учет. Выходной у вас сегодня. Возможно, даже завтра.
Я молча взяла салфетку, вытерла лужу.
– Уволю, – не своим голосом предупредила я подскочившую на ноги Дину.
– Диночка, не слушай ее, Аврора Аристарховна просто немного перенервничала.
Я смяла мокрую салфетку, представляя, что это его голова, и процедила:
– Роберт, вы ничего не перепутали? Напомните мне, когда я принимала вас на работу?
– Я временно взял командование на себя, – пояснили мне. – Заказали тебя, Аристарховна, сейчас проверками замучают.
– Я уже и без вас догадалась, – закатила я глаза.
Шикарный вечер вдвоем с подругой, сплетнями и бутылкой вина, и спокойное утро у нее же дома было безбожно испорчено звонком Дины, которая дрожащим голосом сообщила, что у нас проверка.
Игнорируя головную боль, я срочно выехала в кофейню, где проверка началась в катастрофических масштабах. Судя по ответам господина Вяземского, он ко мне не просто так нагрянул. Осталось понять, кто конкретно потратился – обиженный Ильицкий или все-таки Попов, который перешел от угроз к делу.
– Тогда что стоим? Кого ждем?
– Я не могу вот так взять и просто закрыть кофейню на один день.
– Тогда придут серьезные дяди и прикроют ее навсегда, – не согласился со мной Роберт. – Пожарка работает? Двойную бухгалтерию хорошо спрятала?
Он поднялся и, не обращая внимания ни на кого, запер дверь кофейни. Подумал, нашел картонку, вытребовал у Дины маркер и кривыми буквами нацарапал: «Закрыто на переучет!»
Выставил табличку и потер ладони.
– Переучет? – взорвалась я. – Мы что, в «совке»? Немедленно прекратите тут командовать! Я сама разберусь со своими проблемами!
– Да ну? Ладно, открывай кофейню, пожарной безопасности скажешь, что у датчиков выходной, а у лампочек ПМС, поэтому они работать не хотят.
– У каких датчиков? – не поняла я.
Роберт поднял голову, взглядом указывая на датчики пожарной безопасности.
– Как минимум три не работают, – объяснил он.
– Я же… Месяц назад представитель фирмы приезжал, – растерялась я.
– Ну вот я и говорю, выходной у них просто. Так дяде инспектору и скажешь, он поймет. Дима где? Диночка, зови Диму или любого мужчину, кто в курсе, где хранятся инструменты.
– Это еще зачем? – нервно хмыкнула я.
– Ты пока думаешь, я посмотрю, что с твоими датчиками. Где Дима?
Я гордо прошла мимо Роберта, вошла в подсобку и, кряхтя, попыталась выдвинуть большой ящик с инструментами.
– Куда тяжелое? Аристарховна, вирус «все сама» лечится присутствием нормального мужика рядом. Да отойди ты, сам возьму.
Меня осторожно отодвинули, подхватили ящик, который мы с Катей вдвоем с трудом могли сдвинуть с места и тащить только волоком, подмигнули и утопали в общий зал.
– Что вы собираетесь делать? – сдувая с лица прядь волос, промямлила я.
Он не человек! Медведь гризли в человеческой шкуре. Даже не запыхался, пока пер тяжеленный ящик. Еще и осматриваться по сторонам успевал.
– Пойти поискать стремянку, – Роберт поставил на пол инструменты, развернулся ко мне и пригрозил: – Пойдешь тащить сама – выгоню до полного устранения всех неполадок.
– Вы… Диверсант! Скажите честно, вас Попов послал, да?
– Ху из Попов? Диночка?
– Конкурент наш, у него кофейня за углом, – мгновенно сдала меня Дина, только укрепляя подозрения, что диверсантов тут два.
– Аристарховна, чтоб тебя, извольте присесть, а? Вот тебе стульчик. А если ручки занять нечем, то свари мне нормальный кофе, а не ту бурду, которую ты мне подсунула десять минут назад. Я кофе пить люблю, а не жевать. Дима, ну наконец-то! Стремянку тащи!
Я обессиленно опустилась на стул и спрятала лицо в ладонях. Все мои подчиненные единым фронтом выступили за этого неандертальца, выполняя все его распоряжения и не советуясь со мной.
Может, Славик был прав и у меня нет авторитета? Бывший считал, что я слишком мягкая и не единожды говорил, что рано или поздно это выйдет мне боком.
Роберт разошелся вовсю, припахав к делу всех, кроме обалдевшей меня. Дима принес ему старую стремянку, поставил у стены и радостно возвестил:
– Вот!
– Не смейте ничего трогать! – снова попыталась я навести порядок. – Я сейчас в фирму позвоню, они приедут и все проверят!
– Через неделю они приедут, как в тот раз, – пробурчала Дина, – на восьмой день соизволил явиться, и даже без инструментов.
– Почему ты мне не сказала? – развернулась я к Дине.
– Забыла, – смутилась Диночка.
Я готова была биться головой о барную стойку, а Роберт продолжал веселиться.
– Дима, давай сам на стремянку, меня не выдержит. Другой нет?
– Сломали, – косясь на меня, признался Дима.
– Лезь на эту, я подстрахую. Знаешь, что делать?
– Нет, я в пожарной безопасности ничего не понимаю.
– Ой, деятель. Бери отвертку и делай только то, что я говорю. Аврора, где мой кофе?
– Вы и так чересчур бодры, боюсь, что после еще одной порции кофе вы предложите здание разобрать и построить заново, а я к таким потрясениям не готова.
– Диночка, – очаровательно улыбнулся он моей бариста.
– Сейчас все будет, – пообещала она и дунула к кофе-машине.
Роберт посмотрел на себя, оттянул футболку, подумал и снял ее, отбрасывая на стул.
– Немедленно оденьтесь! – подпрыгнула я, когда он стал разминать плечи, словно боксер перед боем.
– Я в твоей кофейне уже испортил одну белую футболку, – подмигнул мне Роберт, окончательно лишая дара речи. – Дима, твою мать…
И снова вернулся к инструктажу строительного новобранца, матом объясняя, какую конкретно деталь трогать не надо.
Дина, виновато отводя взгляд, подвинула ко мне стакан:
– Кофе, – заговорщицким шепотом произнесла она, – успокоительный.
Я машинально потянулась за чашкой и залпом выпила. Закашлялась, потому что гордо назвать «кофе» чуть разбавленный коньяк могла только Дина.
Зато спустя пять минут действительно почувствовала себя лучше. В груди уже не вибрировало от гнева, руки не тряслись, а правый глаз почти не дергался, в отличие от левого.
Я спокойно смотрела, как Роберт, играя мускулами, достал дрель, проверил и передал ее Диме.
Почти не напряглась, когда Дима начал сверлить стену прямо над неоновой вывеской и даже согласно кивнула, когда Роберт авторитетно заявил, что ее нужно снять. Временно. Потому что там какие-то провода, до которых ему нужно добраться.
Я подперла щеку кулаком и уныло решила, что еще пара встреч с Робертом Багровым, и я сопьюсь!
Роберт
В свои сорок лет я понял, что ни хрена не понял. До того дня я мог с уверенностью сказать, что навыки дипломата у меня врожденные, в людях я разбирался, а подход смог найти даже к Инге Сергеевне.
С женщинами я обращаться умел. Ювелирно и тонко, всегда оставаясь в приятельских отношениях со всеми. Но с Авророй,
