.
— Дим, а может быть, его малышка вырастит папенькиной дочкой. — Кирилл улыбнулся. — твоя малышка тоже ведь за тобой по пятам ходит. Только вот на работу не гоняет.
— Кирик, тут все и так ясно, ведь этот кришнаит проклятый выдаст замуж свою принцессу за какого-нибудь дружка, или сынка своего дружка, чтобы уберечь ее от всего того мира, который он знает сам. — Дмитрий улыбнулся. — все отцы одинаковые, и ты не исключение.
— Не знаю. Не уверен, но в любом случае, время все расставит на своим места. — Кирилл лопнул пузырь мятной жевательной резинки и улыбнулся.
Посреди зала пели две девушки, облаченные в золотые одежды. Они пели одну из старых, популярных песен «Venus». Задорно виляя своими бедрами в такт переходящей музыки, одна из них спустилась с круглой сцены к гостям, и подбежала к одинокому мужчине. Певичка запрыгнула ему на колени, и поднесла микрофон к своим губам. «Вэл айм ё винес, айм ё фая шок дизая». Гость улыбнулся, и положил свою ладонь на женскую талию. Пока ее напарница допевала куплет, длинноволосая блондинка чмокнула мужчину в щеку, оставив отпечаток своих красных губ. Музыка изящно завершилась, и откуда-то со стороны выхода забежала еще одна дерзкая блондинка в кожаной куртке на обнаженное тело (только виднелся ее бюстгальтер), и черных джинсовых шортах. На ее голой ножке надеты кеды, и как только забарабанила музыка, она пропела «Touch me». Эта блондиночка привлекла больше внимание, чем золотой дуэт. Возможно, из-за того, что девчонка выглядела задорной и эротичной, чем те девушки.
Виктор смотрел в окно, как вдруг увидел своего потенциального коллегу выходящим из такси. Мужчина без каких-либо помпезных примочек заплатил таксисту, кивнул секьюрити и вошел в бар, где со стороны лестницы ведущей в кабинет начальника к нему своей медленной, возбуждающей походкой направлялась Ярослава. Виктор сжал кулаки от злости, и хотел было вцепиться ему в грудки, чтобы вышвырнуть к чертовой матери из бара, но сдержался. И хотя их со Славой уже давно ничего не связывало, но от одной мысли, что какой-то хахель смеет прикасаться к этой женщине, в юношеской крови закипала настоящая испанская ревность, желание крушить и устраивать громкие сцены с настоящими дуэлями. Ярослава…ее натура всегда прельщала мужчин, но различие было в том, что молодые юноши желали видеть эту роскошную брюнетку на своем члене, в то время, как взрослые, знающие слабый пол мужчины желали стать ей самым крепким и самым надежным плечом, опорой, чтобы увести ее из сферы эскорта раз и навсегда, но не
