не просыхая два месяца. Я не звонил ей после того разговора и не искал встречи. Только один раз я пришёл к ней. Когда узнал, что она улетает в Италию и выходит там замуж за какого-то богатого придурка. В тот день я унизился перед ней, прося остаться и снова признаваясь в любви…
До сих пор противно от себя. Каким ничтожеством я тогда был. Её ответный взгляд — пустой. Её единственная ответная фраза на всю мою изнанку: "я не могу". Я возненавидел её в тот день. Всем сердцем. Она выжгла во мне огромную дыру, которая не затягивается и по сей день. Все почти семь лет я жил с ненавистью и злостью. Прежнего меня больше не было. Эти чувства пожирали меня, не давая нормально дышать. На зло ей я добился всего. На зло ей заработал деньги. Но что я имею в свои тридцать пять? Только эти грёбанные деньги!
У меня нет нормальной семьи, нет детей. То, что у нас с Алиной трудно назвать семьёй. Женился на ней из-за ребёнка, который не родился. Она пыталась, пытается вложить смысл в слово "семья". Но мне это не нужно. Без детей, которые у нас не получаются вот уже два года нашего брака мне такая семья неинтересна. Мне с ней неинтересно. Нет. Я ей не заменяю и никогда не изменял. Она по сути своей хорошая девушка. Мне не хочется её обижать. Да и какая разница кого трахать, если ощущаю я одно и то же. Жену так жену. А она терпела и терпит мои закидоны до сих пор.
Она знает, что я её не люблю. Алина не получает со мной того, что могла бы получить с кем-то другим. За что она остаётся со мной, продолжает играть в семью? Любит? Из-за денег? Смешно от этого порочного круга. Везде деньги, деньги, деньги!..
Единственное, чем действительно помогли мне деньги, это вылечить отца от алкозависимости. С тех пор, как умерла мама, когда мне было десять, отец, не просыхая, пил. Нашу двушку он превратил в притон алкашей. Поэтому мне и приходилось снимать отдельную квартиру. Сколько не старался вразумить его — ни в какую. И только, как у меня появилась необходимая сумма, я отправил его в специальный центр, где он прошёл реабилитацию и, слава богу, уже год сухой.
На следующий день после той неожиданной встречи в субботу в доме Салиховых мне позвонил Карим и попросил встретиться. Хотел поговорить со мной без лишних ушей. Я сказал приехать ему ко мне домой, так как Алина уехала на целый день по своим бьюти-делам.
И вот, приехав и расположившись на диване в гостиной, Карим без прелюдий переходит к делу.
— Ты только сразу не отказывайся, подумай для начала… — говорит, не смотря мне в глаза и почёсывая нос. Та-а-ак, уже интересно… — Тане нужна работа. Моя матурым* попросила тебя взять её хотя бы временно к себе в новый фитнес-клуб управляющей.
Первые секунды я сижу и смотрю на него в упор. Может, мне послышалось? В непонимании нахмурившись, наклоняюсь, и Карим повторяет тот бред ещё раз. После чего я вскакиваю с дивана и почти истерически смеюсь.
— Вы серьезно просите меня об этом?!
Не могу успокоиться. Мне смешно от абсурдности их просьбы. Ведь они знают, каково мне было после её отъезда.
— Она хочет отсудить дочь у бывшего мужа. Для этого ей нужна работа и своя квартира.
— Мой ответ "нет"! Я не буду помогать этой шлюхе! — выплёвываю, снова сев на диван. Больше мне не смешно.
Карим вздыхает и продолжает говорить спокойно. Только друг знает, как со мной разговаривать, чтоб ещё больше не вывести из себя.
— Я понимаю тебя. Но Аня попросила от себя. Она не может оставить подругу. Тем более девочка ни в чём не виновата, а по рассказам Тани, её бывший водит в дом своих подстилок и оставляет с ними Мию. — не получив от меня новой порции ругательств, добавляет: — Не ради Тани помоги, а ради маленькой девочки, которой нужна мама.
И теперь я задумываюсь. Мне действительно жаль ребёнка, и она ни в чём не виноват. Представляю, каково ей будет без матери. Ведь сам так живу с десяти. И ещё Карим. Мы дружим со школьной скамьи. Он мне как брат. И Анюту его я полюбил. Она помогла мне, когда уехала её подруга. Прочистила мне мозги. У неё хорошо получается говорить по душам. И я очень благодарен им обоим.
Поэтому, скрипя зубами, выдавливаю:
— Хорошо, я дам ей шанс. Но если она сама всё испортит… Уж извините, — развожу руки в стороны, откидываясь на спинку. — Пусть держит свой язык за зубами, и тогда, возможно, что-то и получится.
Карим облегчённо выдыхает и смеётся.
— Спасибо, Гриш. Но, зная Таню, ей будет нелегко!
Ухмыляюсь в ответ. Да… Помню, как раньше мне нравилась её эта язвительность. Строптивая, дикая…
Как же я её ненавижу…
На следующий день меня ожидало "возвращение домой" и встреча с родителями Ани.
Снова пришлось вставать рано, но сегодня такое пробуждение странным образом не отразилось на моём настроении. Возможно, так повлияло предвкушение оказаться в таких родных стенах. А, возможно, что воссоединение с моей доченькой станет ещё более реальным. Ведь сегодня мы должны будем обсудить план наших дальнейших действий.
Ещё вчера вечером мои чемоданы были готовы к отправлению в родную пятиэтажку. Поэтому, быстро позавтракав и одевшись, я еду к нотариусу, снова воспользовавшись нашими "чудными" услугами такси. А чудными почему? Да потому, что только у нас такое разнообразие машин и таксистов. Один раз тебе может попасться дорогая, ухоженная иномарка с красавчиком водителем. В другой раз ты можешь напороться на мужика неопределенного возраста с не менее неопределенной национальностью, и на прокуренный, грязный салон!
Вот сегодня был как раз тот случай, когда второй! Я еду, зажав нос двумя пальцами, потому что в машине воняет чем-то непонятным. То ли сигаретами, то ли грязными носками, то ли испортившейся едой, то ли всем сразу. Водитель пытается что-то вещать мне на ломаном русском, при этом иногда отвлекаясь на телефонные звонки. Господи! Помоги доехать мне в целости до пункта назначения! Вы спросите, почему бы не воспользоваться нормальным такси, с машинами бизнес-класса?!
Напомню, что теперь я не могу раскидываться деньгами налево и направо. Теперь я — экономная Таня. Теперь мне придётся постоянно готовить самой. Теперь мне придётся покупать продукты в обычном магазине.
